Граф Суворов. Том 13 - Иван Шаман
Что может быть дороже дирижабля с гондолой из проводящего металла? Дирижабль с защитным контуром из сплава проводящего металла и вольфрама! Что может быть дороже доспеха воевода, с дополнительным экранированием? Доспех архангел, с прыжковым ранцем и новыми защитными пластинами.
Нет, в этом костюме я даже теоретически не мог использовать конструкты за пределами самого доспеха. Но благодаря измененной форме подошв, в полость для отталкивания, резонаторному корпусу и многим другим нововведениям, просчитанным с помощью змея, реактор не выйдет из строя.
Да, получилось куда дороже чем золото по весу, но учитывая крайнюю необходимость с тратами мы не считались. Из вооружения я взял себе усиленный проводящий клинок, который при необходимости можно было использовать как лом. И гранатомет с лентой в двадцать зарядов.
Бронебойные, осколочные, фугасные — на любой вкус. Правда предназначение у них было несколько иное чем в нормальном применении. Осколочные должны были потоком частиц перегружать диссонансные щиты, выводя их из строя. Фугасные бить вторичными — жаром и ударной волной. И только бронебойные не меняли назначения.
— На какой высоте идем? — спросила Ангелина, заняв место пилота.
— Три тысячи. — подумав решил я. — Незачем местным давать повод пострелять по воронам. Заодно скостим те самые три километра.
Первые пятьсот километров мы пролетели чуть больше чем за шесть часов и совершенно без происшествий. Модифицированные приборы, включая камеры и наблюдение, продержались ещё двести, хотя двигателям они дались куда сложнее, всё же встречный ветер нарастал с приближением к центру зоны, а вот на последних трех сотнях начались предсказуемые проблемы.
— Реактор всё. Переходим на внутренний контур. — сказала Ангелина, переключая работу винтов. — Датчики начали сбоить ещё полчаса назад.
— Они все дублированные. — спокойно отметил Краснов, наблюдающий за приборами. — Мы учли прошлую ошибку с газом, так что баллоны либо находятся в экранированном коробе, либо покрыты проводящей сеткой. Давление не потеряем.
— Главное, чтобы шары не разорвало. — ответил я, всматриваясь в меридианы Филарета. Старику с каждым часом становилось всё хуже, что бы я не делал. И причина в этом элементарна — ему нужен диссонанс, новая доза клубящейся вокруг энергии. Пару часов он может и продержится, но не больше.
— Всё плохо? — понимающе прошептал бывший патриарх.
— Есть вариант выкинуть вас за борт. — усмехнувшись казал я. — Возможно даже станет легче. Но вообще, я помогу продержаться и без этого. Научился.
— Хорошо. — проговорил, прикрыв глаза Филарет. — Если придется — выкинь.
Спорить я с ним не стал, вместо этого напитав отказывающие органы. Практика с резонатором Краснова, который сейчас находился в экранированном контейнере. И чтобы не среагировал до начала операции, и чтобы не мешал полету. Многое познается только с практикой, и последний год дал мне уникальные навыки, которым не только не учили в академии, о таких возможностях даже не упоминали.
Вот только хорошо известные стихийные конструкты мне никак не давались…
— Сто километров до предполагаемого центра. — выдернула меня из вереницы мыслей Ангелина.
— Что с шаром? — спросил я, только сейчас заметив, что дирижабль заметно потряхивает. — Почему нас трясет?
— Сброс лишней энергии. — ответил Максим. — Винты уже не справляются, но благодаря тяге от направленного нагрева скорость должна быть даже выше. С одной стороны закачиваем, нагреваем и он толкает нас дальше. Не спрашивайте, как это работает, если не хотите, чтобы мы погружались в технические детали.
— Да, пожалуй, обойдусь. — проговорил я, подойдя к месту пилота. Удивительно, но размещение камер не на поверхности гондолы, а за специальными зеркальными перископами, позволило им работать почти на сотню километров дальше, чем в прошлый раз. Вот только воздушное судно трясло всё сильнее.
— Не нравится мне это. — проговорил я, дотронувшись ладонью до внутренней обшивки и почувствовав, что метал теплый. — Крепления шара выдержат? Не расплавятся под воздействием диссонанса как лестница в прошлый раз?
— Не должны. — ответил Краснов, только вот уверенности в его голосе я не услышал. — Можем развернуться и…
— Нет. — покачал я головой. — Другие варианты?
— Набор высоты. — подумав предложила Ангелина. — До цели девяносто километров, если мы начнем подниматься, то пойдем по радиусу. А сверху спуститься куда быстрее чем идти по прямой.
— Хорошо, так и сделаем. — решил я. — Максим, на тебе контроль приборов, мы должны добраться до центра зоны и доставить наш подарочек.
— В идеале нам бы ещё оттуда убраться. — заявил Краснов. — Резонатор рванет, так или иначе, если мы окажемся в радиусе меньше пяти километров — никакой конструкт и гондола нас не спасут.
— Значит тем более поднимаемся. Сбросить бомбу можно и с восемнадцати километров. — ответил я.
— Боюсь не выйдет. — покачал головой Максим. — Ветер слишком сильный, а конструкция хрупкая. Даже если мы её скинем без парашюты — её всё рано отнесет в сторону от врат диссонанса. А уж ели с парашютом, то и вовсе, отклонение может достичь нескольких километров. Даже в идеальных условиях я не могу гарантировать закрытие врат, три метра — максимум.
— Значит, когда прилетим по горизонтали, начнем спускаться по вертикали. — сказал я, понимая, что сегодня возможно наш единственный шанс.
— Потолок. — через минут двадцать сказала Ангелина, когда дирижабль добрался до немыслимых тридцати километров. Пришлось даже задраить все люки и подать кислород из баллонов, чтобы компенсировать его потерю. Но своего мы добились, трясти стало куда меньше, да и ветер превратился из встречного в восходящий.
Несколько минут мы пролетели в полной тишине и спокойствии. Краснов начал рассчитывать оптимальную высоту для сброса бомбы с учетом новых вводных, а затем дирижабль ухнул вниз, разом на несколько сотен метров, и, несмотря на автоматическую подачу гелия, продолжил стремительно снижаться.
— В чем дело? — спросил я у метнувшегося к приборам Максима.
— Баллоны начали лопаться. — ответил вместо него змей. — Три десятка за две секунды. Стабильность оболочки нарушена.
— Ладно, черт с ним. Разворачивай. — скрипнув зубами сказал я. — Ваша жизнь мне дороже. Скинем балласт и вернемся для дальнейших исследований.
— Не выйдет. Бомба лишь создаст незначительную флуктуацию. — возразил Краснов.
— Ну и черт с ней. Как сказала моя первая супруга — зона от нас никуда не денется. — сказал я, махнув рукой. — Подготовимся лучше, соберем ударную группу на вездеходах и прорвемся к центру.
— Боюсь не получится. — Ангелина оглянулась и в её глазах я прочел слабо скрытый испуг. — Рули заклинило, конструкция не выдержала.
— Твою… — я прикрыл глаза просчитывая варианты. — Двигатели мы можем вырубить? Чтобы они не толкали нас вперед? Нет? Отцепить шар, воспользоваться парашютом для бомбы?
— Боюсь теперь нам только один путь. Вниз. — проговорил Краснов, прекрасно понимая, что вина на произошедшем во многом лежит именно на нем, как на инженере изобретателе. — Мы можем только сесть на своих условиях. Ближе или дальше от центра. Но уже на той стороне.
— Ближе. — помолчав несколько секунд приказал я. — Держи курс на ядро зоны.
— От взрыва бомбы нам пешком не сбежать. — попробовал возразить Краснов.
— Значит придумаешь что-нибудь чтобы сбежать удалось. В крайнем случае я прицеплю к вам стратостаты и отправлю домой по воздуху. С попутным ветром. — мрачно пообещал я. — А сам отправлюсь пешком. Моя защита будет по крепче чем эта гондола. Что с высотой?
— Двадцать километров по горизонтали, пятнадцать по вертикали. — ответила Ангелина. — Если мы не хотим перелететь, придется срочно сбрасывать газ. Пятнадцать секунд на решение.
— Если мы вместо этого сбросим весь балласт, бомбу и часть обшивки, мы сумеем выбраться на ту сторону зоны? — в последний раз спросил я, но Краснов отрицательно покачал головой. Я зажмурился, прислушиваясь к предвиденью, но оно молчало, ничем не выдавая, ждет ли нас успех или катастрофа.
— Черт с ним. Спускай. — выдохнул я.
— Держитесь, посадка будет жесткой. — предупредила Ангелина.
— Макс, выпускай бомбовый парашют, пусть он нас замедлит. — приказал я.
— Это не так просто, его надо направить! — ответил Краснов. — Нужно выбраться из гондолы и развернуть транспортный контейнер, а затем дернуть за рычаг принудительной экстракции. Красный, на боку.
— Ясно. — не став спорить я забрался в архангела и активировал максимальную защиту. И только выбравшись из шлюза понял какую скорость мы развили. Даже едва заметные с такой высоты в предрассветной темноте речки и рощи мелькали, сливаясь в одну серо-зеленую массу.
Стоило вцепиться в грузовой трос, как ветер подхватил мой трёхсоткилограммовый доспех и наклонил, словно ствол молодого деревца. Меня мотало из стороны
