Меч Тамерлана - Роман Валерьевич Злотников
– Ротники! За мной!
Воевода Еремей Ольгович упрямо повел копейщиков и стрельцов с самострелами к броду. Быть может, вернее было бы оставить арбалетчиков в остроге? Впрочем, десяток самых метких стрелков Еремей действительно оставил, разместив у бойниц башни; остальным же все одно не хватило бы места на стенах заставы, обращенных на полудень и восход.
– Гляди-ка, Деян. А поганые ведь все верно рассчитали!
Ополченец отвлекся на замечание Семена, обратив свой взгляд к реке, и действительно увидел, что плоты ордынцев, едва-едва ладящих с управлением громоздкими посудинами, вынесло на стремя реки и потянуло именно к броду… Хотя сами татары все же стараются пересечь реку, ведь иначе их ждет лишь столкновение с товарищами! И у степняков, несмотря на всю свою неумелость, вроде даже получается.
– Все одно не понял. Ну переплывут они реку поближе к броду. Но по нему и так идет уже сколько поганых, разве нет?
Семен лишь молча пожал плечами, а вот Лад возвысил звенящий голос:
– Приготовились! Зажигательными стрелами! По моей команде… Целим на середину брода!
Все как в прошлый раз…
Но Деян ошибался – события второго боя на Волчьем броде развиваются совсем иначе. Да, лучники успели дать четыре парных залпа, чередуя зажигательные стрелы и обычные срезни. Они неплохо потрепали ворога, но, как только копейщики построились на берегу, а стрельцы принялись разворачиваться чуть поодаль, на возвышенности, надеясь разить ворога через головы соратников (с высоты-то почему нет?), татары тотчас сломали стену щитов… И принялись густо бить из луков, целя в ротников с самострелами. Ударили, покуда арбалетчики не успели еще установить на подпорки трофейные щиты-павезы или ростовые червленые…
– По татарским лучникам! Один палец по дуге ниже! По готовности – бей!!!
Ополченцы сделали все, что смогли, но в этот раз пешцы ордынцев пытались хоть как-то прикрыть своих лучников собственными щитами. Очевидно, вражеский мурза разбил поганых на пары стрелец – щитовик еще до выхода к реке, и отчасти это помогло степнякам… Лишь отчасти помогло – половина русских срезней нашли свои цели. Но все же добавилось увечных и убитых среди арбалетчиков, не менее десятка, тогда как в прошлый раз они вообще не понесли потерь.
Уцелевшие же вои с самострелами все же укрылись за ростовыми щитами, а татары вновь сбились в «черепаху», продолжая движение к надолбам. И тотчас раздался чей-то испуганный возглас со стены:
– Смотрите! Татары переправились на плотах!
Опустив голову вниз, Деян зло цокнул языком. И ведь действительно, переправились… Не все – три не очень прочно собранных плота не выдержали напора течения и развалились прямо в воде; еще два река упрямо несет к броду. Но оставшиеся – оставшиеся прибило к камышам, растущим у высокого берега Сосны. И, покинув плоты, татары даже не пытались вскарабкаться наверх, к непроходимым засекам, а порысили по бережку к надолбам, заходя сбоку! Причем ордынцы сжимают в руках арканы, чтобы расшатать и вырвать колья, а часть пути у основания мыса татары так и вовсе преодолели без всякого риска… Потому как мертвая зона для защитников острога, возведенного с расчетом держать под обстрелом именно брод.
Да и, собственно, зевнули Лад и его лучники – зевнули, обстреливая ордынскую «черепаху»…
– Ничего, братцы, не бойтесь! Сейчас их сами ротники болтами самострелов встретят! Готовьте лучше зажигательные стрелы!
Ротники действительно смели ордынских пешцев с арканами пусть уже не столь густым, но прицельным залпом практически в упор. Самые смелые из поганых тотчас оказались в воде, убитые или тяжелораненые… Что практически одно и то же в условиях настоящего боя.
Но и татары вновь сломали стену щитов и принялись обстреливать арбалетчиков, стараясь поразить их и навесом, и прицельно. По крайней мере пару точных выстрелов татары в голове колонны записали на свой счет… Ворогу тотчас ответили со стены острога, подловив ордынцев в момент их собственного залпа, напомнив поганым, что русичи берут щедрую плату крови за каждый шаг по их земле!
А тут еще и Вторак, махнув рукой в сторону Ельца, радостно завопил:
– Идут! Идут ушкуйники!
– Да-а!
Деян не смог сдержать радостного возгласа при виде аж девяти стругов – как видно, по три на каждый из бродов, удаленных от Ельца на закат. Но у Волчьей заставы-то ударят все девять! Тем более что на каждом третьем стоит по пушке…
Дружинник опасливо покосился на единственный «тюфяк» поганых, сиротливо замерший на берегу, – тот установлен на массивную деревянную колоду с глубоким желобом, и татары даже не пытаются развернуть его навстречу ушкуям! А ведь «тюфяк»-то, по сути, есть лишь единственное средство ордынцев в борьбе с ушкуями…
Увы, Деян глубоко заблуждался.
Ратник елецкого ополчения не сразу понял, почему вдруг замерла татарская «змея» и что за горшки бьют ордынцы, выливая их содержимое в реку. Но этих горшков оказалась столь много, что темная жижа, оказавшись в воде Сосны, слилась в густое рваное пятно, быстро спускающееся по течению реки навстречу ушкуям, поднимающимся вверх от стольного града… Лучники заставы никак не смогли помешать татарам – те, кто бил горшки, оказались прикрыты щитами соратников на правом крыле ордынских пешцев, отвернутом от острога.
Деян почуял неясную, скрытую угрозу от быстро приближающегося к ушкуям пятна, но не смог взять в толк: чем оно действительно опасно? Ведь даже если ордынцы догадались смешать смолу с конопляным маслом или еще какой горючей жидкостью, разве будет она гореть в воде?! Впрочем, и на стругах повольников почуяли неладное, начав делать разворот против течения Сосны…
Вот только оно оказалось быстрее.
С полуденного берега взвились десятки горящих стрел – татары ударили по ушкуям, хотя и не смогли достать суда русичей, держащихся на стреме реки. Но ордынцы и не целили по кораблям… Срезни с горящей паклей летели в сторону черного маслянистого пятна, и как только дотянулись до него, горючая смесь ярко вспыхнула прямо на поверхности воды! А течение Быстрой Сосны понесло жидкое пламя прямо на струги повольников…
– Греческий огонь…
Догадавшись о природе оружия, использованного ордынцами, Лад с ужасом озвучил свою догадку. И хотя он изрек ее едва слышно, ополченцы начали повторять по кругу:
– Греческий огонь!
– Откуда?!
– Греческий огонь! Они же острог сожгут вместе с нами!
На глазах русичей огненное пятно добралось до ушкуев – и суда повольников вспыхнули одно за другим; ротники, отчаянно борясь за свою жизнь, направили горящие корабли к высокому берегу реки… Укрепленному засекой, за которую
