Тафгай. Том 10 - Владислав Викторович Порошин
Но больнее всего для страны обошлось массовое и организованное создание молодёжных банд. Причём официально это делалось с благой целью, чтобы оторвать ребят от тлетворного влияния улицы, привить им любовь к спорту и подготовить к службе в армии, как в рекламно-художественном фильме «Признать виновным». Сначала в ЖЭК приходил участковый или инспектор уголовного розыска и говорил, что в таком-то подвале будет организован спортивный зал, и что данный вопрос согласован в Горисполкоме. Затем силами ребят разгребался мусор, а так же делалась покраска и побелка. А потом на профсоюзные деньги для зала приобретался боксёрский мешок, боксёрские перчатки, спортивные маты, гири, гантели и штанги.
Таким образом Щёлоков по щелчку пальцев получил молодёжные боевые бригады по всей стране. И эти бригады были на многое способны. Во-первых, они держали в узде теневых цеховиков и спекулянтов, а во-вторых, по приказу сверху легко могли устроить беспорядки и заставить местные власти раскошелиться на дополнительные премии и надбавки сотрудникам милиции. Естественно рядовые бойцы молодёжных банд о том, что работают на товарища Щёлокова, никакого понятия не имели.
Сам ли Щёлоков придумал организовать уличные банды или эту идею ему кто-то подсказал. Но факт остаётся фактом — юные бандиты из 70-х годов к концу 80-х заматереют, срастутся с реальным криминалом и ввергнут страну в хаос, в анархию и в массовые беспорядки, которые сделают развал СССР неизбежным. Нечто подобное в марте 1917 года провернула английская разведка, которая убедила Керенского выпустить на волю 90 тысяч заключённых. И уже с апреля по август в Петербурге количество краж, убийств и разбойных нападений увеличилось в 7 раз, и закончилось такая бандитская вольница крахом империи.
Конечно же, Юрий Андропов про тёмные делишки своего соратника по партии Николая Щелокова отлично знал. Знал он и про узбекский хлопок, и про дальневосточную икру и про якутские алмазы. Андропов только одного не понимал — как обуздать слишком деятельного министра МВД? Тем более товарищ Щёлоков, сведя с Галиной Брежневой своего подчинённого Юрия Чурбанова, имел прекрасный щит от всех подковёрных нападок и интриг. И теперь зять генерального секретаря, товарищ Чурбанов, своим «честным словом» перебивал любые доказательства в коррупции, поступавшие от председателя КГБ.
— Здравствуй, Иван, — по-деловому кивнул Юрий Владимирович, когда я вошёл в гостиную, в которой чуть больше года назад один раз уже побывал. За это время здесь мало что изменилось. Разве только добавилось разных папок и бумаг на столе председателя КГБ. — Извини, что вытащили тебя сразу после матча, но дело не терпит отлагательств, — сказал он, внимательно посмотрев на меня. — Ответь, пожалуйста, честно — кто помог тебе вернуться в большой спорт? Почему вдруг товарища Брежнева озаботила твоя персона?
— Может быть, ему позвонил председатель леспромхоза посёлка Вая? — буркнул я, сделав туповатое лицо. — А что? Я честно работал на лесоповале и лесопилке, перевыполнял план, слушал политинформации о загнивающем западе и о семимильных шагах, которыми мы куда-то движемся.
— Отвечай без этих твоих вечных выкрутасов, — пророкотал председатель КГБ. — У меня и без тебя дел по горло.
— Если без выкрутасов и без прочих шаманских мистических обрядов, то не знаю, — проворчал я, почувствовав, как от голода заурчало в животе. После матча я перекусил всего парочкой бутербродов, которые мой ненасытный желудок давным-давно переварил.
— А может быть, ты что-то пообещал людям товарища Щёлокова? — вперился в меня Андропов. — Ты пойми, сейчас в стране творятся нешуточные дела.
— В стране, где по периметру стоят красные флажки, по-иному и не бывает, — тихо буркнул я.
— Что ты сказал?
— Я говорю, кхе, и вечный бой, покой нам только снится, — выдавил я из себя скромную улыбку. — Товарищу Щёлокову и его людям я ничего не обещал.
— Тогда подписывай заявление от своего имени, что этим летом ты согласен перейти в московский ЦСКА.
Председатель КГБ протянул мне бумагу, на которой чёрными печатными буквами значилось, что я такой-то и такой-то даю своё добровольное согласие на перевод по окончании сезона 1974–1975 года из команды «Торпедо» Горький в ЦСКА Москва.
«Странно, что не в „Динамо“? — пробурчал я про себя, взяв в руки перьевую ручку. — Хотя как раз ничего странного и нет. По воспоминаниям Виктора Тихонова — летом 1977 года он возглавил ЦСКА как раз после приватного разговора с товарищем Юрием Андроповым. Ибо в апреле 1976 года „уснёт вечным сном“ маршал Гречко и Министерство обороны возглавит человек Андропова маршал Устинов. А хоккейный клуб „Динамо“ полностью перекочует под патронаж МВД и лично товарища Чурбанова, большого любителя хоккея и футбола. Возможно, и сейчас уже КГБ частично отдалилось от прославленного динамовского коллектива. Тот-то бело-голубые сами не свои. Неплохо вы, товарищ Андропов, просчитываете ситуацию — на несколько лет вперёд. И самое главное вы в курсе, что маршалу Гречко осталось жить чуть больше года. Веселуха и движуха в одном флаконе».
— Тебе что-то не понятно? — недовольно хмыкнул председатель КГБ.
— Документы, что мне обычно предлагают подписать, я привык изучать от и до, — невозмутимо пробурчал я и поставил под заявлением свою закорючку. — Вопрос можно?
— Если только один, — рыкнул Андропов и, взяв моё заявление, потряс им в воздухе, чтобы подпись засохла и после не размазалась.
— Вы меня сосватали в ЦСКА, чтобы отомстить товарищу Щёлокову, который слил писателю Солженицыну документы про ГУЛАГ, дабы опорочить ваше ведомство? — протараторил я.
— Знаешь, что мне всегда казалось странным? — загадочно улыбнулся Юрий Андропов. — Почему такой неглупый и сообразительный молодой человек, как ты, всего-навсего играет в хоккей?
— Намекаете на карьеру в партии? — удивился я. — Хорошо, после окончания хоккейной карьеры я обязательно обдумаю ваше предложение. А хотите совет, как на самом деле досадить министру МВД?
— Если только один, — криво усмехнулся Андропов.
— Напишите докладную товарищу Брежневу, что Николай Щёлоков и Юрий Чурбанов готовят государственный переворот. И ради этого они по всей стране переоборудовали подвальные помещения под спортивные залы, где под вывеской военно-патриотического воспитания молодёжи, готовятся боевые дружины для свержения советского строя, — прошептал я. — Вы представляете, что будет, если несколько сотен тысяч спортивных молодых ребят разом выйдет на улицы Москвы?
— Ты сейчас пошутил? — по лицу шефа КГБ на какую-то секунду пробежала тень растерянности и крайнего удивления.
— В каждой шутке непременно имеется и доля истины,
