Перелом - Сергей Альбертович Протасов
Снабжение войск пришлось налаживать через временные пристани, постоянно строившиеся и расширявшиеся в районах стоянок пароходов. Хотя оно с самого начала было регулярным и вполне достаточным, компенсировать отсутствие нормального порта могло только до первого крупного шторма, а на дворе уже была осень.
Оконфузившись с захватом портов для проведения операции, флот пытался реабилитироваться, обеспечив армейских тыловиков своими паровыми катерами и малыми гребными судами, таскавшими кинугасы и баркасы с грузами и людьми круглые сутки. Кроме того, боевые корабли всех классов гарантировали надежную охрану караванов судов снабжения и самих захваченных бухт, а вспомогательные суда и даже крейсера с миноносцами активно участвовали в оборудовании береговых батарей и минных заграждений на ближайших подступах.
Благодаря развернутым с самого начала плотным дозорным линиям ни один русский корабль так и не смог приблизиться к пароходным стоянкам, хотя такие попытки неоднократно предпринимались не только миноносцами, но и крейсерами. Кроме того, флот обеспечил плотную блокаду осажденных портов и оборудование мощных защитных минных заграждений.
Все это позволило генералу Иноуэ отправить рапорт об успешной высадке и закреплении на плацдармах уже на третий день поле начала операции. Известия, и в дальнейшем поступавшие от корейского экспедиционного корпуса и прикрывающего его флота в Главную квартиру, неизменно оставались такими же оптимистичными. Все судоходство противника вдоль корейских берегов полностью прекратилось. Попытки радиопереговоров блокированных портов между собой и крепостью Владивосток успешно пресекались, телеграфное сообщение не работало. Господство Страны восходящего солнца в Броутоновом заливе стало абсолютным и круглосуточным.
В Главной квартире эти донесения приняли как должное. Как и предполагалось, активных попыток противодействия со стороны русского флота так и не последовало, что косвенно подтверждало доклады разведки о полной потере боеспособности основных сил Рожественского вследствие накопления повреждений и элементарного износа артиллерии и механизмов. Хотя такая победа была весьма унизительна для японского флота и обошлась непозволительно дорого для всей империи, это все же была победа, и ее плодами надлежало воспользоваться в полной мере.
Имевшиеся тревожные донесения агентуры из Владивостока о подвозе по железной дороге новых стволов главного калибра для эскадры, снятых с кораблей Черноморского флота, стоило учитывать лишь в ближайшей перспективе. По заверениям британских технических консультантов, даже в портах Метрополии для замены главной артиллерии эскадренных броненосцев требовалось по меньшей мере две или даже три недели напряженнейшей работы.
Оснований не доверять их словам не было. По уровню технического развития британский флот вполне оправданно занимал самое передовое место в мире. И если даже англичане в своих прекрасно оборудованных базах не могли сделать этого быстрее, чем говорили, то для русских в их отсталом Владивостоке даже и такие сроки считались недостижимыми. Следовательно, ожидать появления крупных сил их флота в Японском море можно было не ранее начала второй декады октября, а возможно, и еще позже.
Отряд старых броненосцев и миноносцев, так нагло засевший в проливе Цугару, был под постоянным надзором и находился достаточно далеко, поэтому никак не мог серьезно угрожать ближайшим оперативным планам. К тому же постоянно разраставшиеся русские гарнизоны в Цугару и его окрестностях, вместе с захваченными Курильскими островами, прикрывались только этим малочисленным отрядом явно устарелого и не сбалансированного корабельного состава. Поэтому считалось маловероятным, что они покинут свою позицию до завершения эвакуации русских войск хотя бы с Хоккайдо. А никаких сведений даже о ее начале не было.
Вполне благоприятное развитие событий в Корее позволило Главной квартире приступить к окончательному планированию высадки в непосредственной близости от Владивостока, но за пределами его мощных береговых укреплений и минных полей, с последующим прямым выходом к железной дороге в обход крепости. Особенности местной географии вполне позволяли это реализовать.
Уже две недели шло накопление войск в заливе Бакаев, в окрестностях порта Цуруга, подвозимых по железной дороге из внутренних районов страны. Туда также перегонялись транспорты с тихоокеанского побережья и суда, только что закупленные на новые кредиты, пришедшие из Европы в порты Китая и Филиппинских островов. Для большей безопасности и скрытности их рассредотачивали по окрестным бухтам. Собрать все это в портах Майдзуру и Цуруга предполагалось только в последний момент и лишь непосредственно для погрузки войск и последующей переброски вновь сформированных бригад уже на новые плацдармы, которые планировалось захватить в заливе Посьет или в непосредственной близости от него.
Когда русские неожиданно усилили свою активность на Курилах и Хоккайдо, это сначала считали жестом отчаяния. Мобилизационные ресурсы Забайкалья были откровенно слабыми и практически исчерпанными. От проверенной агентуры на железной дороге имелись достоверные сведения, что перебросить значительные подкрепления в Корею и во Владивосток из Маньчжурии или из европейских военных округов они еще не успели. А зная численность имевшихся там войск, в штабах считали, что их недостаточно даже для надежной обороны на обоих этих направлениях одновременно.
Но полученные последние новости с Хоккайдо полностью противоречили информации разведки, утверждавшей, что никакого подвоза войск к побережью Японского моря не было. В боях за рудники Хороконаи только что отметились явно свежие полки из Европейской части России, каким-то образом все же попавшие на Хоккайдо.
Русским удалось либо в строжайшем секрете провести крупный армейский конвой с Балтики или Черного моря, что было вообще из разряда фантастики, либо организовать массовую транспортировку грузов по рекам, впадающим в Амур, а уже потом из Николаевска-на-Амуре их доставку непосредственно в новый район активных боевых действий. Разведка обязалась в ближайшее время исправить свою недоработку в этом вопросе.
Даже если верны оба эти предположения, принципиально изменить ситуацию своими действиями русские не могли. Их успех носил явно временный характер. Столь опрометчивый шаг, судя по всему, должен был отвлечь внимание от главного направления. Поэтому в случае его игнорирования не достигал своих целей и обеспечивал только распыление доставленных с таким трудом свежих сил и давал прекрасную возможность в самое ближайшее время еще более сократить число подготовленных регулярных полков у противника. Не вызывало ни малейших сомнений, что любая армия вторжения на Хоккайдо с наступлением устойчивых холодов и замерзанием всех русских портов просто лишится снабжения и потеряет боеспособность.
Наиболее подходящим объяснением столь нелогичных действий русского командования в ставке считали мнение, что, учитывая совсем
