Артём Рыбаков - Игрушки. Выше, дальше, быстрее
– Ты тоже молодец – вон, сразу гильзу взял, а я бы банку нужного объёма подбирал до второго пришествия.
В результате мы пришли к мнению, что древние философы были правы, говоря о преимуществе двух голов над одной. Победу разума над обстоятельствами мы решили отметить кружечкой чая, тем более что в лесу уже изрядно стемнело, и продолжать эксперименты с взрывоопасными предметами было не с руки.
Пока мы шли через темный лагерь к Ваниному тенту, я услышал негромкий, но весьма эмоциональный разговор.
-… а кто они такие ты, сержант не выяснял? Или покормили, напоили и тебе хорошо?!
– Ну, вы, товарищ лейтенант и скажете тоже… Наши, советские люди. А бойцы, какие! Вот у них еды у самих в обрез было, так поделились, не зажилили. Стали бы враги так делать?
– А главный у них кто? Старлейт этот?
– Нет, что вы, товарищ майор госбезопасности, Александр Викторович – командир отменный и человек очень хороший!
– Сержант, а ты не путаешь, точно – майор госбезопасности? Притянув за рукав Ивана к себе, я прошептал:
– Пойдём! Похоже, что Несвидова надо от этого сверхлюбознательного танкиста спасать. А что, везёт мне на контуженных шпионов… Ваня кивнул головой, соглашаясь…
– Сержант Несвидов, ко мне! – негромко скомандовал я. Под тентом завозились и, спустя несколько секунд, оттуда вылез сержант.
– Я, товарищ старший лейтенант!
– Емельян, – по-свойски обратился я к нему, – скоро командиры вернутся, покормить бы их как следует…
– Сделаем, о чём разговор…
– Ну и отлично. А вам, товарищ лейтенант, – обратился я к танкисту, – поспать не мешало. Или вам персональная команда «отбой» требуется?
– А кто вы такой, чтобы мне команды отдавать? – с вызовом сказал танкист.
– Для начала, я – тот, кто спас вас сегодня от повешения. За шею. Это, насколько я знаю, не очень больно, но сильно неприятно. Ну, а во-вторых, я – старше вас по званию и должности, и мы находимся в расположении нашей части, а не на посиделках на даче. Так что, выполняйте, товарищ лейтенант.
Скороспелов ещё пару мгновений усваивал информацию, затем буркнул «есть» и скрылся под тентом.
Покончив с этим делом, я похромал к своему спальному месту, решив дожидаться ребят в горизонтальном положении.
* * *Проснулся я оттого, что кто-то аккуратно тряс меня за плечо:
– Антон… Антон…
– А? Что? Немцы? – вскинулся я.
– Тщ, тихо, это я, Док.
– А Серёга… Вы уже вернулись? – я посмотрел на часы. Флюоресцирующие стрелки показывали половину двенадцатого, следовательно, я проспал больше, чем полтора часа.
– Вернулись. Давай, ногу свою показывай! Мне Тотен наябедничал, что тебя подстрелили. А потом тебя Фермер с Бродягой ждут.
– А Люк уже там?
– Нет, командир велел дать вам поспать, так что его мы разбудим, как только с твой ногой закончим.
Осмотрев раны и похвалив меня за грамотные действия, Серёжа ещё раз обработал раневые каналы антибиотиком и забинтовал ногу.
– Док, у меня к тебе просьба есть.
– Что-нибудь вроде «не режьте мне ногу, не надо, не надо, я буду летать»?
– Ответ не верный. Катетер для капельницы нужен. С регулятором.
– На фига он тебе?
– Для подрывных дел.
– С отдачей?
– Нет, мы из него замедлитель сделаем.
– Охо-хо… Ну раз надо, значит – надо.
– И ещё, мы там окруженца притащили…
– Что, ещё одного?
– Ага, посмотришь парня?
– А что у него?
– Рука сломана, и контузия или сотряс.
– И как я без томографа определю? Сам знаешь, сотрясение фиг продиагностируешь…
– Да ладно тебе, нам же не больничный выписывать. Посмотри своим медицинским оком – он и в правду ушибленный или косит?
Закончив медицинские процедуры, мы разбудили Люка, после чего Саша и я отправились к командованию, а Док – к танкисту.
– О, вот и гонщики наши пришли, – радостно поприветствовал нас Фермер, – ну как покатались? Э, Тоша, а что это ты скособочимшись?
– А то ты не знаешь?
– Нет, так что случилось?
– Поймал пару картечин в ляжку от полицая одного…
– Это я, отчасти виноват! – сказал Люк. – У меня рация села, вот и не скоординировали действия.
– Бывает… Как самочувствие-то?
– Канкан танцевать не могу, но, в целом – неплохо. А вы как съездили?
– Тоже неплохо, но в аккурат после выемки тайника на немцев с полицаями напоролись. Но об этом – потом, сейчас рассказывайте про объект.
Мы рассказали про наши приключения. Люк продемонстрировал свои зарисовки.
– Что в другую сторону уехали и кругом вернулись – это вы молодцы! – похвалил нас Бродяга, – а вот в деревне лопухнулись. Полицаев надо было тихо уработать! А девку чего оставили? Она нам в Минске бы пригодилась.
– А то я не знаю, как командир к женщинам в команде относится! – попытался оправдаться я.
– Я к женщинам-бойцам, так отношусь, а не связным и санитаркам!
– Так её в любой момент забрать из деревни сможем.
– В любой – не сможем! Через пару-тройку часов будем ноги отсюда делать.
– А что так?
– А в СД не дураки работают. Через день-другой нас вычислят. Вспомнят, что у нас автотранспорт есть, и вычислят. – Веско сказал Бродяга.
-Что с мостом делать будем? – спросил я.
– Взрывать! Вот, смотрите сюда, – и командир развернул карту. – Колонной. Не прячась, проходим по этому шоссе, и пересекаем трассу Радошковичи-Слобода. Сворачиваем вот здесь на просёлок и уходим двумя группами на минирование. Одна работает тот мост, что вы разведали, вторая – вот этот, у Паперни.
– Но мы же что там и как, не знаем? – удивился Люк.
– Пока первая группа до моста будет добираться, с тобою во главе, кстати, мы проведём доразведку. И, очень хорошо, что вы с Ваней, насчёт замедлителей сообразили. У Бродяги была мысль мобильники приспособить, но ночью, без паяльника и инструментов это сложновато сделать будет.
– А вы как, связь с центром наладили? – поинтересовался я.
– Требуют личной встречи, но хоть частоты для связи дали, – вместо командира ответил мне Шура-Два.
– А как же мы на встречу выйдем, если из этого района уходим?
– Будем думать. Кто же знал, что в Белоруссии с лесами так плохо. Небось, сам по книжкам помнишь: «Форест, форест, форест. Ви аре ин зе миддле оф зе форест. «Вериз зе вэй то зе Москоу?» – фашистская гадина аскед…» – процитировал Бродяга старый анекдот.
– О, кстати, о гадинах! – вспомнил я, – Шур, ты с танкистом не побеседуешь, а то что-то он слишком любознательный, хоть и головой стукнутый. Его Док, как раз сейчас осматривает.
– Посмотрим, побеседуем.
– Ну, вот и решили. Ещё раз: Тоха – ты как раненый идёшь сейчас спать. Полтора часа. Ты, Люк – тоже. Потом комплектуете заряды и пакуете их в рюкзаки. Я как раз обсчитаю первый мост, благо чертёжик есть. Ты, Шура, – говоришь с окруженцем. Общее построение – в два тридцать. Всё понятно?
– Да.
– Выполняйте.
* * *Бродяга. Взгляд сбоку.
Отойдя от Фермера, я направился к Доку. Он, по своеобычной манере шутить, как раз объяснял своему новому пациенту мрачные перспективы его дальнейшего существования без его, Дока, помощи и поддержки. Да уж, умеет Серега повысить настроение, нечего сказать. И ведь с самым серьезным лицом говорит, сам поневоле поверишь.
– Ну, что тут у вас? – поинтересовался я, присаживаясь рядышком.
– Всего понемногу, – ответил Док. – Но, организм крепкий, жить будет.
– Плохо, но недолго?
– А это – уж как планида сложиться. – Док всегда отличался завидным оптимизмом и словоохотливостью. – И плохо может быть, и недолго, а может и по другому выйти. Ну, моя работа закончена, пойду ребят гляну. Собрав свой инструментарий, Док неторопливо удалился.
– Да, повезло вам, товарищ лейтенант, в хорошие руки попали. Док у нас специалист серьезный.
– Не уверен.
– В чем, простите? В том, что он специалист или в том, что руки у него хорошие?
– Да, за доктора – спасибо, он действительно врач неплохой. Только я не его руки имел в виду.
– Да? А чьи же тогда? Вы, случайно, не товарища старшего лейтенанта имеете в виду? Чем же он вам не понравился?
– Простите, но я и вас не знаю совсем, отчего ж мне с вами откровенничать?
– А придется, товарищ лейтенант. Посмотрите-ка сюда…
И я протянул ему свой «проездной» – пенсионное удостоверение, выписанное в свое время по линии МВД. Некоторые, не соответствующие времени, особенности текста были прикрыты (как бы случайно) карточкой-заместителем на получение табельного оружия. Это тоже имело свой смысл – на печати были слова – «Комитет государственной безопасности по г. Москве и Московской области», причем слово «Комитет» было мною предварительно слегка смазано и практически не читалось.
