Бро - Валерий Петрович Большаков
Короткой очередью из «взора» я отсек особо прыткого борцуна — тот чуть не зашел к нам в тыл. И тут же левую руку резануло болью — будто кто раскаленный железный прут приложил.
— А-а… Т-твою ж ма-ать…
Я даже не заметил, как рядом оказалась Аленка.
— Уходи! — застонал я.
— Ага, щаз-з! — буркнула девушка в ответ. Ловко орудуя ножом, она распорола рукав моей рубашки и оголила задетое плечо.
— Сквозная! Нормально, кость не задета… Потерпи, Игнатик…
Щедро плеснув виски на рану — я зашипел, как шкварка на сковородке, — Алена ловко намотала бинт.
— Жить будешь!
— Мотай отсюда…
— Вам двоим не отбиться! Держи! — она сунула мне динамитную шашку, и подожгла фитилек. Я послушно швырнул правой, и попал — взрывчатка залетела в салон «Шкоды» через битое стекло, грохнув внутри. Тут же рванул второй взрыв, замещая дым пламенем. То ли в бензобак угодило, то ли в канистру. Взвился долгий крик, и оборвался.
Я глянул в сторону Марлена. За ним ухаживала Маришка — бро досталось куда серьезней, пуля угодила в бочину. Рана не смертельная, но дюже болезненная.
На Осокина полезло сразу четверо. Мне удалось вскинуть автомат одной рукой. «Взор» старательно выплюнул две пули, и щелкнул бойком.
— А-а, черт…
— Что? — Аленка, стоявшая на четвереньках, выглядела восхитительно, но было не до того.
— Патроны — йок!
Я расстрелял последнюю обойму «светки», со скулежом удерживая цевье левой, и отбросил бесполезное оружие.
— Алён! Шашки давай!
Сбоку подползла Катя, привстала, и открыла огонь с двух рук. С правой — прицельно, с левой — для пущего шуму.
«Пистолет же еще», — вспомнилось мне.
Я перевернулся на спину, доставая «ЧЗ», и вытряхнул обойму на живот. Полная. Кое-как воткнув ее обратно, привстал на одно колено — и очень вовремя. Юный мститель, хотя и со шкиперской бородкой, выскочил на верхушку вала, наводя обрез. Радостная улыбка уже гнула его пухлые губы, однако выпущенная мной пуля оборвала и торжество, и жизнь. Взвизгнув, юнец скатился в кювет.
— Ритка! Сзади!
— Молодец!
— Вон, еще один!
— Да сколько же их тут…
А меня настигал некий могильный холод. Не так уж много патронов в обойме, и надо оставить хотя бы пяток… На себя. На девчонок…
Ведь «мстители» не оставят в покое, и жить не дадут. Страшно подумать, до какого изврата способны додуматься победившие «борцуны», как неумелые палачи-энтузиасты станут пытать нас с Марленом, а уж что они с девчонками сделают…
Всё мое существо яростно противилось спасительному суициду, но что же делать, если придется выбирать между быстрой смертью — и долгой, мучительной, страшной?
А если просто встать — и пойти? Расстреливая мстящих тварей? Наверняка ж убьют, пусть даже попадут случайно…
Бухали помповые ружья, трещали винтовки — это вражье. Дважды треснуло справа — это «ЧЗ» Марлена или Маришки…
И вдруг послышался совсем иной калибр — загоготал пулемет. Он не частил на манер «ручника» Калашникова, и не ревел, как ДШК. Каждый выстрел в очереди звучал основательно, как сильный удар молотка. КПВТ!
Я изогнулся, опираясь на локоть здоровой руки. Ломая подлесок и взрыкивая мотором, выехал БТР. Его маленькая башенка развернулась в сторону «Шкоды», чей экипаж штурмовал высотку Марлена, и расколотил ее короткой очередью. Тут же заговорил ПКТ, расстреливая мстителей. И тишина…
Я расслышал свое хриплое дыхание, и ошалело потряс головой. Всё, что ли? И не надо стреляться?
Из люков выпрыгнуло несколько десантников в голубых беретах, куртки нараспашку, чтоб все видели полосатые «тельники».
— Кто йесте? — прокричал на чешском молоденький летёха.
— Свои! — завопила Аленка. — Свои!
— Наши-и! — заголосила Катя, плача навзрыд. — Н-наши…
Понедельник, 11 сентября. День
Прага, аэропорт «Рузине»
— Повезло вам, товарищи туристы! — фыркнул пожилой полковник в полевой форме.
— Зато хоть поездили по стране пребывания, — усмехнулся Марлен. Он сидел, скособочившись на табурете, в одних джинсах, изгвазданных в траве, а молоденькая медсестричка хлопотливо меняла ему повязку. — У-у…
— Потерпите чуточек… — ворковала медичка. — До свадьбы заживет!
— Так я уже…
— Нам путевки на свадьбу подарили! — нервно хихикнула Марина.
— Отдохнули! — засмеялась Алена, и все, кто заглянул в зал ожидания, подхватили. Настроение было бодрое — операция «Дунай» развивалась успешно.
Отдельные очаги сопротивления жестко подавлялись — в паре районов Праги, в Пльзене, в Судетах… Забавно, что в Словакии не случилось ни одного боестолкновения. Не потому ли, что при Гитлере существовал протекторат Чехии и Моравии, а словаки шли за второй сорт?
Баюкая руку на перевязи, я приблизился к стеклянной стене. Как раз садился самолет с опознавательными знаками ГДР. Только что прибывший «Антей», еще ворочавший лопастями винтов, выпускал из гулкого чрева бравую десантуру.
Однако ощущения парада не возникало. В отдалении застыла пара танков с намалеванными «полосами вторжения», а в высоте кружил «Ми-24», высматривая противника — бандформирований хватало. И не все из них проявляли себя, как судетские «Легионеры». Многие затаились. Не показываясь днем, готовились подло ударить ночью. Или устроить провокации — катить на машине «скорой помощи», да стрелять по гражданским из пулемета. А когда русские угробят пулеметчиков, визжать на весь мир о зверствах оккупантов, убивающих мирных врачей…
И все же «пражская осень» удалась. Мы никогда и никому не скажем, что первыми начали. Промолчим, загадочно улыбаясь.
Но получилось же! Спровоцировали оппозицию, убрали сильные фигуры с доски — и пошло, поехало. Свары, стычки, раздрай…
Я скупо улыбнулся, вспомнив утренние новости. Наши — молодцы, рискнули-таки послушать «Мокрецов» — и выложили кровавую кашу в прямом эфире. Глядите, мол, что империалисты задумали, что их подлые наймиты творят!
Грабежи, убийства, погромы! Мелкобуржуазные реформаторы едва не запалили гражданскую войну. Но, благодаря патриотическим силам и братской помощи Советского Союза, путч удалось подавить…
Вот в таком духе, в таком разрезе.
Правда, я замечал, что видеосъемки тщательно монтируются. Но это как раз верный подход — на информационной войне, как на информационной войне. Хорошо, хоть на Западе не докатились до тотальной медиабрехни, и тамошнему зрителю перепадала истина, а не сплошной фейк.
Но самые замечательные кадры — это, конечно же, встреча наших танков в Братиславе и Праге. Чешки не орали: «Русска просата!», они лезли
