Владимир Свержин - Крона огня
– …Если вы откроете ворота, вам будет сохранена жизнь!
– Ах ты, гаденыш! – с неизъяснимым чувством яростной радости и восторженной ненависти процедила воинственная хозяйка Форантайна и без лишних слов вырвала из рук ближайшего воина тугой лук. Каленая стрела тут же легла на тетиву. Брунгильда оттянула ее к уху, целясь в родича, и легко, не дергая, отпустила пальцы. Короткий щелчок – оперенная смерть стремглав понеслась к глашатаю. Быть может, заметив движение на стене или же лишь почуяв недоброе, Шарль вздыбил коня, разворачивая его на задних ногах. И стрела, насквозь пронзив раздутый ветром плащ за его спиной, уткнулась в землю.
– Я сделал, что мог! – крикнул геристальский бастард, давая команду отступить за дистанцию полета стрелы. И хаммари, будто дожидаясь этого сигнала, ринулись на крепость.
– Требюше к бою! – послышалось в ответ со стены. – Заряжайте горшки с кипящей смолой!
Похоже, вид несущихся к крепостным стенам чудовищ настолько потряс обороняющихся, что испугаться попросту никто не успел. И услышав четкую, недвусмысленную команду, все с боевым задором ринулись исполнять приказ. Заскрипел тяжелый ворот, приводящий метательное орудие в боевую готовность. Послышалась команда, взметнулось бревно с подвешенной к нему огромной корзиной, заполненной глиняными горшками с только что закипевшей смолой. И те, будто рой ос, понеслись в сторону врага, сопровождаемые дождем обмотанных замасленной паклей огненных стрел.
– Заряжай! – вновь закричала Брунгильда. Между тем один из воспламененных горшков влетел аккурат в распахнутую пасть шарообразного чудовища, все ближе подкатывавшегося ко рву. Оно завертелось на месте, будто ища, куда бежать, ринулось вперед, сорвавшись с крутого склона, рухнуло в глубокую мутную жижу, покрывавшую дно.
– Попали! Попали! – не скрывая радости, заорали со стены. И впрямь попадание оказалось удачным. Торчавшая из заиленной воды спина чудовища не двигалась, смоляное угощение явно пошло хаммари не впрок.
Шарль из Люджа, будто потеряв интерес к происходящему, стоял неподвижно, разглядывая ликующих защитников родового гнезда, от души веселящихся на стенах. В этот миг он был готов более к удару в спину, нежели к предстоящей схватке. Однако никто из тех, кто стоял рядом, даже руку не положил на кинжал, чтобы напомнить юному бастарду о его воинском долге. Похоже, и сами бароны, и их отряды вовсе не разделяли желания Пипина Геристальского ворваться и покарать «мятежников». Стоя в относительной безопасности, все они с интересом разглядывали попытку хаммари прорваться в старый замок. Вот под широкими, как огромные сковороды, лапами одного из них провалилась замаскированная слоем дерна плетенка, и чудище вдруг осело задней частью в глубоченную яму. Эта неудача вызвала громкий смех по обе стороны крепостных стен. И впрямь забавно было смотреть, как огромная каменная тварь пытается вырваться из западни и нелепо перебирает в воздухе передними лапами, ища в воздухе опору.
В застывшую на месте крупную мишень тут же прицельно выпалили четыре баллисты, три увесистых заточенных бревна, окованные железом, попали точно в цель. Страшилище дрогнуло и, хотя бревна не смогли пробить его панцирь, замерло, оглушенное мощным ударом. В этот миг последнее «оставшееся на ходу» чудовище, с огромной пастью на длинной шее, заметив оплошавшего «соседа», ринулось к нему и с утробным хрюканьем откусило торчащую из ямы голову. Со стены замка послышались веселые поощрительные возгласы и смех.
– Что себе вытворяют эти безмозглые твари? – недовольно морщась от увиденного, себе под нос пробормотал Шарль из Люджа.
Оставшийся в живых хаммари, должно быть, окончательно потеряв охоту лезть на штурм, расположился в непосредственной близости от стен и с хрустом уминал оплошавшего собрата, как, несомненно, сделал бы и в своем родном мире.
– Хороша подмога! – саркастически хмыкнул геристальский бастард и повернулся к хохочущим за его спиной баронам. – Кто-нибудь знает, как остановить эту тварь?
Он хотел еще что-то сказать, гневно оборвать этот нелепый идиотский смех, но слова застряли у него в горле. Вместо этого он вытянул вперед руку, указывая в сторону леса.
– Идиоты! Всем развернуться! Нас атакуют!
Притаившиеся в лесу всадники баронских отрядов с интересом наблюдали происходящее у стен Форантайна. Пожалуй, им не слишком хотелось смертной схватки с вчерашними приятелями, с которыми в былые дни не раз приходилось выступать плечом к плечу и против бургундов, и против алеманов, бить саксов и вот недавно абаров. Да и за пиршественными столами прежде они сиживали немало, и охотились вместе, загоняя дикого вепря или сражая в честном поединке могучего лесного рогоносца… Теперь же, по велению господина, вернее, госпожи, им следовало рубить, не щадя никого. В этакой ситуации – непростое дело!
Лишь только когда на смену отступившим от стен франкским баронам в схватку ринулись хаммари, сторонники Брунгильды решились, наконец, атаковать. Ведь теперь всякому было ясно, что под обличием друзей, соседей, а то и родичей прячутся злые демоны, коварством захватившие тела несчастных грешников. А следовательно, чем скорее будет разрушен сосуд праха и скверны, именуемый телом, тем лучше это для спасения души каждого из этих несчастных.
И потому, стоило небольшому войску Шарля де Люджа увлечься созерцанием нелепого штурма, притаившаяся в лесу кавалерия с боевыми кличами ринулась в схватку, горя желанием помочь старым приятелям избавиться от злого морока, похитившего их сознание. Окрик юного военачальника вернул осаждающих к реальности, но отнюдь не вселил в них боевой дух. Едва заметив нападающих, бароны хлестнули коней, бросаясь врассыпную и оставляя без помощи замешкавшуюся пехоту.
Еще миг, и наметившаяся было стычка переросла бы в беспорядочную сечу, где потерявшие командование, а вместе с ним и разум пешие воины силились бы уберечься от ударов, бросая оружие, и спастись бегством, тщетно пытаясь обогнать боевого коня.
Геристальский бастард успел оценить ситуацию и, сообразив, что атакующих едва ли не треть от численности его отряда, закричал, поднимаясь в стременах:
– Воины, ко мне!
Обретшие надежду на спасение франки бросились к юному командиру. Шарль еще раз поглядел в спины улепетывающих с поля боя соратников, злобно сплюнул и спрыгнул наземь из седла. Меч геристальца покинул ножны, со свистом крутанулся в руке, демонстрируя готовность к бою, быть может, последнему. Осмелевшая от чужой храбрости пехота сомкнула ряды и ощетинилась стеной копий.
– Лучники, стрелы на тетиву! – командовал Шарль, внимательно следя, чтобы всадники не обошли его с флангов и тыла. – Целиться, стрелять наверняка!
Отряд юного полководца свернувшимся ежом медленно пятился в сторону покрывавших отдаленные холмы виноградников, готовясь принять бой на позиции, не позволяющей врагу маневрировать. Бароны, заметив, что брошенная ими пехота вовсе не разбегается в панике, а вполне готова к схватке, устыдились собственной трусости и развернули коней, спеша контратаковать. Столкновение казалось неизбежным, когда вдали послышался глухой накатывающий рокот и земля мелко затряслась, так что испуганные кони обоих воинств рванулись в стороны, желая оказаться подальше от недоброго места.
Брунгильда, наблюдавшая за происходящим с крепостной стены, в негодовании колотила по каменному зубцу кулаком. Схватка, еще недавно казавшаяся безусловно выигранной, превращалась в нелепую сутолоку, где мечущиеся по полю всадники сами толком не понимали, для чего они тут оказались. Еще мгновение назад она не оставляла надежды, что ее бароны обойдут, сомнут пехоту, наскоро собранную племянником, однако теперь надежда рассеялась как дым – за дальним лесом ясно виднелось облако пыли, все ближе подползающее к Форантайну. У каждого, хоть раз в своей жизни ступавшего на поле боя, не вызывало сомнений, что сюда движется войско и, судя по грохоту, уже вполне отчетливо слышимому в замке, отнюдь не только людское.
Последний из оставшихся в живых хаммари, с отчаянным хрустом доедавший своего подраненного собрата, отвлекся, повернул нелепую зубастую голову, увидев мечущихся по полю всадников и, обрадовавшись десерту, ринулся в атаку, размахивая из стороны в сторону огромным зазубренным хвостом.
– Заряжай! – крикнула Брунгильда, прикидывая, долетят ли выпущенные из баллист стрелы до гнусной твари. – Цельте в голову!
Конечно, она понимала, не могла не понимать, что приближение основных сил ее брата, а главное, великого множества хаммари, быстро сведет на нет все заготовленные ею в рукаве козыри. Но сдаваться? – Нет! – этого даже близко не было в ее мыслях. Сейчас больше всего на свете она жаждала предстоящей схватки.
– Заливайте смолу в горшки! Мы покажем этим тварям! – Она сама не ведала, что намеревалась им показать.
