Большая игра (ЛП) - Слейд Стюарт

— О нет! — вздохнули сразу несколько крестьянок. Пхонг и его собеседники закатили. Он знал этот момент — злой японский делец отравил свадебную еду невесты, и она съела её. После драматической паузы она продолжит есть как ни в чём не бывало, а японец выдаст себя реакцией. Потом выяснится, что пожилая дама, жившая по соседству, заметила, как тот шныряет у чужой комнаты, и позвала на помощь сына-офицера. Он приехал, всё разузнал и спас положение — нашёл отравленную еду, выбросил её, затем проверил новую порцию лично и убедился, что всё в порядке. Потом его люди арестовали злодея и притащили в суд. Продолжение следует.

— Хун Чом, а в Чианграе у всех есть телевизоры? — спросил староста.

— Нет, почтенный, только у некоторых. Но уже сложился обычай, что те, у кого он есть, зовут всех соседей. И это очень хорошо, — Пхонг заговорщицки наклонился, — целый час вечером женщины смотрят мелодрамы, и мы можем спокойно пить пиво.

Слушатели снова рассмеялись. Такое они хорошо понимали.

— Но новости мы, конечно, смотрим вместе. В мире много всякого происходит.

Староста надулся от важности.

— Здесь тоже. Ты слышал о большом сражении на границе?

Пхонг покачал головой.

— Это было в деревне Бан Ром Пхуок. Солдаты Шаня пытались захватить нескольких женщин, но крестьяне не позволили им этого сделать и отогнали.

Комиссар расслабленно слушал старосту, который рассказывал о том, как шаньцы в силах тяжких волна за волной бросались на проволочное ограждение хижин, но каждый раз храбрые сельские жители отбивали атаку. Даже самогон участвовал в сражении. Из него делали осветительные факелы. Когда заканчивались патроны, дети прямо под огнём бежали за набитыми магазинами.

Он слышал, как великий герой Пхонг Нгуен стоял на груде тел вражеских солдат и грязно оскорблял ещё живых противников, поливая их очередями из АК-47; а когда два трусливых шаньца попытались обойти его и выстрелить в спину, его жена Лин зарезала их разделочным ножом. Сражение длилось три дня и три ночи, а когда враги наконец отступили, то оставили столько мёртвых, что человек мог обойти пять раз вокруг деревни, не наступив на землю или на одно и то же тело дважды. Но крестьяне защищались так отважно и умело, что люди со всего мира приехали почтить их. Причём один австралиец приехал из своей страны далеко-далеко за горами и отдал им собственного индийского буйвола — настолько он впечатлился их борьбой.

Интересно, подумал комиссар. Они гордятся той перестрелкой и называют армию государства Шань врагами. А самое главное, он понял, что должен задать один вопрос, ради которого и была затеяна поездка.

— Много солдат Шаня бывало тут в последнее время? Может, у них есть приличный тик, и они согласятся его продать?

Староста покачала головой.

— Они продают только то, что отняли у других. Но сейчас их нет, все ушли на запад.

На следующий день Пхонг и Линь вернулись в Бан Ром Пхуок. Линь подтвердила, что и женщины говорили то же самое. Армейские подразделения покинули район и направились на запад. Один из солдат хвастался деревенским женщинам, что началось большое сражение. Войска пришельцев из-за моря попали в окружение в месте под названием Мьичина и там нужен каждый солдат Шаня. Именно в этих сведениях нуждались люди из Бангкока, и сообщение пройдёт с наивысшим приоритетом. Это был их последний переход через границу. Линь ждала первенца, и пора было начинать спокойную жизнь.

Пхонг довольно потянулся. Красивая жена, ребёнок на подходе, уютный дом в богатом селе, где полно хороших друзей с автоматами. Разве может мужчина желать большего?

- «Марисоль» ждёт разрешения на взлёт. Учтите, что покрышки могут лопнуть, если мы будем стоять слишком долго.

— Принято, «Марисоль», мы просто дожидаемся подтверждения, что с полосы убран посторонний предмет. Секундочку… спасибо. Полоса чистая, взлёт разрешаю. Кстати, это был слонёнок. Его вернули мамочке, которая ждала, когда ей дадут бревно для переноски.

Майор Козловский отпустил тормоза. Потом плавно перевёл двигатели на полную мощность и включил форсаж. Бомбардировщик начал разгоняться. Обычно для разбега ему хватало двух тысяч семисот метров, но в тёплом климате расстояние увеличилось. Но так как здесь полоса была без малого двенадцать километров длиной, а в ширину на ней могли одновременно взлетать четыре B-58, никакой роли это не играло.

Никто не мог объяснить, зачем здесь построили огромный аэродром. Болтали, будто спроектировали его в футах, а тайские строители посчитали в метрах. В общем, неважно почему он такой получился, экипажам САК очень понравилось летать с него. Всего на четверти дистанции нос «Марисоль» приподнялся, на трёхстах шестидесяти километрах в час она оторвалась от бетона и с каждым мгновением набирала скорость. По плану полёта они должны были подняться на на двадцать один километр и направиться в Северную Бирму, к Мьичине. Австралийцы откусили ломоть больше, чем могли осилить, и целая бригада попала в окружение. Их окружили, и силы противника постоянно подтягивались. Погода тоже была против них. Но не только она осложняла жизнь. Оказалось, что карты района ошибочны. Прямо перед тем, как дожди окончательно приземлили авиацию, тайцы потеряли два F-105, вылетевших на непосредственную поддержку осаждённого гарнизона. Но не от зенитного огня, а от столкновения с укутанными облачностью горами, не обозначенными там где они должны быть. И задание на этот полёт заключалось в точной съёмке местности.

«Марисоль» и «Тигровая лилия», два RB-58C-30 из звена, прикрывали собственно разведчиков. Они были полностью снаряжены: две AIM-7 «воздух-воздух» на передних боковых пилонах и две антирадарные ракеты на кормовых. В подвесных контейнерах — восемь GAR-9 с ядерными боеголовками и четыре AIM-9 с обычными. Как обычно, политика САК была проста. Его бомбардировщики летали, где хотели, когда хотели, и несли достаточно оружия, чтобы ни у кого не спрашивать разрешения. Если они не летают над чьей-то территорией, это проявление учтивости, а не следование требованиям хозяев воздушного пространства.

Вторая пара самолётов, ERB-58C «Милая Кэролайн» и «Коралловая королева» относилась к модификации «20». Им подвесили новые приборные контейнеры с системами под названием «Монтичелло». Насколько Майк мог понять принцип её работы, это был своего рода радар бокового обзора, создающий подробный снимок поверхности даже через плотные облака муссона. С ним объединялась целая батарея камер и сверхточных датчиков радиоизлучения, которые способны перехватывать передачи и пеленговать источники. Всё это работало под управлением совершенно необычной штуки. Прямо в центре контейнера располагался прибор размером с обувную коробку, в которой содержалось множество крошечных металлических бубликов. В зависимости от того, заряжен каждый отдельный бублик или нет, коробка запоминала «слово» длиной не менее 4096 «букв». Хотя использовалось всего два символа, «1» и «0». Ученые объяснили, что к чему, но всё равно это не укладывалось в голове у Майка. Что-то о цифровой информации. Он списал всё на волшебство и забыл.

— Так, парни, помним о поставленной задаче. Это боевой вылет. Если нас попытается подсветить какой-нибудь самолёт, валим его. Если прямой воздушной угрозы нет, ядерное оружие не применяем, только AIM-7 и 9. У нас две ракеты с наведением на источник, и у разведчиков по четыре, но ничего более. Имейте в виду, это не учения. Если собьют, мы упадём. Так что давайте не попадаться. «Марисоль», сегодня хороший шанс стать женщиной.

— Всё обещания да обещания, — прозвучал голос с сочным испанским акцентом. — Кстати об обещаниях. Вы не забыли поблагодарить за меня своих подружек?

Козловский, Коррина и Дрэйвер завели себе девушек-таек, когда прибыли в Утапао, и однажды рассказали, что самолёт говорит с ними. И удивились, что они считают это само собой разумеющимся. Одна из них объяснила: у всего, растений, деревьев, холмов, озер и техники есть живущий внутри дух. Некоторые духи ленивые и сонные, другие живо интересуются происходящим вокруг. Есть дружелюбные и полезные, есть злобные и пакостливые. Но люди, которые добры к духам, могут переубедить даже самых гнусных, а неприветливые — ожесточить самых полезных.