Победителей не судят - Герман Иванович Романов
— Британских 47, японских с учетом «чилийцев» 6 броненосцев. Больше полусотни на круг приходится, — Фок только охнул — численный перевес его потряс — теперь он с ужасом начал думать о предстоящей войне с Англией. Но оказалось, что это не все — Алексеев и не думал останавливаться, и начал снова загибать пальцы.
— В резерве у них еще полтора десятка старых броненосцев, типа наших балтийских «императоров» или пяти черноморских барбетных броненосцев. Да, пятнадцать штук, совсем рухлядь считать не стоит. Теперь подсчитаем броненосные крейсера, а их у британцев хватает с избытком. Начнем со старых — два типа «Имперьюз», аналоги нашего «Нахимова», только четыре 234 мм против 8 203 мм пушки на нашем крейсере. Семь крейсеров «Орландо» против наших трех «старичков» — но на британцах по паре 234 мм орудия, а у нас на «Памяти Азова» только два.
— Лучше старые крейсера не считать — вряд ли их в здешние воды отправят, — буркнул Фок, настроение которого ухудшалось с каждой минутой. Подсчеты генерал-адмирала откровенно удручали.
— Отправят в Черное море или на Балтику, всего дел то, немцам хуже будет, — фыркнул Алексеев, и начал загибать пальцы. — Новые так новые, как ты и желаешь. Шесть типа «Кресси» — последний в марте прошлого года в строй вошел. Пара 234 мм пушек в башнях, дюжина шестидюймовых орудий — хорошо забронированы, водоизмещение как у «Громобоя» или «Пересвета». К ним четыре крейсера типа «Дрейк» — эти на две тысячи тонн больше, плюс еще четыре 152 мм пушки дополнительно. А еще в строю десять новеньких крейсеров типа «Кент», с вооружением и скоростью нашего «Богатыря», бронированием как у «Баяна», и водоизмещением с «Идзумо». И что самое хреновое, так то, что идти со скоростью в двадцать узлов могут тридцать часов — ни один наш крейсер, включая «чехол для машин» от них на большой дистанции убежать не сможет — непременно догонят! И в этом году в строй вступят еще шесть таких крейсеров — только на них часть шестидюймовых пушек заменили на башенные 190 мм орудия. Ты там сколько броненосных крейсеров в составе Ройял Нэви посчитал?
— Новых 26 единиц и девять старых, — Фок сглотнул, теперь он реально представлял силу Королевского Флота.
— У немцев всего четыре новых броненосных крейсера, в этом году еще один вступит в строй. У нас всего три, плюс четыре старых, но их лучше не считать — скорости совсем нет. И это еще не все — есть бронепалубные крейсера, и подсчет будет не в нашу пользу, причем с большим перевесом у противника. На память я пока не жалуюсь…
— Не нужно перечислять — я понял, что надо строить линкоры и крейсера с турбинами, причем срочно и числом побольше. Нужно как можно быстрее начать «обнуление» Королевского Флота. И прибегнуть к нетривиальным решениям — в открытом бою лучше не сходится!
Глава 37
— Да жить можно, хотя и скверно!
Вначале плавания Фока немного тошнило, особенно плохо становилось, когда крейсер поднимался на волне, а потом ухал с нее вниз, как на «американских горках» — довелось пару раз в жизни прокатится. Ощущение было незабываемое!
— Теперь понятно, почему коньяк пьете как воду…
Только сейчас Александр Викторович стал осознавать, что такое качка, хотя Алексеев его утешал с улыбкой, что это так себе погода, приемлемая, до шторма далеко. Но и этого хватило за глаза, и давно бы спекся, как блюющие на палубе офицеры и нижние чины, вернее, «травящие», как на этих посудинах принято выражаться. И стало бы совсем плохо, если бы Евгений Иванович не предложил своего привычного чая. И вот попробовав горячий напиток, Фока впервые не затошнило, наоборот, было благостно — тошнота отступила, и он решил, что сможет продержаться до конца перехода — к полудню уже будут у Чемульпо, а там произойдет спокойная высадка на берег. А на земле все сразу почувствуют себя уверенно, забудут про «морскую болезнь» и японцев встретят с нескрываемой радостью, как меньшую напасть — это ведь люди, не стихия, их одолеть можно.
— Ты закури, полегчает, — адмирал продолжал немудреное «лечение», и действительно, после пары затяжек стало вполне приемлемо — зря столько часов страдал и отказывался принимать «лекарства».
— Настоящим моряком у меня станешь, Фокушка, — адмирал отхлебнул «чайку», по цвету, запаху и крепости практически соответствовавшего коньяку, ну может чуть разбавленного настоящим чаем. И судя по внешнему виду пребывал в самом радужном настроении.
Действительно, недаром у «водоплавающих» поговорка есть одна житейская — «в море как дома»!
Мы ведь с тобой тогда не договорили, когда ты мне о нетривиальном оружии заикнулся. Как всегда у тебя нашлась масса дел, и женушка тебя от разговора оторвала. Я понимаю, что у вас любовь…
— Да какая такая любовь, — отмахнулся Фок, — заговор организовали против нас, отравить хотели.
— Даже так, — Алексеев выгнул бровь от удивления, и пробормотал чуть слышно, — и кто это посмел покуситься?
— Айсиньгьоро нашлись из Пекина — мое возвышение многим сильно не понравилось, «чистим» их понемногу, паршивцев!
— Слово какое привычное, но у тебя страшный смысл принимает, ваше царское величество!
— «Зачистка», куда без нее. У нас тут до демократии далеко, о правах человека маньчжуры даже не подозревают, а «гуманизм» принимают за нечто божественное и к житейским делам никакого отношения не имеющее. Не думал, что по маковку окажусь в эти дела погруженным.
— Привыкай, жалость проявишь, тебе хуже будет. Это восток, тут понимают только жестокость, так что относись спокойно, — совершенно философским тоном отозвался наместник, прихлебывая чай. — На Елену Борисовну здешние жители чуть ли не молятся поголовно, за сошедшую с небес милость богов принимают — налоги вдвое снизила, за излишние тяготы шкуру живьем сдирает с мздоимцев, каждый день на площадях кого-то казнят или палками забивают.
