Удержать престол - Денис Старый
Строгонов плюхнулся на колени. Вот это обвинение было уже более, чем серьезное, остальные, касающиеся финансов, так, не воспринимались они в этом времени за серьезные, откупиться можно, а вот эти обвинения…
— Вот письмо твое к Ваське Шуйке. Ты, плут, ко мне более двух месяцев ехал, а Ваське пятьдесят тысяч серебра прислал, обернувшись в месяц. И отчего я жаловать тебя стану? — крышкой гроб накрыли, оставалось только гвозди забить.
— Где разведали серебряные руды? Тебе прислал Борис Федорович Годунов рудазнавцев? Что они нашли? — кричал я, а Строгонов уже подрагивал.
— Медные руды и медный песчаник по Каме, — обреченно сказал Строгонов.
— Ну, и еще одно есть, — не меняя строгого выражения лица, я достал еще одну бумагу. — Тут ты меня, пес, называешь воренком и татем. Подобные письма есть и от иных твоих сродственников. Назови мне причины, почему я должен оставить тебе жизнь и твоей семье? Вор ты! Я могу послать войско, чтобы навести полный порядок на землях, которые ты, наверняка, считаешь своими. Порядок — это я!
На самом деле, я не собирался казнить Строгоновых. Очень хотелось, но просто нельзя. Логично и рационально, чтобы они выплатили все и более требуемого, но продолжили работать, причем, в том направлении, что я укажу. Если сейчас взять и убрать Строгоновых, то резко поднимется цена на соль, которая стратегический продукт и возможность для выживания многих. Кроме того, придется искать исполнителей, приказчиков, много возникнет проблем. Вот, когда на Урале возникнет конкуренция, а я собираюсь выдавать лицензии на разработки руд всем, кто потянет, Строгоновым придется потесниться.
— Государь-император… — тихо говорил Максим Яковлевичем. — Что моя семья и я можем сделать для того, кабы смягчить твой гнев?
Я сделал паузу, не стал отвечать сразу, несмотря на то, что ответ был готов.
— Со всего твоего семейства сто пятьдесят тысяч рублей, через год, я желаю видеть первые пушки и пищали, наши, русские. Ты и все наследники Аники Строгонова лишаетесь единоличного права на те земли. Будет проверка, и мой человек, который станет следить за тем, кабы торговля шла по чести, — я попытался придать своему голосу зловещий тон. — Если хоть с кем в сговор войдешь, я вырежу твой род, как сделал это с Буйносовыми-Ростовскими, Мстиславскими, Долгорукими.
Строгонов, полный радости, что минула гроза смерти, ушел. А я смахнул пот со лба. Вот, казалось, всего-то разговор, но сколько энергии высосал, приходилось концентрироваться и подавлять своего визави.
И, да, я не питал иллюзий, что вот сейчас, вдруг, Строгоновы станут мягкими и пушистыми. Я начинал против них свою войну, они могут ответить. Но, и заменить семейство быстро не получится. А соль… она всему голова. Нижненовгородская соль не покроет потребности.
Уверен, что Татищев, Пожарский, да, хоть и Минин, с превеликим удовольствием начнут работу на Урале и за ним, в Сибири. Осталось только решить, кому именно доверить разработку, а сперва, найти серебряные руды. Я-то знаю, где должно быть серебро, которое разрабатывал Акинфий Никитич Демидов в иной реальности, да и про золото знаю. Есть оно на Урале, меньше, чем в Миассе, а, точнее, сложнее в добычи, но есть.
Глава 11
Глава 11
Окрестности Лоева
10 октября 1606 года
Иван Исаевич Болотников выехал из-за леса, ближе к берегу реки. Это была водная артерия, благодаря которой некогда возникла Древняя Русь, по ней ходил князь Олег, присоединяя и объединяя города, расположенные по берегам реки. Не написана еще книга про казака Бульбу, чтобы в ней воспеть эту реку, что редко какая птица перелетит до середины… Днепра.
Именно Днепр был природной границей между Российской империей, с городом Черниговом и Речью Посполитой. Перейти Днепр для Болотникова, как для Юлия Цезаря пересечь Рубикон. Но перед Иваном Исаевичем выбора не стояло, он был полон решимости, в конце концов, до сих пор Болотникову не представлялось возможности продемонстрировать свои полководческие таланты.
Быстрые переходы полторы тысячи конных, что вел за собой Болотников, позволили в кротчайшие сроки добраться от Москвы до Чернигова. Не останавливаясь в городах и местечках, войско, собранное из охочих конных послужников и казаков, старалось скрыть ото всех, куда именно направляются суровые, решительные мужчины. За время перехода, командир оценил тактику, уже обитающего в аду, Александра Лисовского. Только кони, только верхом, сменяя лошадей по несколько раз за день. Сложно это было, но все выдержали, а, главное, лошади.
И теперь перед взором Ивана Исаевича предстал Татарский брод — место в излучине Днепра, в пяти верстах от места впадения реки Сож, ниже по течению. Через этот брод, бывало, хаживали те самые татары, по крайней мере до тех пор, пока рядом, полвека назад, не построили Лоевскую крепость. Но Лоев оказывался чуть в стороне, в четырех верстах, и он Болотникову не нужен, да и не взять крепостицу только лишь конницей.
— Что скажешь? — спросил Болотников своего товарища еще по венецианским приключением, чеха Вацлава Вражека.
— Пройдем. В ночи быстро пройдем, да южнее взять нужно, кабы от крепости подале, — отвечал Вражек.
Болотников взял с собой тех соратников, с кем бежал вначале в Речь Посполитую, а после в Россию. Пусть они и не стали ни сотниками, ни десятниками в отряде, но составляли ближний круг и были теми, на кого Иван всегда мог рассчитывать.
Ночью, без проблем, отряд Болотникова перешел Днепр, оказавшись уже на территории Речи Посполитой. Тут, возле Лоева, земли никому не принадлежали, скорее, это были коронные территории, так как крепость принадлежала государству. Однако, если взять южнее, вниз по течению Днепра, то через пятнадцать верст начинались земли князей Вишневецких. Вот там и нужно будет погулять.
Опять же, Брагин брать Болотников не станет, там гнездо одного из крупнейших магнатов Литвы, укрепленное гнездышко, но ремесленные слободы располагались и далеко за пределами города. Уже давно тут не хаживали татары, а московиты, если и совершали набеги так сильно севернее, на земли Сапег да Ходкевичей.
Уже рано утром две деревни: Крупеньки и Мохов, которые снабжали продовольствием небольшой гарнизон
