ВИКИНГ Книга 1 БАХМУТ - Вячеслав Киселев
— Это самый важный вопрос ваше величество! В данный момент конечно нет! И если вот такой пистолет, — показал я на револьвер, — Еще можно попытаться сделать, то гильзу и капсюль сейчас сделать совершено невозможно! — огорчил я Екатерину.
— Тогда какой от всего этого прок! — расстроенно развела руками Екатерина, — Закончатся ваши волшебные заряды и все — это бесполезные железяки!
— Абсолютно верно ваше величество, поэтому нужно развивать мануфактуры, капрал Чернов весьма ученый человек, инженер, окончил университет, сейчас ведет записи на бумагу всех наук, известных ему, но кое-что из сделанного здесь по новым технологиям мы можем показать прямо сейчас! — предложил я.
По моей просьбе, гвардеец выстрелил из пистолета в остатки арбуза. После выстрела, естественно, образовалось облако дыма. После, я зарядил этот пистолет бездымным порохом и повторил выстрел.
— Вот ваше величество, это новый бездымный порох, изготовленный капралом Черновым — кроме того, что после выстрела нет дыма, так еще и возможно вести огонь на большую дистанцию и с большей скорострельностью, нужно только доработать ружья и пушки и тогда доминирование в сражениях будет подавляющим! Если позволите я подготовлю доклад желательных, на мой взгляд, решений по развитию мануфактур и всего что с этим связано! — попросил я.
— Готовьте в кратчайший срок Иван Николаевич! — обретя былое деловое настроение, сказала Екатерина, — А теперь следуете за мной, не могу же я, самодержица всероссийская, оставить без награды столь достойных своих воинов!
В итоге оказалось, что не только я люблю подготовленные экспромты, но и государыня императрица. В огромном зале нас уже ждали с десяток придворных обоих полов, в виде массовки, почетный караул и распорядитель всего этого действа, серьезный дядька лет пятидесяти. Все, кроме нас, знали свои роли назубок, Потемкин остановил нас жестом в стороне от группы придворных и мы по привычке встали в одну шеренгу. Дядька встал рядом с Екатериной, достал из папки лист бумаги и начал торжественно оглашать текст.
— Высочайший указ великой государыни императрицы Екатерины Алексеевны, самодержицы всероссийской, от 15 сентября сего года. За заслуги и храбрость при покорении Крыма: ротмистр барон фон Штоффельн жалуется титулом графа Крымского, пятистами душами крестьян и тысячью десятин земли, а также производится в чин полковника, с оставлением в Бахмутском гусарском полку до особого указания!
Я, интуитивно, сделал шаг вперед, громко сказал, — Служу Отечеству! — и встал обратно в строй.
Дядька, совершенно не смутившись, продолжил, — Вахмистр Емельянов и капрал Чернов жалуются личным дворянством и производятся в чин корнета!
Парни повторили мои действия, а Екатерина, взглянув на нас, произнесла, — Граф, с нетерпением ожидаю вашего прожекта! — грациозно повернулась и пошла к огромным дверям, открывшимся перед ней, как по мановению волшебной палочки, а группа придворных стайкой двинулась вслед. Аудиенция окончена! Можно выдохнуть!
Уважаемые читатели ваши лайки и подписки мотивируют автора и приближают продолжение!
Если вы собирались это сделать, но забывали, сейчас самое время. Спасибо!
Глава 30
Прожекты
Приехали мы в особняк Потемкина немного охреневшие от всего произошедшего. Я, конечно, в дороге много разговаривал с Потемкиным про наши планы, перспективы и вообще. Он, естественно, спрашивал, каких наград я бы желал для себя и парней, но я, честно говоря, не ожидал, что все вот так просто произойдет. Но, по всей видимости, это было просто только со стороны, а вот для Потемкина, неделю не показывавшегося в особняке и выглядевшего вчера как выжатый лимон, все прошло не так легко.
По приезду, сказав нам подождать его в главном зале, Потемкин пошел переодеться, а мы принялись поздравлять друг друга. Минут через десять в зал начал заходить оркестр, а слуги быстро затащили столы и в мгновение ока сервировали их, а еще через пять минут появился Потемкин с позолоченным кавказским кинжалом, украшенным крупными камнями.
— Вот Иван Николаевич, прошу принять в благодарность за спасение моей жизни при Ор-капу! — с небольшим поклоном протянул мне кинжал Потемкин.
— Благодарю Григорий Александрович, но право, не стоило! — начал я отнекиваться.
— А это не от меня Иван Николаевич, но я присоединяюсь к этому небольшому презенту и еще раз прошу принять! — продолжил Потемкин.
Я, конечно, не собирался расстраивать Потемкина и неизвестного дарителя и принял кинжал. Начав его рассматривать, я выдвинул клинок из ножен и увидев на нем надпись «За спасение верного друга моего! Е. А.» мне стало все понятно. И то, что нас наградили, а Потемкина нет, и то, что он при этом совершенно не выглядел расстроенным. Григорий Алексеевич, по всей видимости, отхватил такую награду, какая нам и не снилась. Ну, как говориться «совет да любовь».
Дальше был пир горой, на котором мы действительно сбросили чудовищное напряжение последних дней и месяцев. Все прошло «в теплой дружественной обстановке», Потемкин шутил, много разговаривал с Добрым и Гномом и вообще было просто душевно. Улизнув из-за стола в начале пира, я выдал Пугачеву со товарищи по три рубля и отправил их в город тоже праздновать нашу победу.
На следующее утро все были немного «с бодуна», но как говориться «делу время, потехе час», а дел было выше крыши. В первую очередь я уточнил насчет наград остальным участникам похода, на что Потемкин ответил, что награды будут, но позже, а также какие документы будут у нас в подтверждение решений императрицы. Оказалось, что в канцелярии ее величества нам выдадут жалованные грамоты, в которых будут учтены все положения высочайшего указа.
А вот потом начались проблемы. Решив не откладывать это дело в долгий ящик, я попытался приступить к написанию доклада государыне императрице и понял, что писать это совсем не мое — мысли роились в голове стаями, но как их изложить на бумаге складно и понятно другому человеку я понять не мог. Промучившись пару часов пошел на поклон к Потемкину, и он пообещал мне завтра выделить пару часов для работы над докладом. Уже легче!
Дальше началась суета — получили в канцелярии жалованные грамоты, в которые в дополнение к фамилиям Доброго и Гнома, указанным в указе, вписали, за пятьдесят рублей, их старые имена — Михаил Михайлович и Ростислав Альбертович, и поехали заказывать в ателье новые мундиры, а вечером сели втроем и начали набрасывать план действий для доклада Екатерине, включавший в себя несколько параллельных процессов — организация добычи каменного угля, а также химического,
