День - Герман Иванович Романов
Алексей ни во что не вмешивался — земли Гипербореи признали за предтечами, этого было вполне достаточно. Население там будет профильтровано, но опора исключительно на детей и стариков. Первых можно будет воспитать и обучить соответственно, вторые помнят жизнь во времена СССР — таким возвратят здоровье — и получится полностью лояльное население, которое и обеспечит контроль над территорией. Все остальное не касается…
— Все армии распущены, воевать больше не будут — а на партизан всяких достаточно полиции. Экономия у всех стран изрядная выходит, хватит к «вековому похолоданию приготовится». А воевать уже никто не станет — танков, самолетов и кораблей нет — все разоружились. Но так и правильно — зачем взывать к рассудку, если можно хорошенько запугать. И заметь, все настолько зашуганы, что никто и не возражал.
Алексей усмехнулся — тактика «кнута и пряника» действовала эффективно, особенно после наглядного показа первого средства. Мир принял «новые правила игры», и теперь до нового Армагеддона не скоро дойдет, тысячелетие ждать нужно. А пока длительное «оледенение» жизнь на планете серьезно ужесточит — остается надежда, что люди поумнеют, и «День» Апокалипсиса никогда больше не наступит…
2007–2024 гг. Следом будет повествование «Меченые» (переработанное и дополненное), и вместе они должны были составить по замыслу единую «композицию» того самого «будущего»…
«МЕЧЕНЫЕ»
ПРОЛОГ
События и люди являются плодом авторского вымысла,
и совершенно не имеют никакого отношения к реальности.
Как и описанные географические места — произвол писателя и
случайная привязка к местности, каких в Сибири множество.
За семь лет до «событий»
— Ты смотри, Князев, если это шуточки, то я к розыгрышам не расположен, комаров тут кормить не намерен. И так мою кровь есть, кому в столице пить, желающих много!
Вальяжный «московский гость» поморщился, отгоняя рукой в перчатке вездесущую мошкару. Сибирский гнус «чихать» хотел на заморские репелленты, которыми все старательно обрызгались с ног до головы. В таких случаях выручало курение, но сейчас было не до него — все внимательно смотрели на раскинувшийся внизу в узкой таежной долине, стиснутой грядами высоких сопок, небольшой поселок, что походил сейчас на полигон. А как иначе назвать это место, больше похожее на распределительную станцию, окутанную толстыми проводами, натянутыми между опорами. Там работали во всю мощь две небольших дизель электростанции, рядом с которыми в землю были врыты цистерны для солярки, да стояли несколько каменных будок непонятного предназначения, из которых высились столбиками фарфоровые изоляторы, опутанные кабелями.
— Абрам Борисович, вы меня уйму лет знаете, какой может быть розыгрыш⁈ Я бы не рискнул так поступить, тем более истратил уйму денег на всю эту «лабуду», и если не возмещу убытки, то потеряю все свои акции алюминиевого завода. Чуть ли не сто миллионов вложил в это «предприятие», так что самому не до юмора.
— Да ладно, Василий Алексеевич, это я так, по привычке — знаю, что в делах ты меня не обманывал. По крайней мере, пока…
Всесильный олигарх, которого не зря считали «левой дланью» бывшего президента, усмехнулся, сделав многозначительную паузу. К Абраму Борисовичу, ставшему ныне «правой рукою» нового правителя, относились с «почтением». Боялись, попросту — ведь всеми делами в стране, даже выборами главы государства, заправляла «семибанкирщина». А в ней «Береза» играл «первую скрипку», влияние его безгранично, хотя никаких государственных постов он, понятное дело, не занимал.
— И не думайте, Абрам Борисович, ни к чему — сейчас вы все собственными глазами увидите.
Князев сделал вид, что подозрения в его адрес беспочвенны. Василию Алексеевичу недавно исполнилось пятьдесят лет, и как все «авторитеты» из «лихих девяностых» он великолепно знал, что эти года отнюдь не закончились, а продолжаются втуне, прикрывших флером «реформ государственности». И вчерашние «хозяева жизни», к каким сам себя относил, просто сменили малиновые пиджаки с золотыми цепями на приличные в «новой жизни» костюмы итальянского пошива и баснословные по цене «ролексы» на запястьях. Да «феню» из разговора все изгнали окончательно и бесповоротно, перейдя на «приличную» речь, а многие иностранными языками овладели. И правильно — они теперь настоящие властелины страны, ее истинная элита, сколотившая огромные состояния в период приватизации, которую в народе не без основания прозвали «прихватизацией».
— Тогда можно начинать, время деньги, не стоит его просто так тратить — порой каждый час дорог!
Отмахнув рукой очередной «налет» гнуса, властно распорядился олигарх, внимательно взирая в бинокль. Все же было далековато, примерно с километр, но мощная оптика, да еще с высокого гребня хребта позволяла все прекрасно рассмотреть. Причем не только сооружения и ведущую к ним дорогу, но и порядком вырубленные склоны сдавливающих «полигон» сопок. И Абрам Борисович ткнул пальцем, оторвав окуляры от глаз.
— Это кого вы там к соснам привязали? И вроде живые?
— «Беспредельщики», да бомжи, рвань местная, проститутки да шантрапа малолетняя, никакой с них пользы. Хрен с ними — пусть науке послужат, как коровы и овцы. Нужно посмотреть, как излучение будет действовать
