Радик Соколов - Холера. Дилогия (СИ)
Коротко кивнув, спускаюсь во внутренний двор и топаю прямо в «Ростикс». Не ошибся, именно там и сидят все мои архаровцы. Я ж говорил уже, среднестатистический боец ОМОН, как тот Вини-Пух, всегда не прочь немного подкрепиться. Как гласит древняя армейская мудрость: «Хороший солдат ест всегда, когда не спит». Собственно, этим моя «бригада-ух» сейчас и занимается. В смысле, хомячит так, что за ушами трещит. С удивлением замечаю там же компанию давешних «скубентов». Выглядят они несколько лучше, чем вчера, видимо, общение с медиками не прошло даром. Кроме медицинской помощи, гляжу, им еще и материальную оказали. В смысле — переодели. На девушках вчера вообще одни обрывки висели, которые на одежду даже с самой большой натяжкой никак не походили. Да и у парней и куртки, и свитера, и джинсы, было сильно кровью и грязью заляпаны и порваны местами. Сейчас на всех толком не обмявшийся еще армейский камуфляж. Судя по расцветке и пошиву — старый, образца начала девяностых «бутан». Со склада какого-нибудь, наверное. Чувствую, граждан, одетых в стиле «милитари» скоро сильно прибавится. Вытаскивали-то их по-разному: кого из дома, дав при этом время на сборы, а кого и с работы, как ту барышню в колготках… Вот куда она сейчас на своих каблуках и в обтягивающей короткой юбке? А ведь полно таких, вот и «распотрошили», видно, под их нужды какой-нибудь склад. Благо, у Родины в закромах много всего припасено. Мне вон, в свое время предлагали по знакомству недорого комплект настоящей красноармейской ПШ-42: штаны-галифе, гимнастерка с воротом-стойкой, да плюс сапоги хромовые. Мне оно вроде как не нужно было, да и денег в тот момент лишних как-то не водилось… В общем, не взял. Теперь, кстати, иногда жалею. Все-таки хочется иметь что-нибудь такое, необычное. Исключительно из тяги к прекрасному. И ведь если по армейским складам резерва порыскать, думаю, и формы времен Великой Отечественной, и застойных времен «повседневки» или «парадки», и афганской «эксперименталки»… да много чего на тех складах лежит, своего часа ждет. Кстати, к вопросу о барышне. Где она, интересно? Надо бы найти, да извиниться, что ли.
Но, как выяснилось, всех привезенных нами гражданских еще часа три назад увезли в лагерь беженцев в подмосковное Ашукино, поближе к базе Софринской бригады. Ну, значит, не судьба.
— Как самочувствие, «лыцари»? — присаживаюсь я рядом со студентами.
— Спасибо, лучше, — отвечает за всех Сергей, который в этой группе явно лидер.
Вчера, избитый и ободранный он выглядел совсем фигово, да и не присматривался я к нему, по совести сказать, других забот хватало. А вот сейчас пригляделся. Нормальный парнишка, крепкий, жилистый. Ну, да, триал — дело такое, там хлюпики не держатся, потому как засевшую в грязи машину, порой, не лебедками, а лопатами, срубленными деревцами и «пердячим паром» на сухую землю вытаскивать приходится. Отмытый и переодетый в чистое Кирилл тоже уже не производит того жалкого впечатления, что при первой встрече. Вполне спортивного сложения хлопчик, только роста не высокого и, на мой взгляд, патлат не в меру. В принципе, насколько я знаю, у теперешнего молодняка спорт не совсем в загоне. Это в армию они, все как один, не годны по причине общей утомленности организма, а вот на всякие паркуры и прочие фитнесы их вполне хватает. И откуда внезапно после выхода за дверь военкомата здоровье берется? Так что, на то, чтобы угомонить полдюжины «манекенов» при помощи подручных средств, эти ребятишки оказались вполне способны. А вот потом спасовали. Нет, я не о том, что они с тем молотком и битой на пистолеты автомат не пошли, при таких шансах, пожалуй, и я дергаться не стал бы. Я о том, что так запросто дали себя измолотить. Мы в их годы все больше разными рукомашествами и ногодрыжествами занимались, да в «железках» мышцу качали. Нам юшку пустить сложнее было. А у этих мордобой не в чести, и, несмотря на спортивные фигуры, в большинстве своем, на удар они жидковаты.
В любом случае, симпатичны мне эти ребята. Решительностью своей и готовностью рискнуть, если понадобится. Надо бы им как-то помочь. Но вот как? Было бы у них свое оружие, как у того же «внучка Ванечки» — дал бы патронов, не жалея. Но оружия у них нет, и своей властью я им его выдавать полномочий не имею. Кроме того, я краем глаза сам видел сурового вида генерал-майора в полевом камуфляже, который по «ящику» показывал особенности сборки-разборки карабина СКС и зачитывал с листочка адреса лагерей беженцев и опорных пунктов, на которых уже начали раздавать оружие. Так что, недолго им безоружными быть, доедут до ближайшего армейского «блока», по той же Тверской-Ямской, плавно переходящей в Ленинградское шоссе до Солнечногорска, там и вооружатся. А что им я могу предложить? О, идея!
— Кстати, господа рыцари, а чего у вас с доспехами так плохо?
Прежде чем ответить, парни с легкой завистью поглядели на закрывающие мои голени, плечи и предплечья пластиковые щитки, которые я до сих пор так и не удосужился снять.
— Хорошая штука, сразу видно, такую мертвецу сходу не прокусить. Да где ж нам такие достать? — с легкой завистью протянул Кирилл. — Если только у вас попробовать выклянчить. Все равно, ни купить, ни сменять нам их не на что…
— Ну, положим, именно эти, или другие такие же я вам отдать не смогу — казенная вещь. А вот помочь раздобыть что-нибудь похожее — запросто.
«Скубенты» явно заинтересовались.
— Ладно, не буду ваше терпение на прочность испытывать, скажу прямо. Тут совсем рядом, буквально двести метров по Садовому в сторону Самотечной здоровенны такой магазин есть, фирмы «Ямаха»…
— Это где пианино в витрине стоит? — Сергей явно понял, о чем я говорю.
— Угу, только не пианино, а рояль. Там вообще разных музыкальных инструментов полно. Но кроме «бабалаек» разных там еще и мотоциклами торгуют в соседнем помещении. А где мотоциклы, там всегда обязательно…
— Всякая защитная «сбруя», — заканчивает мою мысль Сергей.
Ну, да, он же джипер, а те с любителями квадроциклов и мотоциклов периодически на разных своих покатушечных сборищах пересекаются.
— Вообще-то, старших перебивать не вежливо, — наставительно поднимаю вверх указательный палец я, — но ты все правильно понял. Разные куртки-штаны с вшитыми щитками, панцири, наколенники-налокотники, шлемы опять же… Вот я и подумал: а не заглянуть ли нам туда на огонек и не разжиться ли чем-нибудь нужным?
— Мы только за, — пожимает плечами Сергей. — Только вам-то это зачем?
— А просто так, — улыбаюсь я в ответ. — Понравились вы мне, вот и решил вам помочь. Опять же, много ли вы возьмете? А остальное мы приберем. А то жизнь — она длинная, мало ли, вдруг пригодится. Ну, что, договорились?
— Договорились.
— Ладно, тогда встречаемся завтра в семь утра на этом же месте.
От студентов я пересел к своим, они как раз трапезничать заканчивали. Поговорил о своей идее с Андреями и Мельниковым. Те согласились, что ребятам помочь — дело хорошее, а самим при этом прибарахлиться — еще лучше. Всех дергать не будем, двумя «тройками» пойдем на «бардаке», да «скубенты» на своем внедорожнике. На Садовом мертвецов пока еще не слишком много, они уже достаточно поумнели, чтобы на проезжую часть широких улиц не вылезать. А вот узенькие переулки, наоборот, отлично блокировать научились. Если действовать быстро — вполне управимся.
Все, с насущным разобрался — пора и на боковую. Выискиваю свободное «койко-место» на длинных, вдоль всей стены, мягких «нарах» и аккуратно укладываю на него свой автомат. Мол, занято. Откуда нары и почему в кавычках? Ууу, это отдельная история. Кресла в «Интерфаксе» хоть и мягкие, но не сильно подходящие для сна. Вот и занялся народ бытовым вандализмом. Разбираешь аккуратно кресло — получаются две вполне приличного размера «подушки», на которые, если их сдвинуть, вполне можно прилечь. Да, ноги остаются на полу. Ну, так там все-таки относительно чистое ковровое покрытие, а вовсе не голые цементные плиты. Вполне приличная лежка, бывало и куда хуже. Сначала такое койко-место себе один сделал, на него поглядев — второй… Так, в конце концов, и получились эти самые «нары», на глаз, штук на сорок посадочных мест, одно из которых я сейчас и занял.
Теперь пора гигиеной заняться. Висящее на стене от руки написанное объявление коротко и недвусмысленно: «Носки стираем, берцы оставляем за порогом». М-да, и с чего это я стиль изложения узнаю? У нас в жилом кубрике в Отряде почти такое же висит, только на принтере распечатанное. К чему такие строгости? Ну, как сказать… Если коротко и по-простому, то когда после насыщенного трудового дня сразу два десятка мужиков в замкнутом помещении стягивают берцы… Амбре в той комнате получается непередаваемый и сногсшибательный. С носками все просто — пошел, да постирал, если мыла нет, то просто в холодной проточной воде, на первый раз и ее хватит. А вот с обувью сложнее. Если ботинки вымыть, то не факт, что они высохнуть успеют к тому моменту, как снова понадобятся. Так что, пока до надежного места не добрался — боты лучше просто проветривать. И уж точно не стоит этого делать в том же помещении, в котором спишь. «Казарменного духа» большинство из нас еще во время службы в рядах непобедимой и легендарной нанюхалось. В общем, простирнул носочки в раковине рядом с туалетом, ноги помыл и пошлепал голыми пятками по ковролину в сторону «лежбища», дисциплинированно оставив свою обувку возле двери, где уже стоял десяток пар. Перевел мобилу в автономный режим, чтоб она, болезная, не сажала почем зря аккумулятор в бесплодных попытках поймать окончательно гавкнувшуюся сеть, завел будильник и, намотав на запястье и кулак правой руки автоматный ремень и обнявшись с «Тигрой», будто с девушкой, рухнул спать. Не буду утверждать наверняка, но мне кажется, что уснул я еще до того, как мое левое ухо коснулось мягкой, слегка вытертой спинами обивки.
