Космопорт - Сергей Чернов
— Чё тут не понять! Везде обман!
Не со зла кричат, а так, для прикола.
— Ладно, — машу рукой, — это вы как-нибудь без меня разберётесь, немаленькие. Так вот, по сегодняшним ценам на драгметаллы на каждом счету почти сто миллионов рублей. Больше всех получит та женщина, которая за двенадцать лет, начиная с этого года, родит больше всего детей.
На зал обрушивается гробовая тишина. Кто-то охает. Сотня лямов и для столичного жителя сумма, а уж для сельского просто космическая.
— А вторые сто мильёнов кто получит? Отец детей? Он же тоже работал.
На эту остроту потрясённые сельчане почти не реагируют. Все напряжённо что-то высчитывают. Наверное, количество нулей.
У меня и в текстовом виде прокламации есть. Даю знак Валере, тот пускает их по рядам.
— Сейчас сами всё прочтёте, а я поясню. В этом соревновании будут участвовать все женщины, кто за эти двенадцать лет родит хоть одного ребёнка. А учитываться будут все дети, и рождённые до этого года тоже.
— А вон у Марь Егорьевны семь детей и десять внуков, она тоже будет участвовать? — опять веселье начинается.
— Если ещё ребёнка родит, то будет, — твёрдость моего обещания вгоняет в краску пресловутую Марию Егоровну, даму старше, чем просто пожилую.
У начинающей ругаться бабуськи вроде уже и правнуки есть. А народ резвится, советуя ей поднапрячься, да и выдать. Сразу-де, в финал выйдет, а то и первый приз сорвёт.
Затем переключаются на мою Алису.
— Это щас твоя Алиса родит, и будет у тебя три балла, то есть три ребёнка под отчёт? — хитренько любопытствует Фёдорыч.
— Специально так придумал, под свою Алиску! — кумушки тут же выдают конспирологическую версию.
Поддержки она не находит. В селе достаточно много молодых женщин, у которых есть двое детей. Да хотя бы у моих всадников.
Ещё один взрыв веселья вызвало предложение молодого мужичка учитывать детей от мужчин, неважно от количества родивших от него женщин.
— Нет, — нахожу повод уточнить. — Учитываться будут только дети, рождённые в законном браке. И здоровые. С тяжёлыми наследственными заболеваниями — тоже мимо.
— Ещё один счёт для поощрения тех женщин, которые близко подойдут к рекордсменке. Распоряжаться, как распределить призовые деньги, будет комиссия. Само собой, в неё войдут председатель товарищества, глава администрации и… — делаю паузу для большей вескости, — два всадника. Пятым буду я.
Долго ещё шумели, обсуждали, смеялись. Событие для села, а как же. На прощание сказал, что я прокукарекал, а дальше — как хотят. Заодно в очередной раз поднял авторитет всадников.
4 августа, воскресенье, время 15:05.
Березняки, сад бабушки Серафимы.
Наслаждаюсь жизнью в своём старом детском лежбище в малиннике. Пришлось его расширить, почему-то оно тесноватым стало, но главное, что оно сохранилось. Басима время от времени пытается дать укорот экспансии этого агрессивного растения, но силы неравны. Тем более Алиса тихо саботирует эту бескомпромиссную борьбу. Ограничивает свои усилия пограничными боями.
Эх, и были же времена! Я был юн и беззаботен, Алиса подобна набухающему бутону, а приключения — увлекательны и заманчивы.
— Держи, — перед моим лицом возникает ладошка с пахучей горкой малины.
Мне лениво брать руками, выбираю ягоды прямо ртом, кошусь на налитые бёдра. А не так всё и плохо! Алиса рядом, от детишек мы спрятались, приключения вышли на новый уровень. Тоскливая ностальгия отпускает. Ещё и потому опасаюсь приезжать в Березняки, что всё время хочется здесь остаться насовсем. Первые три дня. Через месяц не чаешь как вырваться. Вот такой разрыв башки. И опаска: а вдруг желание уехать истает? Наверное, это станет признаком старости. Но в старости я, наверное, Луну не захочу покидать.
— Хорошо, когда ты приезжаешь, — вздыхает Алиса, и вдруг какая-то мысль заставляет её встрепенуться: — Слушай, а ведь я пролетаю мимо твоего конкурса. Я же не в законном браке детей рожаю!
— Ага, — легко соглашаюсь, — ты та ещё распутница.
И грожу пальцем.
— Как ответственный и морально устойчивый правопорядочный гражданин, я такого одобрить не могу.
Алиса возмущённо смеётся и начинает щипаться:
— Я же только от тебя рожаю, подлец!
— Ещё не хватало, чтобы ты от кого попало рожала… ай!
Когда она угомонилась, утешаю элементарно:
— Ты уже выиграла все конкурсы, которые тебе нужны. Когда меня выбрала. Через несколько лет стану очень богатым человеком и у тебя будет всё, что ты захочешь. Правда, тут другая опасность появится. Испытание достатком многие не выдерживают. Детей, к примеру, сильно баловать нельзя. Постоянно такое случается, что у богатых родителей дети — полное дерьмо.
— Поэтому ты мне мало денег высылаешь? — это она ехидничает.
— Нет, не поэтому. Соответственно зарплате. Она пока не очень, — а ведь это идея! — Точно, Алис! Сколько бы денег у меня не было, высылать сильно много не буду.
— У, жмот!
— Ничего не жмот. Понадобится за что-нибудь серьёзное заплатить — за свадьбу, за учёбу, за постройку дома — всегда пожалуйста. А на понты ни копейки не дам. Я лучше школу в селе построю. По самому навороченному варианту.
Пристраиваюсь головой на Алискины колени. Что у нас в планах? Газификация посёлка «113» в рамках приведения всего жилого комплекса в приличное состояние. Как только гостиницы, что зовутся «московскими» (две штуки) приведут в порядок, можно завозить бурильщиков, горнопроходческий щит и прочее для рытья тоннеля под ракетный старт. К тому времени надо заказать и завести элементы внутренней оболочки тоннеля. К тому времени — это значит сейчас, потому что мгновенно мне несколько тысяч тонн броневых изделий не завезут.
Кстати, Иннокентию со всей его «Сигмой» надо на Байконур перебазироваться. Работы там выше крыши. Работы до неба, и деньги ляжку жгут. Пока что я даже четырёх миллиардов не истратил. И не долларов, а в сто раз более лёгких рублей. С ума сойти!
Вечером.
— Фёдорыч, иди нахер! — не церемонюсь и слов не подбираю.
— Вить, ну ты чего? — Виктор Фёдорыч искренне не врубается, чего это Витёк кочевряжится. — Никто тебя не заставляет всю уборочную с агитбригадой ездить. Сколько дней будешь в селе, столько и хватит.
— Ты, Федрыч, совсем с глузда съехал! Какие тебе дни? Я послезавтра уезжаю и ни
