Олег Шабловский - Новые крестоносцы

Итальянец, колени которого подогнулись от этого дружеского похлопывания, с опаской посмотрел на здоровяка-оружейника и развел руками, пробормотав что-то вроде: «дело, конечно, ваше, но я предупредил».

— Ну, коли Илларион Филиппыч ручается, тогда начинай, — махнул рукой Ляшков.

— С Богом, — перекрестились присутствующие.

Павелетти запустил ременной привод, двое дюжих работников навалились на рычаги, опуская шпиндель, третий принялся добросовестно охлаждать механизм, поливая его льняным маслом. Раздался свист и скрежет, из-под сверла поползла тонкая железная стружка. Экспериментаторы затаили дыхание.

Наконец процесс был завершен и изделие, еще горячее пошло по рукам, пока не оказалось у новгородца.

— Дай-ка сюда, зятек, — пробасил он, забирая у Корнева заготовку и передавая ее сыну, — ну все, полюбовались и хватит, мы с Мартыном сейчас отшлифуем, ложу и замок приладим, а там будете готовую пищаль спытывать.

Оставив мастеров «доводить до ума» оружие, Ляшков с друзьями направились обедать на Княжью горку, пригласив с собой Коперника, дабы не теряя времени решить еще один важный вопрос. Только они расселись за стол, возле которого, разнося блюда, проворно сновали служанки, появился Петер.

— Ваше величество, господин Кугель просит принять его по неотложному делу, — торжественно провозгласил он.

— Знаю я его неотложные дела, — проворчал Егор, — опять выпрашивать чего-нибудь будет. Хорошо, зови, и пусть еще один прибор принесут.

— Я даже догадываюсь, о чем речь пойдет, — хитро усмехнулся Емелин, — то-то он вчера крутился возле восточного склада.

— Там же у нас моржовый клык хранится, — поперхнулся Щебенкин. — Как он пронюхал?

— Ага, и клык, и ворвань, и китовый ус, — заметил Ляшков. — Пронюхал-таки зараза. Профессионал, ничего не скажешь. Послушаем, что он нам посулит, кстати, у меня тоже есть к нему несколько предложений.

Тем временем в дверном проеме возникла грузная фигура торговца.

— День добрый, герр Кугель, — улыбнулся Егор, отвечая на его приветствия, прошу, присоединяйтесь к нашей трапезе и за едой поведаете, что за нужда привела вас ко мне.

— Благодарю вас, ваше величество, — вежливо раскланялся ганзеец, усаживаясь на лавку, — я хотел предложить вам выгодное предприятие.

— Я весь внимание, — кивнул Ляшков, — продолжайте.

— Видите ли, на складах Форта Росс мертвым грузом лежат рыбий зуб и ворвань, которые, как мне стало известно, казна за бесценок скупила у переселенцев из Гренландии. Компания «Кугель и сын» могла бы приобрести этот совершенно не нужный вам товар для реализации его в Европе. Конечно, прибыли эта операция принесет небольшие, едва-едва окупится доставка, но лучше уж такой доход, чем вообще никакого.

— Шаман ты, однако, все знаешь, — фыркнул Корнев, толкая в бок Емелина.

— А ты как думал, — заважничал Вжик, — работа у меня такая.

— Это не серьезный разговор, герр Кугель, — покачал головой Егор, когда купец назвал ему сумму, предлагаемую за вожделенный товар, — нам известны европейские цены, и вы практически занизили их втрое. Кроме того, ваша оценка прибыльности предприятия неверна. Я удивлен, как такой опытный негоциант мог так ошибиться. Уступив вам, казна понесет серьезные убытки, и допустить такое безобразие мы, естественно, не можем. Вместо этого я могу предложить вам совместное предприятие. Мы отдаем вам товар под реализацию, и вы сбываете его в Старом свете. После покрытия расходов вам остается двадцать процентов чистой прибыли, а остальная часть передается в казну.

— Из уважения к вам я согласен на тридцать пять процентов, — покачал головой купец.

— Побойтесь Бога, герр Кугель, — запротестовал Ляшков, — больше двадцати пяти, это чистый грабеж. Мы ведь можем и сами продавать товар, тогда вы вообще не получите никаких прибылей.

— Хорошо, тридцать процентов должны окупить все риски. Но ваше величество, вы не допускаете компанию до прямой торговли с туземцами, запрещаете вывозить меха. Я боюсь, такая политика очень быстро разорит меня.

— Ну, раз так, я думаю, что мы договорились, — подытожил Егор, поднимаясь из-за стола. — Господин Коперник, пройдемте в мой кабинет, нам есть о чем поговорить.

— Мне кажется, разорение вашему торговому дому в обозримом будущем не грозит, — тем временем убеждал ганзейца Емелин, — разве построенные вами лесопилка в Еремеевке и типография в Форте приносят маленький доход? Казна стабильно размещает немалые заказы на ваших предприятиях. Взять хотя бы заказ на печать учебников для школы и пиломатериалы для корабельных верфей. Не говоря уже о весьма прибыльной сахарной торговле, на которую, согласно договору, мы предоставили вашей компании монополию. Кроме того, вы же прекрасно знаете, что на торговлю с туземцами казна имеет почти исключительное право. Частные лица могут продавать им свои товары только на территории Форта Росс. Такова наша государственная политика, и она является одной из гарантий хороших отношений с индейцами.

— Ах, герр Алекс, — всплеснул руками купец, — политика политикой, но об интересах торговли тоже нельзя забывать, ибо благодаря ей наполняется княжеская сокровищница. Вот вы говорите о доходах типографии, а сами ломите такую цену на бумагу, выпускаемую вашей же бумажной мельницей. А ведь мне стоило немалых денег привезти хорошего печатника из Ганновера. Лесопилка Майера в Грюнвальде, на Коннектикуте, постоянно сбивает мне цены на пиленый лес. Торговля сахаром, бесспорно, приносит некоторую выгоду, но вы ведь не понаслышке знаете, через какой риск и трудности приходится проходить, доставляя товар в Европу. Ко всему прочему ваши полицейские каждый раз перед отплытием дотошно досматривают корабли, словно мои люди преступники или контрабандисты.

— А вам известно, герр Кугель, — прищурил глаза Вжик, — что не далее как неделю назад в трюме одного из ваших коггов мои люди нашли бочонок с бобровыми шкурками, хотя вся меховая торговля — это монополия княжеской казны? Конечно, я могу допустить, что капитан пытался вывезти их без вашего ведома и что, возможно, приобретены они на территории Форта. Но разрешить их вывоз не могу. А дабы в дальнейшем избежать инцидентов, таможенники будут проверять все выходящие из Новороссии купеческие суда без исключения. Давайте играть честно. Мы неукоснительно выполняем свою часть договора, вы не нарушаете наших правил.

— Господин фон Штирлиц, — беспокойно заерзал почтенный купец, — спешу вас уверить, что ничего не знал об этом прискорбном случае и не имею к нему никакого отношения.

— Я верю вам, герр Кугель, — поспешил успокоить торговца Леха, — а посему не предъявляю никаких претензий.

— Ты правда ему веришь? — шепотом поинтересовался сидящий рядом и внимательно прислушивающийся к беседе Корнев.

— Разумеется, нет, у меня совсем другая информация, но так надо, — так же тихо буркнул Алексей и продолжил: — И чтобы убедить вас в своем хорошем расположении, предлагаю вам долевое участие в одном своем весьма выгодном, как я думаю, начинании.

— О, я весь внимание, — подался вперед негоциант, ведь, несмотря на все свои жалобы, прибыли от торговли с поселенцами он все-таки имел, и немалые.

— Видите ли, я намерен открыть небольшой стекольный заводик, — начал Емелин, — увы, не имею для этого достаточных средств. Государь отказывается вкладывать казенные деньги в это производство, а я несколько поиздержался при расширении бумажной мануфактуры. У вас же, насколько мне известно, есть свободные средства. Вот мне бы и хотелось предложить вам поучаствовать в этом деле с тем условием, что половина произведенного продукта будет принадлежать вашей компании.

— К сожалению, идея хороша, но ее невозможно осуществить, — огорченно покачал головой ганзеец, — венецианцы строго хранят секрет изготовления стекла, а шансы заполучить в свое распоряжение мастера-стеклодува вообще минимальны.

— В этом нет необходимости, уважаемый, — ухмыльнулся его собеседник, — секрет изготовления стекла мне прекрасно известен. Так что готовьте деньги для строительства мануфактуры.

— Вы полны сюрпризов, герр фон Штирлиц, — заулыбался купец, — раз так не будем терять времени, пойдемте, нам надо решить массу вопросов. Да, кстати, господин Мак-Клауд, вы разрешите мне поговорить с вашей супругой, фрау Светланой? Видите ли, дело касается моего старшего внука Ганса, его отец по делам компании постоянно находится в Гамбурге, а воспитание своего чада доверил мне. Я бы очень хотел, чтобы его зачислили в ее школу.

— Надеюсь вам известно, что преподавание в ней идет на русском языке? — удивленно поднял глаза молчавший до сих пор Щебенкин.

— Конечно. Научить его читать, писать, а уж тем более считать на немецком я могу и сам, — согласился торговец, — но хотелось бы, чтобы он мог постигать науки на языке государства, в котором живет. За этой страной большое будущее, поверьте мне, старику. И мой внук должен занимать здесь не последнее место.