Сергей Васильев - Останется память
Это меня заинтересовало, и я спросил, как же эти горе-путешественники десять лет без еды обходились? Тимофей посмотрел на меня, явно осуждая мои мыслительные способности. Но всё же объяснил, что в континууме можно находиться всего неделю, а потом он автоматически выталкивает путешественника в тот мир, откуда начато путешествие.
У меня голова пошла кругом.
– А как же ваши дежурные бригады помощи? Из кого они формируются?
– Забыл сказать, – улыбнулся Тимофей. – Все сотрудники прошли адаптацию и могут находиться здесь постоянно.
– Во-первых – как? А во-вторых – зачем?
Тимофей немного смутился.
– У нас тут есть своя машина времени. Отправляясь отсюда, мы возвращаемся сюда, как в свой мир. И можно находиться в континууме неограниченное время.
Я подождал. На второй вопрос Тимофей отвечать явно не собирался.
– Так какие цели у вашего Центра?
– Давай, я вначале немного расскажу о местной жизни? – ушел Тимофей от ответа.
Судя по словам Тимофея, жизнь в Центре была интересна и разнообразна. Некоторые всё время проводили в командировках в различное прошлое, изредка отдыхая в закрытых зонах. Другие активно вмешивались в неудачно складывающиеся ситуации и исправляли их. Третьи становились тайными советниками вождей и незаметно влияли на ход истории. Была группа по контролю на случай неадекватных воздействий незарегистрированных путешественников. Кстати, меня уже внесли в общий список и присвоили кодовый номер. В общем, потрясающе насыщенная жизнь. Какая и не снилась обычному человеку.
– А если обычный человек хочет домой?
– Нет проблем. Через неделю по местному счету он окажется там, откуда последний раз отправлялся в будущее.
– И в какое время? – подозрительно спросил я.
– Да! В то, откуда отправлялся, плюс дни и часы, проведенные в прошлом и здесь, в континууме. Это легко подсчитать.
– Значит, я потеряю сколько-то дней в своем мире?
– Конечно! Биологию еще никто не отменял. Сколько там прошло, столько и у тебя в мире проскочило. Между прочим, тебя вполне могут уже считать пропавшим без вести. Если ты заранее не озаботился придумать легенду о том, что едешь в бессрочный отпуск.
Такого поворота я не ожидал. Почему-то мне казалось, что вернусь в ту же секунду, когда и отбыл. Сколько же прошло времени? Месяц? Два? Вдруг меня уволили? Или что-нибудь случилось в квартире? А тут еще неделю ждать!
– Нельзя ли сократить время пребывания в этом вашем Центре?
– Увы! – Тимофей развел руками. – Природа. Законы мироздания. Против них не возразишь. Но мы можем несколько скрасить твое пребывание в континууме, – он подмигнул.
– А что там насчет воздействий на реальность? – я сменил тему.
– А! Ерунда! Стандартные вопросы, будь они не ладны! И так понятно, что человек, побывав в прошлом, что-нибудь там изменил. Надо конкретно спрашивать – что, а не ходить вокруг да около. Но у нас считается, что с путешественниками в первое время надо помягче. А по мне – чем раньше спросишь, тем быстрее ответ получишь. Так что – будешь рассказывать?
Я кивнул. Вряд ли можно ухудшить свое положение правдивым рассказом.
– Попал я в тысяча восемьсот двадцать пятый год. Двенадцатого декабря. Ну, и переиграл восстание декабристов. Я, собственно, и собирался это сделать. Только думал, что это всё не взаправду. Игра такая, симулятор исторический. Ну, а потом пошло-поехало. Скакал через пятьдесят лет и всё время вмешивался. Уж не знаю, к чему всё это привело. Виноват.
Перед внутренним взором пробежали события, участником которых довелось быть. Острое сожаление кольнуло в груди. Разумеется, я всё делал не так. Да и не то. Ни к чему вмешиваться в историю: ведь невозможно просчитать последствия.
Конечно, все эти думы сразу и недвусмысленно отразились на лице, и Тимофей сказал:
– Нет разницы, что вызвало возмущение. Случайная флуктуация или преднамеренное вмешательство. Какая разница, кто бросил камень в воду – ты или ветер?
– Разница в том, что я это знаю. Я ответственен за свои действия. И не отвечаю за ветер.
– Много ты знаешь… Может, ты махнул рукой, напугал птицу, она села на камешек, тот и покатился. А ты об этом и не подозреваешь. Мы далеко не всегда предугадываем результаты наших поступков.
– Когда не знаешь – легче…
– Не спорю! Закрой глаза, заткни уши, молчи в тряпочку и прись по жизни невесть куда. Так что ли?
– Да не об этом я! Если уж я вызвал изменение, то должен за него и отвечать.
– Дурак… – Тимофей махнул на меня рукой. – Как тебя только совесть не загрызла? Таких изменений – миллиарды и миллиарды! Миры постоянно разветвляются, сливаются, видоизменяются, а мы и не замечаем этого! Только какие-нибудь глобальные вмешательства в корневые события позволяют создать мир, сильно отличающийся от остальных. Тогда этот мир следует изучать. Может быть, именно он – спасение для человечества?
– Ты хочешь сказать, что у вас благородные цели?
– Разумеется! Вот, скажем, твой мир. Радикальные изменения! Интересные последствия! И, главное, люди в созданном мире гораздо счастливее, чем в твоем! Разве не так?!
– Ну, пусть и живут. Как умеют. Чего опять вмешиваться?
– Кто говорил "вмешиваться"? Наблюдать! Накапливать информацию. Делать выводы.
– А потом?
– Потом… – Тимофей провел рукой по лицу. – Потом стремиться к лучшему. Чтобы стало хорошо всем.
– И, видимо, хорошо именно по вашему мнению?
– Чем оно плохо? – с вызовом спросил Тимофей.
– Ничем, – я пожал плечами. – Разве что, оно – одно из многих. У других людей могут быть свои представления о счастье.
– Философ, тоже мне, – процедил Тим. – Со стороны всегда видней. Ты можешь лежать лицом в грязной луже и утверждать, что чувствуешь верх блаженства. Но сотня людей пройдет рядом с тобой и плюнут на такую жизнь. На тебя.
– А сто первый уляжется рядом. И будет восхищенно спрашивать, как же я нашел такую особо грязную лужу. Ты не думал, что кому-нибудь лужа действительно нужна? И вынимать из нее человека сродни спасению утопающей рыбы.
– Ну, да, каждый живет так, как того заслуживает. Мы никого не вынимаем из воды. Мы просто показываем, как можно жить иначе. И если человеку нравится – он остается. И работает. На свою пользу. На пользу других. На пользу всех миров.
Конечно, благие цели они тут перед собой ставят. Лучше некуда
– Власть. Власть над мирами. Вот как это называется. Эта ваша цель. Понимаешь?
– Даже если и так – чем оно плохо? Ведь кто-то должен заниматься этим. Почему не мы? Почему не те, кто понимает подоплеку событий? Зачем совершать глупые ошибки? А если совершил – почему не исправить? – ответил Тимофей горячась.
– Где тут можно отдохнуть? – оборвал я его.
Тимофей сник. Он пробормотал что-то вполголоса, наклонив голову к плечу, а потом ответил:
– Сейчас организуем. Но не забудь – у тебя еще почти неделя. Развлекайся, как умеешь. Если чего надумаешь, достаточно вызвать меня на связь, и я приду. Твоя комната по зеленой стрелке. Номер – двести двадцать. Ужин можно заказывать прямо в комнату, а можно в общий зал ходить. Надеюсь, компьютером сумеешь воспользоваться. Пока.
Он поднялся и отправился по своим делам. На полу зажглась зеленая стрелка, направляя меня на путь.
3
В комнате меня встретил большой виртуальный монитор компьютера, развернутый на столе. Он призывно мигал фотографиями каких-то мест, людей и событий, соблазняя тут же сесть перед ним и залезть в исторические дебри. Большинство лиц, которые мелькали в этом своеобразном слайд-шоу, были почему-то женскими. Как впрочем, и обнаженные тела. Внизу фотографий обязательно следовала надпись: имя, фамилия, дата, место, мир. "Бросай всё и спеши к ним!" – казалось, именно такой лозунг шел поперек экрана. Я поморщился и смахнул ладонью весь этот бред.
Из-под фотографий вылезло нормальное меню, которое вполне пристойно предложило несколько вариантов работы. Время ужина еще не наступило, о чем напрямую сообщали часы на стене, так что ничего не мешало заняться чем-нибудь интересным. Например, поискать информацию о себе.
"Константин Владимирович Шумов" – набрал я. Потом добавил: "Декабрь 1825 года". Результат явно превзошел ожидания. Ладно, текст, в который я не стал вникать. Но фотографии! Видеозаписи! Да еще в трехмерном изображении! Казалось, за моим плечом постоянно следовал оператор, которого я не замечал и при этом постоянно глядел в объектив. Ну, и как это понимать? Вторжением в личную жизнь? Или фиксацией работы путешественника во времени? Как тут с доступом к приватной информации?
Пришлось переключаться на новый поиск – о системе внутренней безопасности. Да, защита присутствовала. Доступ оказался ограничен. Для участника событий и для модератора по запросу. Запросов пока не было, так что меня мог разглядывать только я сам. Хотя, это не касалось
