Чужие миры - Галина Дмитриевна Гончарова
А куда?!
А как?!
Он знал, конечно, что в замке есть потайные ходы. Знал. Но как их найти?
Со временем, разве что... спросить-то было не у кого! Слуги разбежались, да и толку с тех слуг? Он бы точно им ничего не доверил!
Патер?
Ух, Дарлейн бы его... а с другой стороны — тот и сам в пострадавших! Такой же невезучий, как и Дарлейн. Тоже видел Эштона, да еще и постоянно — с такого не то, что в Храм уйдешь, вообще землянку в лесу выроешь и в отшельники подашься!
Так что патера Дарлейн не трогал, иногда даже к себе приглашал. Звал в гости, посидеть за кубком наливки, побеседовать...
Но что же внизу происходит?
С башни выхода не было. Если только вниз, головой на камни... нет, не хотелось. А вот оружие в башне было. Взять арбалет — да и вперед. Авось, удастся вырваться?
А уж потом он...
Сыновья?
Об этом Дарлейн даже не подумал, вот еще не хватало! В его жизни значение имел только Он. Потом опять он и снова — он! А какие-то там дети...
Им и так повезло — жить рядом с ним. Не понимают, какое это счастье?
Их проблемы!
А ему сейчас свою жизнь уберечь надо!
Вирмане никого на бой не вызывали — к чему? Бой с честными воинами, грудь на грудь. С предателями — только резня. И никакой пощады.
А уж предательство родной крови...
Это вирмане и вовсе не понимали. И не одобряли.
Сандра на мелочи не разменивалась. Она уверенно продвигалась к господским покоям, где и располагался предатель.
Странно, что он еще не вышел на шум...
Сандра отбила удар, нацеленный ей в голову, мимоходом отмахнулась от какой-то всполошенной бабы, которая неслась невесть куда...
Тьфу, дура....
— Сандра!!!
Знакомый голос прорезал шум боя, словно клинком.
Сандра подняла голову.
Дарлейн, видимо, не спал. Или был у кого из женщин, или еще что...
Он — не спал. И приготовился.
Мягко прогудела тетива арбалета.
Сандра почувствовала, что не может вздохнуть. А потом...
А потом своды родного замка закружились над головой, как в детстве, когда она слетела с лестницы. И папа поймал ее...
Он и сейчас ее поймал. И держал на руках, как маленькую... или она и есть маленькая? И мама улыбается рядом. В своем любимом розовом платье, такая невозможно, невероятно счастливая, и гладит ее по волосам... так ласково, тик нежно... мама, папа...
-77а?
— Я тут, дочка. Все кончилось. Пойдем...
Ивар три раза проклял себя, что потащил девчонку в бой. Но и как удержишь?
Месть священна.
А еще... если только по башке стукнуть, да связать. И то перегрызет. Хоть горло, хоть веревки.
А теперь вот, лежит тушкой.
И сидит над ней патер, и выглядит потерянным... и что теперь с ним делать?
Хотя чего тут думать?
За чем пришли, то и надо сделать! И Ивар сильно тряхнул патера за плечо.
— Очнись, зеленый!7
Патер поднял совершенно потерянные глаза.
— Сандра...
— У нее остался сын. Не сделай ее смерть напрасной!
Дарлейна уже отловили, и с особым цинизмом подвесили вниз головой на перилах.
Повисит — повисит, да и сдохнет.
— Но что я могу?
— Можешь... внести в книгу запись о ее свадьбе с королем — можешь?
Патер кивнул.
-Да.
— Свидетельство написать?
— Смогу. У меня есть...
— Сыну ее деньги отдашь? Или сидеть на них будешь?
Патер подумал пару минут. А потом вдруг блеснул глазами.
— Не отдам!
Ивар уж было хотел и его подвесить... чтобы разговорчивее был. Но все оказалось еще интереснее.
— Я с вами поеду! И малыша воспитаю! Он должен знать, кто его предки! Деньги заберете, согласен. Но Сандру похороните, где скажу.
Ивар только вздохнул.
Вот этого им еще не хватало, хотя... ладно уж! Заслужила девчонка! Павших в бою Олайв принимает в свои ладони. А что не убереглась — понятно. Молодая, глупая, ненависть есть, а опыта не хватило. Все одно — почтить надо. И время есть, хотя и немного.
— Где хоронить будем?
— В семейном склепе.
Двоих хватит.
Ивар кивнул и принялся распоряжаться.
Двое — на похороны, еще двое разбираться с тайником, двое на корабль, четверо ищут мешки, корзины, любую тару...
А что?
У них пять кораблей!
Пять!
Почему бы не обеспечить товарищей добычей? Явно же Дарлейн^е последнюю корочку хлеба доедал? Без соли...
Так что надо дать знать на корабли^Драться тут не с кем, а чтобы все ценное повытаскивать.... Вот, те же гобелены! Те же ковры из Ханганата! А столовое серебро?
Да тут за одну супницу можно корабль снарядить! Понимать же надо!
Увидев лица вирман, Лиля поняла все быстро.
— Сандра?
— Мертва.
Больше отвлекать мужчин смысла не имело. Разве что одним вопросом.
— Скоро отплываем?
— Как все погрузим.
Коротко и по делу. Лиля кивнула и отстала. Отправилась в каюту.
Погладила сначала одну темную головку, потом вторую... Эштон раскрыл голубые глазки и закряхтел.
Лиля махнула рукой, взяла малыша и приложила к груди.
— Удойная мама, к вашим услугам. Интересно, малышня, вы меня до Ативерны с ума не сведете? Я бы не стала зарекаться...
Малышня кряхтела. И подозрительно пахла. Сначала одна, а потом и Ганц как-то завозился.
Лиля застонала, но когда Эштон отвалился от груди, принялась менять пеленки. А потом стирать.
Полоскать, сушить...
Полцарства за памперсы!!! Вот пол-Авестера! А можно и целый! Забирайте, только памперсы дайте!
Увы, боги молчали. Видимо, решили, что сделка неправомочна. А жаль...
❖ * ❖
Качели...
Именно это слово хорошо выражало все ощущения патера Клива. Именно качели.
Вверх — вниз. И снова вверх — и вниз... и все за одну ночь.
Сначала горе — смерть брата. И если кто скажет, что это было давно, а брат молочный... тьфу на вас! Вы просто не понимаете! Суть не во времени и степени родства, а в душе. А душа болела. И не хотела смиряться с потерей родных! Плевать ей на время и степень родства!
Потом радость — Сандра нашлась.
Опять горе — что с девочкой сделали.
Радость — месть! Если б кто знал, как Клив мечтал передавить Дарлейну шею... до сладких слез мечтал! И в замке-то поэтому оставался... дозревал. Все ж слуга Альдоная, сразу на такое решиться страшновато.
А вирманам — в самый раз. Они и не на такое способны! И с каким же удовольствием патер смотрел на повешенного Дарлейна! И на его мертвых сыновей — тоже, те еще подонки! Нечего такими землю поганить!
Горе — Сандра...
Радость — ее сын.
И какие нервы такое выдержат?
Патер впал в нечто вроде ступора, и наблюдал за всем достаточно отстраненно. Но долго не получилось.
Ивар влепил ему пару оплеух, с левой, с правой, чтобы в себя пришел, а потом влил в горло что-то крепкое.
По желудку прошлась волна огня, и Клив вернулся в разум. Более-менее.
— Приди в себя! Решать надо, некогда сопли размазывать! — зарычал вирманин. — Не подводи девчонку хоть после смерти! Она этого не заслужила!
