Андрей Архипов - Ветлужцы
— У тебя выслушивать нет, а мне все это делать надо. Радуйся хоть, что народ хочет чего-то нового, я ведь раньше грешным делом думал, что силой все новинки насаждать придется. Ну, с той же мельницей понятно — дело известное, литовки тоже успели попробовать, а вот чем пахать, да чем убирать...
— Ха... — нервно хохотнул Никифор. — Ты бы послушал, какой гвалт стоит по избам, лишь разговор коснется твоих придумок. Мыслимое ли дело, младенцы, что в отроческий возраст еще не вошли, принесли в дом больше прибытка, нежели отцы их! А сколь носов бабских было расквашено за попреки ночные! Тут хошь не хошь, а призадумаешься подобно Фоме, как жить дальше... И, что самое главное, приходят ко мне даже те людишки, кто раньше железный сошник гнушался на соху вздеть. Еле успеваю про пастбище пчелиное, да этот... четырехпольный сев рассказывать, а к лекарю вашему не каждый решится идти языком трепать. Все они, как мне мнится, на задумки ваши не польстятся, годочек-другой обождут, да посмотрят, как дело выгорит, однако десяток-другой из отяков уже клюнули, да с поклоном за гречихой и тесом для ульев приходили.
— Всего лишь? Хм... А сами вы?
— Для пчел борти сколачиваем ужо, а с севом... не торопи нас, — страдальчески поморщился староста. — Гречки посадим вволю, а под пар поля пускать... боязно, не так уж и много их у нас от леса вычищено. Ведь вся община без пропитания останется, коли мы натворим что-нибудь не так по недомыслию своему...
— Да кто же вас торопит? — недоумевающе поднял брови Николай. — Может, ты не так понял Вячеслава, а? Под пар лишь ту землицу надо пускать, что истощилась весьма и отдых требует, а у вас что? Второй, а то и первый раз на ней урожай собираете, или как это у вас называется? Обилие? Вот пройдет еще годка три-четыре, тогда и суетиться начнете, а пока лишь знаний набирайтесь и неудобья гречихой засеивайте.
— А плуг? Людишки меж собой толкуют, что ты про железную полицу речи вел, которая землицу переворачивает в сторону вместе с сорной травой...
— Полица? Это ты про ту небольшую лопатку, которая над сошником крепится? Видел я у вас одну такую, только она в отличие от моей не переворачивает пласт, а лишь откидывает, да и соха эта была почему-то с двумя зубами...
— А где ты видел ее с одним зубом? — хмыкнул Никифор, вступив на свою стезю. — Это уже рало будет. А на соху хоть пару сошников насаживай, хоть пяток: лишь бы в руках удержать... Каждый по своему разумению мастерит.
— Да как не называй горшок, лишь бы для дела годился. Так для чего тебе отвальный плуг, а?
— Как для чего? — возмущение высветилось на лице старосты яркими пятнами на побледневших скулах. — А знаешь ли ты, сколь трудов мы тратим на то, чтобы все вы тут сытно ели да сладко спали после этого?.. Сначала поди найди место в буреломе, да подсеки кору на деревьях абы они засохли и свалились, а через лет пять его выжги да пни раскорчуй...
— Так уж и пять?
— А то и три раза по столько! Это ныне мы рубим лес, потому как ожидаючи можно и с голоду опухнуть! А сколь это сил отнимает и времени! В два раза больше людишек требуется! А где их взять?
— Неужто сразу и бросились лес валить? А пойменные луга?
— Луга, луга! Где ты их видел, а? Почти и нет, все в первый год распахали косулями... Эх! Пашем до глины, а едим мякину! Слезы это наши и мучения сплошные! Сколько раз поле проходим! Сначала взмет под зиму поглубже, дабы морозцем комья прихватило и развалило в пух. По весне второй раз, а на переяславщине был еще и третий, как навезем навозу. А потом посевная вспашка, следом борона идет и лишь за ней сев... А уж как измотаешься на свежих огнищах меж колдобинами и пнями смыку таскать или соху на весу держать, да сошниками древесные коренья резать... Так-то вот! А ты к облегчению трудов наших желание свое приложить не хочешь! Железный лемех для оратаев наших изготовить! — победно вскинув бороду вверх, Никифор с видом победителя осмотрел внимающее ему собрание.
— Да... всё ты верно говоришь, однако не всё так просто, — задумчиво кивнул ему в тон Николай. — Хоть и не ко времени разговор сей затеян, но отвечу я тебе, лишь пальцы успевай загибать.
Сначала чуток о добрых сторонах плуга. Когда он поднимает свежий пласт, а старую дернину закапывает вглубь, то помимо хорошего урожая еще и семена сорных трав уничтожаются, болезни уходят. Правда, каждый плуг отваливает землю по-разному, какой-то хорошо крошит ее, но плохо переворачивает, другой — наоборот... Однако я могу попробовать вспомнить самую лучшую его форму, с предплужником, когда перед основным лемехом ставится маленькая его копия, которая как раз и сбрасывает верхний слой с сорняками на дно борозды. Пусть будет, как говорится, однако давай посмотрим, что получается... — рассказчик расставил указательный и большой пальцы на ширину десяти сантиметров и начал объяснять. — Верхний пласт примерно в полпяди не может крошиться, для этого его и закапывают, а чтобы потом дерн этот прикрыть, нужно захватить плугом еще примерно столько же. Получается, что пядь — это минимальная глубина, при которой возможна вспашка плугом с предплужником. А какой слой плодородной землицы на этих землях? С лугами все понятно, а на лесных полянках? Пядь или полторы! Сам же ради красного словца обмолвился, что пашешь до глины! Вот для того же Суздальского ополья такой плуг просто сказка, там почвы хорошие и пласты глубокие, а для нас... Кроме того, таким лемехом нарушается водоснабжение верхнего слоя, хотя для влажных мест это, может, и хорошо. Загибай пока первый палец.
Теперь про наши почвы, они подзолистые, кислые, обедненные азотом... эх, занесло меня опять на кудыкину гору. Если подоходчивей сказать, то бедны они питательными веществами, а по составу песчаные или глинистые. Вода легко вымывает из них все то, что дает растениям силу и рост. А при засухе, наоборот, всё выгорает... Если еще точнее, то во влажную погоду почвы эти сильно заплывают, а в сухую погоду распыляются, быстро теряют влагу. Ну да, лишку хватил, сознаюсь, однако по сравнению с вашими переяславскими черноземами это как... короче, не столь роса с неба, сколь пот с лица. Их надо известковать и высаживать бобовые, тот же горох, вику... Вот-вот, чистые пары держать нельзя, потому что водой все вымоется. А если кормовые травы посеешь, и скотину туда на выпас гонять будешь, то сразу трех зайцев одной стрелой убьешь. И живность будет сыта, и азот в землю внесешь, и землю навозом удобришь. Ну, наземом по-вашему. Это сильно делу не поможет, но все не из хлева возить и мучаться. Азот? Ну, мы им дышим отчасти, и растениям без него тоже плохо приходится, не все из них могут его из воздуха брать. А остатки сидератов... тьфу, упомянутой кормовой травы или гречихи, надо просто скосить. А то и запахать не очень глубоко, если озимые сеять следом, тогда на следующий год урожай всяко повыше будет. Как говорится, гречневая каша — матушка наша, а хлебец ржаной — отец наш родной...
Палец еще загнул? Конечно, все эти мои слова напрямую к плугу не относятся, но если нашу землю постоянно им усиленно обрабатывать, то всех дождевых червей покрошишь и землю иссушишь. Уж лучше перемежать с перечисленными травами, удобрять навозом или чем-то другим. Да и пахать надо не очень неглубоко, скотина с людьми будут тогда меньше уставать, а семена ровнее всходить. А уж острыми сошниками я тебя обеспечу. Вот для того, чтобы целинные заливные луга перепахать — плуг незаменим.
— Ну! А я о чем тебе толкую! — опять вскинулся, загрустивший было Никифор. — Да и те же корешки на огнищах подрезать али золу в землю прикопать...
— Не вытянет лошадка...
— Пару поставим, хоть и придется у воеводы каждую зубами выгрызать. Обученных коней он, знамо дело, не даст, но вот остальных своих...
— Угу, комар лошадь не повалит пока медведь не подсобит... А хомуты что не применяете, а? Вся упряжь на лошадях у вас с нагрудным ремнем, дышла телег прямо к подпруге вокруг брюха лошади крепятся.... Или тоже не слышали? — удивленно остановился Николай.
— Дык... даже есть один, но мы как-то привыкли по старинке...
— А с хомутом лошадь почти вдвое больше груз осилит!
— Да сколько времени займет всю упряжь переделать! — возмутился староста, картинно вскинув руки.
— Это ты мне говоришь? Предварительно навалив на меня кучу дел? А ты оглянись, сколько мастеровых людей вокруг сидит? И каждый с огромным возом нерешенных проблем. В общем, так... С Вячеславом мы немного покумекаем как только он вернется из поездки. Расскажем вам все, что знаем, особенно про то, как на угодьях старых каждый год сменять зерновые на картошку, гречиху и бобовые, однако имей в виду, что кроме как подсекой прокормиться на этих землях будет невозможно. Только жечь лес и расчищать. Тяжело, но по-другому никак. А сколь на этот год обилия смолотили?
— Если ты про рожь, то сам сорок. И это самое малое, — удовлетворенно хмыкнул Никифор. — На переяславщине старые пашни больше чем сам к десяти не давали. Даже на перелогах и залежах лишь немногим лучше.
