Борис Царегородцев - Второй шанс адмирала Бахирева

Венк решил, как только дирижабль окажется над портом, освободиться от груза, после этого его воздушный корабль поднимется еще выше, а там, развернувшись, сразу уходить на юг, в сторону Курляндии. Да при попутном ветре, да на всех моторах русским его и не догнать.

VI

На следующий день в России начались немецкие погромы, и с каждым днем они становились все масштабнее. Те, что были в Москве в мае, по сравнению с теперешними были только цветочками, а тогда Москва в течение трех дней была во власти толпы. В это были вовлечены многие люди, стремившиеся попросту чем-либо поживиться на халяву. Пока одни изображали из себя патриотов России, другие тянули, что плохо лежало. Но так как народ не знал иностранных языков, то заодно громил всех подряд с иностранными фамилиями или кто плохо говорил по-русски. Пострадало более пятисот коммерческих предприятий, двести семь частных квартир и домов, больше сотни подданных Австро-Венгрии и Германии, пятьсот русских подданных с иностранными фамилиями и именами и граждан союзных государств, и, кроме того, пострадало даже девяносто русских подданных с русскими же именами и фамилиями. За три дня в городе насчитали семьдесят пожаров, десять из них – «очень больших» и одиннадцать – «больших», убытки, понесенные частными лицами, составили около четырех миллионов рублей.

Удар, которые нанесли погромы по экономике Москвы, был весьма чувствительным. Достаточно сказать, что в городе не работало около двухсот тысяч рабочих. К 14 июня в городе закрылось около двухсот предприятий и триста магазинов, в основном принадлежавших подданным враждебных государств (за исключением славян, французов, итальянцев и турецкоподданных христиан), сорок фирм было переведено на новых владельцев, и это только в Москве!

Сейчас масштабы погромов выросли в разы, и все из-за того, что во время бомбардировки Гельсингфорса погибло и получило ранения более трехсот человек и более ста человек отравлено газами, и это только среди мирного населения. И самое страшное, что тогда случилось, – среди пострадавших было много детей. Народ требовал возмездия за такое чудовищное преступление, где погибли и пострадали невинные дети. Во время похорон невинных жертв войны собрались тысячные толпы. На головы германцев посыпались проклятия, а так как их тут рядом нет, то для тех, кто более-менее лояльно относился к ним или намекал о примирении с немцами, настали веселенькие дни. В Германии этот инцидент хотели преподнести как случайность, что цеппелины бомбили только корабли русского флота и несколько бомб случайно попало на городские кварталы. Но многие видели иное, а там на берегу находились не только жители города, но было немало представителей других стран, в том числе и нейтральных. И что этот германский цеппелин умышленно сбросил бомбовый груз на город, он даже не пытался атаковать русские корабли, и это была не случайность, а преднамеренные действия германского экипажа. После этих событий по стране прокатился патриотический подъем под лозунгом «Все для победы!». Появилось много добровольцев из числа среднего класса, но таких направляли в училища и на курсы – фронту нужны офицеры и разного рода специалисты.

Нашу «Полтаву» залатали за двое суток, как и «Севастополь», рабочие Гельсингфорса работали круглосуточно, да когда это было видано. (Если не считать следующей войны, но вот будет она или нет, покажет время.) На таком же подъеме отремонтировали и крейсер «Адмирал Макаров», он простоял десять дней без ремонта, а тут вдруг без всякой волокиты ремонт завершился в кратчайшие сроки.

Общественность требовала от правительства, армии и флота решительных действий. Флоту досталось за его пассивность. Назревали перестановки и отставки. Подчинение Балтийского флота главнокомандующему 6-й армией было одной из роковых ошибок, чтобы не сказать больше – несуразностей Верховного командования. Во-первых, флот вывели из подчинения армии и предоставили ему больше самостоятельности. Правда, была создана оперативная группа кораблей на базе Морских сил Рижского залива, куда вошли несколько канонерских лодок и старых эсминцев для непосредственной поддержки приморского фланга русских войск, держащих оборону по побережью Балтийского моря. История всех войн, и в особенности несчастной Русско-японской, подтверждает старую истину, что флотом нельзя управлять с берега. После этого адмирал Канин получил от императора добро по своему усмотрению использовать все четыре линкора, а также на планирование и проведение самостоятельных морских операций. В мою группу перевели «Севастополь», пока «Петропавловск» на ремонте, но это будет чуть впереди, а пока операция германского флота по прорыву в Рижский залив продолжается.

Глава 12

Ирбенский пролив – черный день германского флота

I

В этот день подводные лодки «Барс» и «Гепард», выйдя через Соэл-Зунд в Балтийское море, направились на юг, в тыл германского флота. Их поставили в известность о том, что 13 августа «Кайман» и «Дракон» стали на позиции перед минным заграждением Ирбенского пролива. И надлежит с двух направлений попытаться ударить по противнику. Но ни «Крокодил», ни «Дракон» днем не смогли выйти в атаку на германские корабли.

Мгла и туман мешали наблюдению, а крупная зыбь сильно качала лодки. Они разделились, чтобы охватить большее пространство, но договорились, в случае чего, встретиться в пяти милях от Виндавы. Рано утром «Гепард» разглядел, как на расстоянии шести кабельтовых от него проследовал неприятельский трехтрубный крейсер типа «Бремен» и с ним пять миноносцев. Лейтенант Подгорный не успел дать залп, корабли выскочили из полосы тумана и тут же скрылись, снова войдя в туман.

– Пойдем дальше на юг, потом оттуда на восток. Надо полагать, к тому времени туман должен рассеяться. Туда же должен подойти «Барс», а то в этом тумане мы его потеряли, – поделился своими планами Подгорный со старшим офицером.

К десяти часам туман рассеялся, и перед Подгорным открылась заманчивая картина. В четырех милях от берега стояли на якорях большие немецкие корабли, обвешанные противолодочными сетями, сверху висело два дирижабля, высматривая, не покажется ли откуда-либо противник. Вокруг сновали эсминцы и мелкие суда.

– Не подступишься, – оценил обстановку Подгорный, – будем ждать благоприятный момент. Не вечно они будут стоять, прикрывшись со всех сторон сетями, должны ведь когда-то сняться с якорей, вот тогда и атакуем.

Капитан второго ранга Василий Федотович Дудкин, командир «Барса», также оценивал противника. «Барс» находился несколько восточнее «Гепарда», между кораблями Хиппера и Шмидта, в более выгодной позиции, поскольку не все крупные корабли Шмидта стояли, прикрывшись сетями, им приходилось иногда заменять какой-либо корабль, выбывший из строя при прорыве Ирбенского пролива. Еще он видел, как один дирижабль и миноносцы гоняли наши подлодки, что пытались прорваться со стороны Ирбенки. Он стал осторожно подкрадываться поближе, выжидая подходящего момента. Настал он через несколько часов, во время авианалета наших самолетов. В это время наблюдение за водной поверхностью ослабло, и этим воспользовался «Барс». На нем услышали далекие подводные взрывы, вначале подумав, что преследуют «Гепарда». Подняв перископ, Дудкин увидел, что юго-западнее от него русская авиация бомбит корабли противника, самолеты летели курсом на вторую группу кораблей.

«Это наш шанс, – подумал командир «Барса». – Сейчас все внимание сигнальщиков занято воздушным противником, и этим надо воспользоваться. А где дирижабли? Что-то в воздухе их нет. Улетели или были сбиты? Но это и к лучшему, когда над тобой не висит эта колбаса».

«Барс» пошел на сближение с одним из стоящих линейных кораблей, намереваясь его атаковать в момент поднятия противоторпедных сетей. Дудкин не успел приблизиться, линкоры начали движение, подняв крайние полотнища сетей, как только увидели приближающиеся самолеты, остальные сети поднимали уже на ходу. Линкоры удирали, крейсера следом за ним. Цель ускользнула. Однако «Барсу» открылся вид на стоящие в относительной близости друг от друга пять судов, по виду не боевых, а транспортных.

– Я думаю, что на этих самых судах находится не что иное, как войска, предназначенные для высадки на наше побережье. Если это не так, тогда по какому случаю они тут стоят, да еще чуть ли не в центре всего германского флота. Атакуем транспорты, право десять, – скомандовал Дудкин. – Приготовить оба носовых и крайние аппараты Джевецкого.

Командир «Барса», произведя залп из шести торпед, надеялся увидеть результат в перископ, но, повернув его назад, обнаружил неприятельский миноносец, идущий прямо на лодку. Пришлось срочно уходить под воду. Находясь на пятнадцатиметровой глубине, услышали взрыв двух торпед, а над собой вначале разрывы ныряющих снарядов, а потом шум винтов проносившегося миноносца. Были также слышны подводные взрывы восточнее «Барса». «Возможно, там преследуют «Гепард», – подумал Дудкин, – но это могли быть и бомбы, со своих же самолетов атакующие немецкие корабли».