Мой адрес – Советский Союз! Тетралогия (СИ) - Геннадий Борисович Марченко
Я пожал плечами, мол, ладно, договорились. Такой вот он, Вадим Верховских, принципиальный.
А вообще, конечно, интересно, что там мне накапает, как выразился представитель ВУОАП, за неделю. Сто, пятьсот или даже тысяч рублей? Но вслух я эту тему развивать не стал, пусть мои мечты останутся при мне.
В своё время читал про советских композиторов-миллионеров, причём реально миллионеров. Как, например, Юрий Антонов, у того в месяц выходило до 15 тысяч, сам признавался, что денег было столько, что он прятал их под кроватью. Причём большую часть заработка составляли авторские отчисления. 15 тысяч я, конечно, не заработаю, да и насчёт тысячи не уверен (на первых порах, во всяком случае), но, чёрт возьми, всё равно перспективы открываются более чем соблазнительные. Хотя, конечно, злоупотреблять не стоит. Вполне можно напороться с музыкой или текстом. Думаешь, что этого никто ещё не сочинил, потому что произведение никто не слышал, а окажется, что у автора стихи или ноты уже лежат в столе, просто ждут своего часа.
Как говорится, можно — но осторожно. Куда проще с боксом… В смысле, в моральном плане. Ты и соперник только в настоящем времени, никаких чёрных кошек в тёмной комнате, всё ясно и прозрачно, как ясный майский день. Хотя, соглашусь, моя странная выносливость меня самого удивляет, со стороны может показаться, будто я играю «краплёными картами». Но тут я ничего не могу поделать, разве что забросить тренировки в надежде, что, набрав вес, стану уставать, как любой обычный боксёр. Однако зачем мне самому с собой играть в поддавки? То, что мне дано свыше (если действительно свыше) — наверное, дано не просто так. Может быть, мне предназначено и в самом деле стать олимпийским чемпионом! А может, в какой-то другой ситуации эта выносливость должна прийтись кстати. Даром провидения меня высшие силы при перемещении во времени не наградили, а то я бы вообще стал каким-то суперменом. Так что придётся обходиться тем, что есть.
В общем, о визите сотрудника ВУОАП я попросил Вадима особо не распространяться. Ни к чему, чтобы по институту поползли слухи обо мне не столько, как об авторе песни, сколько как о барыге от музыки. Полине я тоже ничего говорить не стал, скажу — когда посчитаю нужным.
За следующую неделю… Вернее, восемь дней, произошли два важных события. Первое — мы с Вадиком успешно сдали два экзамена. А второе — дело с Язовскими покатилось по рельсам правосудия. Младшего вызывали на допрос, чем он закончился — пока неясно, Полину в известность не ставили. Самое же главное, что, как мне по секрету сообщил Борисов, у Язовского-старшего на работе возникли некоторые проблемы. Им заинтересовался не только Комитет партийного контроля, но и ОБХСС. Оказывается, до борцов с хищениями соцсобственности уже давно доходили сигналы о некоторых коррупционных схемах, позволявших Виктору Николаевичу увеличивать собственное благосостояние даже на ниве идеологии — для кое-кого комиссия для получения визы или разрешение на ту же туристическую или иную поездку в капстрану становилась формальностью. Но вот команда «фас» поступила, и ребята взялись за дело с полной самоотдачей. Даже вроде Комитет госбезопасности подключился.
Мне даже на какой-то миг стало жалко семейку Язовских, но я быстро справился с приступом сочувствия. Нет уж, давить до конца, чтобы впредь другим неповадно было.
Пришло между делом письмо от Серёги Зинченко. Тот писал, что «Ах, какая женщина» — самая популярная песня в их ресторане, её за вечер раз по пять заказывают, а то и больше. И что они официально отчисляют проценты за её исполнение, так что скоро я стану миллионером. Это он, конечно, в шутку написал, но в каждой шутке, как известно…
И вот настал день, когда я заявился в сберегательную кассу, сунул в окошечко сберкнижку и паспорт, а в ответ от сотрудницы услышал:
— Евгений Платонович, на ваш счёт поступило в общей сумме семьсот сорок три рубля тридцать восемь копеек. Снимать будете?
— Э-э-эм…
В моём мозгу почему-то всплыли цены на хлеб, водку и колбасу. Усилием воли я отогнал эти мысли прочь.
— Да, немного сниму, рублей пятьдесят.
Через минуту, покидая 37-е отделение Сбербанка СССР, я шёл в общагу и думал, что всё-таки неплохо быть в СССР композитором и поэтом.
— Вот!
Я выложил на стол пять перед Вадимом пять червонцев. Тот вопросительно посмотерл на меня.
— Честно заработанные на ниве музыкально-поэтического творчества, — пояснил я. — Снял на карманные расходы. А всего за одну песню семьсот с чем-то набежало. Я же говорил, что теперь нам не придётся потеть на разгрузке вагонов, и теперь южный вояж у нас в кармане!
Я сказал это и широко улыбнулся. А вот Вадим, напротив, нахмурился.
— Жень, это твои деньги, мы же уже говорили об этом….
— Вадик, послушай меня, пожалуйста! Я знаю, что это мои деньги. Но также знаю, что могу ими распоряжаться по своему усмотрению. И если я захочу, например, купить для нас с тобой пачку пельменей — я это сделаю, и есть мы их будем вместе. Может быть, в другой раз ты купишь, и мы тоже будем есть эти пельмени вместе. Сегодня мне повезло, завтра повезёт тебе…
— Это не везение, — качнул головой наш комсорг. — Ты сочинил песню, за каждое исполнение которой тебе отчисляется определённый процент. И я уверен, ты одной песней не ограничишься. Я же помню, как ты ещё одну в Москву возил… Да ты понимаешь, что теперь можешь до конца дней своих вообще не думать о том, как заработать на кусок хлеба?!
— Погоди, это ты мне сейчас как бы в упрёк ставишь?
— Да почему сразу в упрёк, — смутился Вадик. — Я просто имел в виду, что… Чёрт, ты меня совсем запутал!
— Ага, я тебя, — криво ухмыльнулся я.
Вадим обхватил голову руками.
— Слушай, не знаю, что на меня нашло. Извини.
— Ладно, кто старое помянет… В общем, на первый гонорар — вернее, на часть его — я организую посиделки. Сейчас зашлём кого-нибудь в магазин.
— А может, не надо афишировать эти самые гонорары? Это ж ведь и завидовать начнут, и взаймы постоянно просить.
— Тогда скажу, что это гонорар за стихи в газете. Я о них всё равно ещё никому, кроме тебя, не говорил. А сейчас достану газету, покажу, вот, мол, моё стихотворение, а это вот гонорар за него, как раз на выпить-закусить хватит. Не всё
