Непобедимый 4: на излом - Алим Онербекович Тыналин

Проходя мимо неприметной двери технического помещения, я вдруг услышал приглушенные голоса. Знакомые. Я остановился и прислушался.

Сердце забилось чаще, когда донеслись обрывки фраз на фарси. Я постарался запомнить слова. Хотя, конечно, мог ошибиться

Замер на месте, напрягая слух, но в этот момент дверь внезапно открылась. Я едва успел сделать вид, что завязываю шнурки на борцовках. Из помещения вышел крепко сложенный мужчина в темно-синей форме охранника стадиона. Его настороженный взгляд мгновенно остановился на мне.

— Эй, спортсмен! Тебе нельзя здесь находиться, — строго сказал охранник на ломаном английском. В его голосе слышалось плохо скрываемое раздражение и тревога. — Что ты здесь делаешь?

Я выпрямился, стараясь выглядеть как можно более непринужденно. Но сам почувствовал, как по спине стекает капля холодного пота.

— Извините, я, кажется, заблудился. Не подскажете, где раздевалка для участников?

Охранник прищурился, изучая мое лицо. Казалось, это мгновение длилось вечность. Наконец, он неохотно указал направление:

— Дальше по коридору и налево.

Я кивнул с деланной благодарностью и двинулся в указанном направлении. Однако, сделав несколько шагов, обернулся и краем глаза заметил, как из двери выглянул человек с орлиным носом. Его тонкие губы беззвучно шевельнулись, передавая какое-то сообщение охраннику.

Я почувствовал, как по телу пробежала волна адреналина. Ускорил шаг, стараясь не выдать своего волнения. В голове пульсировала мысль. Они что-то затевают. И что-то там обсуждали. Но что?

Возвращаясь в зону для спортсменов, я внезапно столкнулся с Фаридой. Какая удачная встреча.

Молодая иранская журналистка, с ее оливковой кожей и выразительными карими глазами, казалась неуместно яркой в сером однообразии коридоров стадиона. Она держала микрофон, но я сразу заметил тревогу, промелькнувшую в ее взгляде.

— Виктор! Я как раз искала тебя для интервью перед схваткой, — громко сказала Фарида, но ее глаза говорили совсем о другом.

Я мгновенно понял намек.

— Конечно, давайте отойдем в более тихое место.

Мы нашли уединенный угол рядом с пустующей технической будкой. Запах машинного масла и пыли щекотал ноздри. Фарида включила диктофон для виду, но заговорила тихо, почти шепотом:

— Виктор, я узнала кое-что важное. Есть слухи, что на вашем чемпионате происходит что-то странное. Ты ничего не видел?

Ого, в самую точку. Но откуда такое удивительное совпадение? Так ли случайно ко мне попала Фарида и с таким удовольствием вчера целовалась со мной? Или это просто-напросто медовая ловушка?

Я посмотрел на девушку. Как бы ее проверить? Ладно, рискнем.

— Я тоже кое-что подслушал. Похоже, наши опасения не напрасны. Вот что я слышал.

И повторил, что слышал возле раздевалки. Фарида нервно оглянулась. Ее пальцы, сжимающие микрофон, слегка подрагивали.

— Будь осторожен, Виктор. Это очень опасная информация. Здесь говорится что-то о том, что планируется в день награждения. Тогда должен приехать премьер-министр. Или даже сам шах.

Эге, что-то такое я и сам подозревал. Недаром ко мне обратились из КГБ. Ох, зачем же я залез в это дерьмо?

Я ощутил, как к горлу подступает комок. Ситуация становилась все опаснее. Я быстро поцеловал девушку.

— Спасибо за предупреждение. Мы должны действовать быстро, но осторожно, — я сжал кулаки, чувствуя, как ногти впиваются в ладони. — У меня сейчас поединок. После него нужно будет всё обсудить. У нас мало времени.

Фарида кивнула, ее глаза блеснули решимостью. Затем, переключившись на роль журналистки, она громко произнесла:

— Спасибо за интервью, Виктор! Желаю удачи в поединке!

Я вернулся в раздевалку, чувствуя, как каждый нерв в теле звенит от напряжения. Запах пота и линимента «Мазь Вишневского», обычно успокаивающий перед схваткой, сейчас казался слишком резким, почти удушающим.

Я разминал руки и плечи, пока мысли метались между предстоящей схваткой и полученной информацией. Я чувствовал себя канатоходцем, балансирующим над пропастью. Одно неверное движение — и все рухнет.

Я посмотрел на отражение в зеркале. Знакомое лицо с волевым подбородком и прямым носом казалось чужим, напряженным.

Так, теперь я понимал. Я должен выиграть этот поединок не только ради спортивной славы, но и чтобы остаться на чемпионате и предотвратить возможную трагедию. Груз ответственности давил на плечи, но вместе с тем придавал сил.

В раздевалку заглянул помощник организаторов. Позвал меня. Скоро поединок.

Я глубоко вздохнул, собирая всю свою решимость. Я должен победить Рахима Махмуди, чтобы продолжить миссию.

С этой мыслью я направился к выходу на арену. Шум толпы нарастал с каждым шагом. Я чувствовал, как адреналин разливается по телу, обостряя каждое чувство.

Глава 21

Второй бой

Летнее солнце нещадно палило узкие улочки маленькой деревушки Паин-Кола, затерянной в предгорьях Эльбурса. Десятилетний Рахим Махмуди, вытирая пот с загорелого лба, спешил к старому зданию зурханэ — традиционного спортивного зала. Его босые ноги ловко перепрыгивали через трещины в сухой земле, а в голове крутилась одна мысль. Только бы не опоздать.

Прохлада и полумрак зурханэ обволокли Рахима, как только он переступил порог. Запах пота, смешанный с ароматом благовоний, ударил в нос. В центре восьмиугольной ямы-гауда могучие мужчины, обнаженные по пояс, выполняли ритуальные упражнения под ритмичные удары барабана и пение морщед — наставника.

Отец Рахима, Хасан Махмуди, стоял у края ямы, его крепкое тело, покрытое шрамами от бесчисленных схваток, блестело от пота. Заметив сына, он жестом подозвал его.

— Сегодня ты присоединишься к нам, сынок, — сказал Хасан, и Рахим почувствовал, как сердце забилось чаще от волнения и гордости.

Спустившись в гауду, Рахим ощутил прохладу земляного пола под ногами. Отец протянул ему маленькую гурз — булаву, символ силы и мудрости пахлаванов.

— Смотри внимательно и повторяй за мной, — сказал Хасан, начиная медленно вращать тяжелую булаву над головой.

Рахим попытался повторить движение, но тяжесть оружия потянула его в сторону, заставив пошатнуться. Несколько мужчин негромко рассмеялись, но отец строго посмотрел на них, и смех тут же стих.

— Не спеши, сынок. Сила придет со временем. Главное — это дух воина, который живет в твоем сердце, — Хасан положил руку на плечо Рахима, и мальчик почувствовал, как тепло отцовской ладони придает ему сил.

Весь вечер Рахим тренировался вместе со взрослыми. Мышцы ныли от непривычной нагрузки, пот заливал глаза, но он не сдавался. Когда тренировка закончилась, и усталые мужчины стали расходиться, отец задержал Рахима.

— Запомни, сын, — сказал он, глядя мальчику в глаза, — Пахлаван — это не только сила тела. Это сила духа, честь и уважение