Во льдах - Василий Павлович Щепетнёв
Главное — понять, кто эти люди, как и зачем они поднимались на Малое Седло. Вдруг да и за нами? Похищают людей в Германии, похищают людей в Италии, похищают людей в Соединенных Штатах, вот и наш черед подошел. Нет, не бывает? ещё как бывает! Дело, в общем-то, не такое уж и редкое, генерал Миллер не дал бы соврать, а сколько их, менее известных миллеров?
Но я-то не белый генерал! Ну, так и похищать меня могли совсем-совсем не чекисты. Или не совсем те чекисты. Кто их знает, может, есть левые чекисты и правые чекисты, меки и беки, или просто маленькая-маленькая группа неправильных чекистов, решившая поработать на себя: похитить Чижика и выпытать из него миллионы. Или даже и не Чижика, а Ольгу Стельбову, чтобы склонить её отца, члена политбюро Андрея Николаевича Стельбова, к некоему решению. Проголосовать за определенную кандидатуру. Это подразумевает голосование, а предшествовать голосованию должно освобождение места на вершине. Смерть Андропова. Вот я и слушаю радио.
— Многовато кругом смертей, — вздохнула Лиса. — Сначала гусар, теперь неизвестный на канатной дороге…
— Дело житейское, — сказал я. — Те, кто работает на «Скорой» видят и не такое.
— Мы-то не на «скорой», — сказала Лиса.
— Это как посмотреть.
Музыка прекратилась.
— От Центрального Комитета Коммунистической Партии Советского Союза, Президиума Верховного Совета СССР, Совета Министров СССР.
Центральный Комитет Коммунистической Партии Советского Союза, Президиум Верховного Совета СССР, и Совет Министров СССР с глубокой скорбью извещают Партию и весь советский народ, что двадцать второго ноября одна тысяча девятьсот семьдесят восьмого года в двадцать часов пятьдесят минут после продолжительной болезни скончался Генеральный Секретарь Центрального Комитета КПСС…
Авторское отступление
История с девушкой Кирой — подлинная, всё так и было. Наивность юности была просто невероятной. Не везде, не у всех, но — была.
А вот в истории с нападением джинна я изменил время и место. Август 1978 года стал ноябрём, и склон горы Трапеция в Приэльбрусье — Малым Седлом.
Что это было? Шаровая молния? Инопланетный терьер? Неведомый науке зверь? Джинн?
«Кто говорит — не знает ничего, кто знает — молчит»
Глава 21
24 ноября 1978 года, пятница
В провинции
— Сколько ему, семьдесят шесть? Ну, значит пойдёт на повышение, — таксист нам попался словоохотливый, проницательный, и с широким кругозором. — Наверху как решили? Пусть государство возглавляют люди почтенные, заслуженные, и чтобы недолго! Андропов заслужил до него, кто-нибудь заслужит после него, и всё чинно, благородно. Стой в очереди, дойдет и до тебя, значит. Главное, веди себя хорошо, козни не строй, а за Богом молитва не пропадёт!
— Так вы считаете, что новым Генеральным Секретарем станет Суслов? — робко спросил я.
— Это более чем вероятно. Раз он главный похоронщик — значит, его и тапки.
Ну да, Михаил Андреевич возглавил комиссию по организации похорон. Гольдберг сказал, что ожидали Черненко или Гришина, но возглавил он, Суслов. Возможно, его рассматривают как техническую, временную фигуру. Компромисс, устраивающий всех — поскольку позволяет выгадать время на усиление собственных позиций.
— Оно и хорошо, что выбирают старика, — продолжал просвещать нас таксист. — Помните, царь Додон под старость захотел отойти от ратных дел. Глядишь, и Суслов будет продолжать политику мира. Ну, и о душе будет думать, с чем к Богу-то придёт.
— Думаешь, он верит в Бога? — это Пантера, она с таксистом запросто, на ты.
— Верит, не верит, а думает — точно. Мой тесть каким безбожником был, а как на пенсию вышел, то мимо церкви идёт — обязательно шапку снимет и перекрестится. Всё библию мечтает прочитать, да где ж её взять, библию? Вы, часом, не знаете?
— Не знаем, — твёрдо сказала Надежда.
— И я не знаю, — ответил таксист. — А вот если бы государство издало библию по подписке, большие деньги могло бы выручить. Там цену хоть в пять, хоть в десять рублей ставь — разберут.
— У нас церковь отделена от государства, — напомнил я.
— А при чём здесь церковь? Библия — это книга, памятник литературы, к церкви отношение косвенное. Я летом дочку в Ленинград возил, она в пятый класс пошла, дочка. Пусть, думаю, посмотрит. В Эрмитаже половина картин на библейские темы, смотришь — и ничего не понимаешь. Невежество, оно везде невежество.
— А вы… У вас какое образование? — спросил я.
— Образование? — усмехнулся таксист. — Советское у меня образование. Кроссворды решать хорошо, а вот с заработками не очень. Университет, истфак. Вышел — все пути открыты. Хочешь — учителем в школе работай, не хочешь — учителем в школе работай. ещё в архив можно устроиться, но это потом, если повезёт. Но сначала учителем в школе поработай. Я б и не против, но сто двадцать — как на них прожить, особенно семейному? Я диплом в тумбочку спрятал — и в таксопарк, приятель устроил, мы за одной партой сидели.
— Лучше, чем учителем?
— Работа нервная, так и у учителя она нервная. Но тут хоть знаешь, за что работаешь.
— За что?
— За деньги. Теперь у меня квартира кооперативная, три комнаты, а учителем я бы квартиру лет двадцать ждал. В отпуск на море семьёй ездим, а учитель море в отпуске только в кино видит, на дневном сеансе. Знаю, что говорю, у меня жена учительница.
— А путевки профсоюзные… — начала было Лиса.
— Путевки профсоюзные в школе уборщица получит, плотник, сторож — потому как рабочий класс! А учителю разве в местный дом отдыха раз в десять лет. Или ещё пример: есть такой журнал «Поиск», может, слышали?
— Слышали что-то, — ответил я.
— Отличный журнал, интересный, только достать трудно. И дорогой. Подписка — тридцатник. Жене в школе сказали: Елена Ивановна, зачем это вам, с вашей зарплатой? Выпишите «Учительскую Газету» — и не подписали. А я выписал, я — рабочий класс.
— Может, вы ещё и партийный?
— Угадали. Учителю в партию попасть сложно, а рабочий класс — всегда пожалуйста.
«Волга» с шашечками везла нас в Рамонь, на базу отдыха «Берёзка». Утром мы сошли с поезда, хотя билеты были до самого Ленинграда. Сошли, одетые в спортивные костюмы — для поезда дело обычное. Багаж сдали в камеру хранения, оставив сумку с самым необходимым. Сдали и отправились в местный ГУМ, где приоделись в отечественное. Из того, что было. И чемоданы взяли отечественные, числом два.
Потом поймали такси и отправились на турбазу. Она в сорока километрах от города, и таксист очень
