Чиновникъ Особых поручений - Алексей Иванович Кулаков
— Господа, мы можем приступать!
Однако послы не торопились усаживаться за стол переговоров, где их места обозначали лишь одинокая толстая замшевая папка и тонкий саквояжик для важных бумаг: переглянувшись, дипломаты решительно двинулись к таинственным сверткам… Которые охрана уже несколько раз успела осмотреть, проверить и всячески ощупать за то время, пока груз несли от бокового входа «Колизеума» к «презентационной» площадке.
— Ваше сиятельство, до нас дошли слухи о вашей коллекции оружия… Позвольте и нам немного ее пополнить.
Без труда изобразив на лице выражение сдержанного любопытства и даже тень предвкушения, Александр подошел поближе — ощущая за спиной дыхание друга, с которым они совсем недавно прямо на ходу грызли горсточки жареных кофейных зерен. И все равно, «пивная» нотка нет-нет да и прорывалась через аромат превосходной арабики…
— Прошу принять от меня в дар!
В руках серба сверкнул богатой золотой насечкой и отполированным резным прикладом — турецкий дульнозарядный кремневый штуцер века этак… Пожалуй, семнадцатого? И даже ближе к его началу, а не к середине или концу.
— О-о, благодарю вас, Савва Дмитриевич!
Генерал от удовольствия аж прищурился, посчитав обращение по имени-отчеству за добрый знак.
— Позвольте и мне…
Григорию от болгарина досталось ружье ничем не хуже первого, разве что золота в чеканке было поменьше — зато в прикладе там и сям виднелись разноцветные камешки. Но гораздо больше урожденного оренбуржского казака порадовал старинный янычарский ятаган, который он принял из рук Его превосходительства Савы Груича: осмотрев хищно изогнутый дамасковый клинок, он отошел чуть в сторонку и резко крутнул его вокруг себя, пластая апрельский воздух:
— С-ш-шух!
Теперь надворному советнику хотя бы не надо было притворяться, вымучивая из себя приветливую улыбку для гостей.
— Хорош… Благодарствуем!
Коротко кивнув, серб со вздохом заметил:
— В свое время он пролил немало невинной крови…
Князю Агреневу достался от второго из «Превосходительств» не менее примечательный клинок: турецкий клыч[1] коленчатой булатной стали, причем в прекрасной сохранности — хотя по заглаженым царапинам на обухе клинка было заметно, что тот не всегда скучал в ножнах. Увы, несмотря на прихотливый узор красивой золотой чеканки по «телу» сабли, и ее примечательную рукоять слоновой кости с выемками под пальцы, новый хозяин остался верен своей пусть не столь «породистой» — но определенно любимой офицерской драгунской шашке с анненским темляком… Впрочем, на этом подарки не заканчивались: заметив, что раритеты семнадцатого века особого впечатления не произвели, сербский дипломат зашел с более весомых козырей — усевшись за стол, он достал из своей папки конверт веленевой бумаги и со значительным выражением лица вручил его блондинистому визави. Присевший за стол чуть позже, Радко Димитриев поступил точно так же: ну, разве что конверт был немного иной формы, да сама записка от министра народного просвещения генерала от инфантерии Ванновского — уступала объемом рекомендательному письму нынешнего главы Военведа генерал-лейтенанта Куропаткина. Пока хозяева знакомились с содержанием обоих посланий, гости внимательно отслеживали их реакцию, пытаясь понять — насколько убедительными оказались эти бумажные аргументы.
— Господа, мы с вами люди военные…
Не служивший ни дня в своей жизни Вениамин Ильич Лунев на это заявление лишь спокойно моргнул — а молчаливые «клерки», профессионально стенографирующие ход переговоров, успешно притворились живой мебелью.
— Поэтому предлагаю сократить ненужные прелюдии и перейди сразу к делу.
А вот сербский полный генерал армии и болгарский подполковник очень четко кивнули, выражая согласие.
— Благодарю. Итак, что именно из продукции нашей оружейной компании вас интересует?
— Все!
— Гм… А нельзя ли чуть больше конкретики?
Почтенные дипломаты только того и ждали, вручив владельцам Русской оружейной компании по тоненькой (всего из трех-четырех страниц) стопочке листов машинописного текста. Несколько минут те внимательно знакомились с действительно довольно скромными запросами балканских милитаристов, затем свои соображения высказал господин Долгин:
— Поставки в кредит⁈ Сава Дмитриевич, я же вам уже говорил: это не в правилах нашей компании.
Покосившись на тридцатилетнего председателя правления Р. О. К, что задумчиво листал страницы обоих списков, чрезвычайный и полномочный представитель Королевства Сербии учтиво парировал:
— Однако не далее как в феврале этого года, вы от этих правил немного отступили — в отношении негуса Абиссинии. Неужели нельзя сделать то же самое и для моей страны?
Покосившись на болгарского коллегу, Груич поправился:
— Для наших стран?.. Учитывая те давние и неизменно дружественные и союзнические отношения, что связывают наши народы…
Сдвинув оба списка в сторону Лунева, светловолосый аристократ в странной форме без каких-либо знаков различия мягко перехватил нить разговора:
— Мы действительно поставили Менелику Второму некоторое количество современного вооружения, однако совсем не в кредит: оплатой в данном случае послужила казенная земля, которую для этих целей выделило Министерство государственных имуществ. Возможно вы слышали, Сава Дмитриевич, что мы затеяли кое-какое строительство?
— Кхм. Ну как же!
— Нас бы все равно пришлось покупать землю под различную застройку, тратить заметные суммы… А так мы просто произвели и отгрузили все по согласованному списку на склады Военного ведомства, взамен же генеральный подрядчик строительства перечислил на счета Русской оружейной компании ту сумму, что должен был казне в уплату за промплощадки. Как затем распорядились нашей продукцией дипломаты и военные, вы уже знаете…
