Александр Шаповалов - Переход
– Точно больше ничего не будешь? – переспросил Андрей.
Кузьмин хотел сказать «да», но желудок отреагировал на это скоропалительное решение бурчанием. Соловьев постарался скрыть улыбку, но у него это плохо получилось.
– Милейший, будьте так любезны и принесите нам двойную порцию мяса, только пожирней, жареной картошки…
– Двойную порцию? – перебил мага официант, уточняя.
– Да, двойную и большой молочный коктейль, – поставил точку в заказе Соловьев.
– Андрей, я понимаю, что мой разыгравшийся аппетит связан с путешествием туда, но почему я не чувствую тяжести. А я ведь съел как минимум трехдневную норму, – спросил Кузьмин.
– Всякое соприкосновение с тонкой материей, требует затрат энергии, еда – это самый безобидный способ её восстановления. Можно обойтись и без чревоугодничества, отоспаться например, но тогда организм для восстановления вынужден будет черпать силы из своих скрытых источников. Это ослабляет иммунитет и. если постоянно к этому прибегать, может развиться целый букет болезней, – пояснил Андрей.
– Мне понятно, что еда восстанавливает энергию, но почему я не чувствую её? Столько съесть – живот должен быть в два раза больше быть, а он у меня к позвоночнику прилипает, – продолжал допытываться Кузьмин.
– Такой эффект бывает только в первые часы после перехода. Магия, как и запах, не исчезает сразу, а остается внутри нас, она-то и помогает организму быстрей переработать пищу в чистую энергию, – высказал предположение Соловьев.
– Если ты не против, я хотел бы спросить тебя ещё о кое-чем? – Юрий посмотрел на мага.
– Говори, – тяжело вздохнув, произнес Андрей.
– Перед тем как спуститься по ступеням, я почувствовал такой приток сил, что мне казалось, я могу всё. Потом пришло видение, в котором был один человек, которого я долго ненавидел. Мне еле удалось сдержать себя, чтобы не шарахнуть по нему молнией. Скажи, если бы я это сделал, то мог бы … – Кузьмин поперхнулся на последнем слове, почему-то не решаясь его произнести.
– Убить, – подсказал маг.
– Да.
– Теоретически да. Практически это почти невозможно. На моей памяти погибло несколько человек, которые поддались эйфории первого перехода. Всплеск энергии, испытанный тобой, бывает только один раз. Это своего рода испытание, вступительные экзамен. Ты представляешь, каким зарядом энергии надо обладать, чтобы испепелить человека или хотя бы ударить молнией? Колоссальной, твое тело неспособно выдержать этого, и попытайся ты создать её, то превратился бы в пепел.
– Почему ты не предупредил меня об этой опасности? – возмутился Кузьмин.
– Тогда переход закрылся бы для тебя навсегда, – сказал Андрей. – Это проверялось много раз. Стоит предупредить о грядущей опасности и всё, человек терял свои способности. Так мы потеряли нескольких, очень способных кандидатов, на которых возлагали большие надежды.
– Похоже на детскую отговорку, – усмехнулся Юрий, – но что самое удивительное – я тебе верю.
– Спасибо за доверие, господин начальник, – отвесил поклон, Соловьев.
Оставшийся этап гонки прошел без происшествий. На финиш « Змей Горыныч» пришел третьим. «Золотой дракон» после происшествия так и не смог продолжить гонку, другие воздухопланы, закончив гонку, стали любимцами прессы и публики. Меньший по размерам и менее эффектный русский дирижабль как бы не замечали, всего пару раз упомянули в выпусках новостей и быстро забыли. Тем более что русские и не претендовали на свой кусок славы. На родине из-за третьего места, занятого в гонке, тоже не стали делать сенсацию, а скромно отпраздновали её в узком кругу.
Стивенсон уже три часа был в воздухе. Он летел с очередного совещания конгломерата, на этот раз, заседание которого проводилось на территории Китая, в Шанхае.
Этот город как никакой другой подходил для деловых встреч. Здесь сплетались воедино культура запада и востока, а в последние десятилетия стали заметны и африканские нити в этом плетении. Стивенсон в очередной раз был очарован Востоком, и только неприятный осадок после совещания, портил общее впечатление.
За последние пять лет это было одно из самых тяжелых заседаний сообщества. Впервые мнения самых богатых людей земли, связанных общей целью, разошлись столь кардинально. Саид Шах, мистер Ли, Диккенс и Джонсон требовали ускорить подготовку к «Судному дню». Было видно, что у них чешутся руки от желания развязать последнюю войну. Их уже не устраивала власть, которую имели, они хотели править, без оглядки, безраздельно. Болезнь, имя которой ВЛАСТЬ, прогрессировала. Она годами точила их изнутри, поедая все человеческое, что было в них. Вместо души теперь у них была ненасытная жажда этой самой власти.
Против заключительного этапа « Судного дня», выступили, сам Стивенсон, Томсон и, что сильно удивило Стивенсона, Ямура. Седьмой член конгломерата, доктор Вебер, как обычно, не явился. После того, как на его базу напали неизвестные, доктор старался не покидать своего логова, которое он соорудил в горах Албании. Он окружил себя всякого рода колдунами, шаманами, короче говоря, такими же психами, как и он сам. Вебера больше не интересовали дела, которые не касались его лично. Сообщество его терпело и финансировало все проекты чудаковатого доктора, так как никто другой не мог закончить начатую работу.
Под конец заседания, когда атмосфера в номере, где собрались члены сообщества, была накалена до предела, слово взял Томсон.
– Господа, мы вместе не первый год и нами был проделан долгий путь, стоит ли нам в самом конце этого пути выдвигать обвинения в адрес друг друга. Зачем нам сориться и затаивать обиду в сердце, давайте примем компромиссное решение. Я предлагаю удовлетворить требования обеих сторон. То есть приступить к последней стадии «Судного дня» через два года. Для сторонников решительных мер срок не столь долгий, для приверженцев более тщательной подготовки к столь серьезным переменам, два года – срок, которого должно хватить, чтобы закончить свои дела.
-Я согласен, – первым высказался Стивенсон. Он понимал: большего у этих ястребов не выторговать. По всему чувствовалось, что эта троица готова пойти на разрыв, лишь бы добиться своего.
– Хорошо, я тоже согласен, – вслед за скандинавом произнес мистер Ли, – но сразу скажу – если вы будете и после окончания срока тянуть время, я вынужден буду выйти из сообщества.
В общем, все приняли предложение Томсона, даже Саид Шах, хоть это решение ему далось с трудом.
Спустя полчаса члены конгломерата стали разъезжаться, последними покидали номер Стивенсон и Ямура.
– Инвар, – обратился японец к Стивенсону, когда они спускались на лифте, – вы не очень спешите?
В отличие от других членов сообщества, Ямура всегда был предельно вежлив и обращался ко всем только на «вы».
– Пара часов, думаю, у меня есть, – ответил скандинав, отметив про себя, что японец удивил его дважды за сегодняшний вечер.
– Тогда прошу вас в мой лимузин.
Едва машина тронулась, Ямура молча откинул боковую панель и нажал несколько кнопок. По панели побежали огоньки, японец продолжал молчать, пока все огоньки не загорелись зеленым.
– Теперь мы можем говорить свободно.
– Остерегаетесь? Но ведь отель принадлежит сообществу, да и ваши люди, уверен, не спускали с него глаз, – следя за действами Ямуры, сказал Стивенсон.
– Мудрецы говорили: опасайся врагов своих, а друзей вдвойне, – вместо прямого ответа, произнес японец. Я вот о чем хотел с вами поговорить, Инвар. Меня интересуют ваши связи с русскими. Стивенсон, наливавший себе воды, едва не облил себе брюки.
– Это шутка? – спросил Инвар.
– А вы когда-нибудь слышали, чтобы я шутил?– вопросом на вопрос ответил японец.
– Нет, – честно признался скандинав.
– Так отчего вы решили, что настало время, когда я должен начать это делать? – невозмутимо произнес Ямура.
– Тогда как понять ваш вопрос? – перешел в нападение Стивенсон. Внешне он оставался спокойным, но внутри него все сжалось. Откуда Ямура узнал о его связях с русскими? Почему он не заявил об этом на заседании? – пронеслось в голове у Стивенсона.
– В прямом смысле, Инвар. Я не вкладывал никакого тайного смысла в свои слова, – японец смотрел на скандинава, даже не пытаясь скрыть, что наблюдает за реакцией на его слова.
– Извини, Ямура, но я считаю, что нашу встречу стоит прервать, – жестко произнес скандинав.
– Ели вы на этом настаиваете, я не вправе принуждать вас. Но прежде чем мы вернемся к отелю, мне кое-что хотелось сказать. В последние два года мои аналитики составляя годовой отчет о деятельности сообщества. Да, да, уважаемый Инвар я внимательно слежу за деятельностью сообщества, – заметив удивление на лице Стивенсона, произнес Ямура, – Так вот мои аналитики пришли к выводу, что все планы сообщества приведут к гибели человечества. Они привели цифры, которые поразили меня. По их подсчетам, погибнет более шестидесяти процентов населения, остальные будут поражены лучевой болезнью. Здоровых людей не останется совсем. Все в большой или меньшей степени подвергнуться мутации. Также на земле произойдут геологические изменения, вызванные ядерной бомбардировкой. Эти изменения коснутся и Японии – она попросту уйдет под воду. В мои планы не входит становиться мутантом, как и терять землю, где похоронены многие поколения моего рода. – Японец сделал паузу и, налив себе минералки, сделал несколько глотков, после чего продолжил. – Следующий доклад, который мои аналитики положили на мой стол, был доклад, о русских. Они проводят политику постепенного возврата к обществу до атомного этапа. Не буду вдаваться в цифры, просто скажу, к какому выводу я пришел. У русских есть средство остановить безумие, к которому мы подталкиваем мир. – Японец вновь сделал паузу и Стивенсон, к своему удивлению, понял, что их автомобиль давно стоит перед парадным входом в отель. Сделав несколько глотков, Ямура продолжил:
