Василий Сахаров - Ведун
Спрашивается, а зачем я отправился на войну, если мог отсидеться под крылом верховного жреца? Ответ прост. Я воин, а не инженер и не прогрессор, и потому мое призвание воевать за свой народ. Ну, а коль скоро я решил осесть на острове Руян и стать настоящим венедом, значит должен заработать себе авторитет и репутацию. Ведь варяги ребята лихие и, вне всякого сомнения, серьезные бойцы. И потому какому-нибудь левому гражданину, за которым нет военных кампаний и серьезных дел, они подчиняться не станут. Правда, их можно нанять за деньги, которые после опытов с бумагой у меня имеются. Но серебро и золото это всего лишь металлы, и уважение настоящих воинов на них не купить, а мне, если я хочу стать по настоящему вольным человеком и предводителем собственного отряда, оно необходимо. Поэтому я здесь, вминаю подошвами сапог сырой песок пляжа, и готов к пролитию вражеской крови.
— Бух! Ши-и-и-ирр!
За спиной раздался шум, и я обернулся. Кинул взгляд назад и увидел, что в берег уткнулся «Морской Волк», на борту которого вторая сотня витязей Святовида, а за этим грозным кораблем из полутьмы выползают другие венедские суда. Силуэты уже вполне различимы и мой взгляд, фиксируя резные носовые фигуры, определяет название кораблей эскадры, которые идут вслед за первыми лодьями. Вот «Серый Ворон» старого морехода Судибора Рутенца. За ним «Внук Вилы» [24]- большая лодья, скорее даже драккар, одного из самых знатных Виславитов юного Будимира. Следом «Соболь» однорукого и очень удачливого Авсеня Беридраговича. Потом «Злой Ветер» хитрого Володаря Годуна. Далее «Догода» [25]ярого язычника Сбыслава Русая и «Бессон» капитана Третьяка Уветича. На каждом корабле закаленные воины, самые лучшие, какие только есть на Руяне после витязей Святовида, и они будут драться так, как им было приказано. Никаких грабежей. Только бой и уничтожение вражеских бойцов, короля и церковников. Ну, а добыча будет позже, в замках преданных Сверкеру Кольссону дворян. Плюс к этому Гутторм Тостерен обещал выплатить весьма кругленькую сумму. Так что никто из воинов в накладе не останется и обиженным себя не почувствует. Однако все это будет потом. Сначала врага надо одолеть и только после этого делить его денежку и хабар дуванить.
Снова мой взгляд направлен вперед. Я вышел на спускающуюся почти к самой воде неширокую грунтовую дорогу и вместе с варягами из четвертого десятка, которые высадились вслед за мной, поднялся на приозерную высотку, где у костров обнаружил Мстислава Выдыбая. Полководец был не один. Рядом с ним стоял заранее посланный на историческую родину Хунди Фремсинет и средних лет приземистый крепыш в превосходном ламеллярном доспехе, черная борода которого была заплетена в три толстые и длинные косицы, не иначе, сам лагман Гутторм Тостерен. Опасности не было. Ни я, ни витязи Святовида, ее не чувствовали, так что можно было немного расслабиться. Поэтому я снял тяжелый шлем, подошел к полководцу и застал окончание его беседы с предводителем местных язычников.
— Значит, Гутторм, твои люди откроют нам Восточные ворота? — уточнил у лагмана Мстислав.
— Да, — подтвердил Тостерен, который говорил на венедском с ужасным акцентом. — Можешь не сомневаться варанг. Вы прибыли вовремя, а Сигтуна рядом, и если твои воины поторопятся с высадкой, то мы подойдем к городу на рассвете. Ворота как раз откроют, а преданные старым богам люди удержат их и дадут нам возможность проникнуть за стены. Первыми в город войдут наши бойцы, у каждого из которых на левой руке будет белая повязка. Вот только, воинов под моей рукой не так много, как казалось раньше…
— Сколько? — венед нахмурился.
— Со мной всего четыреста клинков, не считая тех, кто сейчас в Альмарстеке. Но каждый боец стоит двоих, а то и троих врагов.
— Посмотрим, — Выдыбай, который рассчитывал минимум на восемь сотен скандинавских язычников, явно был недоволен.
— Да мы… — видимо, лагман хотел возмутиться, но сдержался и промолчал. После чего он резко развернулся и ушел куда-то в темноту, где я чувствовал присутствие большого количества людей.
Я встал рядом с нашим командующим и поприветствовал Фремсинета, а Мстислав, бросив на меня косой взгляд, сказал:
— Вадим, держись все время рядом. Я за тебя отвечаю.
— Конечно, — спорить с Выдыбаем было ни к чему, все равно поступлю по-своему. И ослабив левую ногу, я застыл в ожидании.
Одна минута сменяла другую. Время текло, как ему и положено. К Выдыбаю постоянно подходили командиры отрядов-экипажей, и он отдавал им распоряжения. Высадка на берег проходила без сбоев и спустя полчаса ударный кулак варягов в двадцать четыре сотни мечей, оставив на пляже двести воинов, был готов к выступлению. Прикрытые броней суровые мужчины, с авангардом из витязей Святовида, выстроились на дороге. Вновь появился Сигтунский лагман, который сообщил, что его бойцы уже начали движение, и Мстислав, оглядев наше воинство, в котором каждый командир знал свой маневр, взмахнул рукой и выкрикнул:
— Пошли!
Одновременно все вокруг заскрежетало и загромыхало. Металл ударялся об металл и ведомая Гуттормом Тостереном и Хунди Фремсинетом славянская армия начала движение. Опытные варяги, которые умели биться любым правильным строем, хоть клином, хоть фалангой, быстро поймали шаг и двигались исключительно в ногу. Мы с Выдыбаем и охранявшие своего вождя воины присоединились к экипажу «Стратима», который шел сразу за тяжеловооруженными витязями. На ходу я надел шлем и подтянул завязки. После чего, совершенно неосознанно, по привычке, держа равнение на тех, кто был справа и слева, попытался проанализировать то, что чувствовал перед боем, в котором меня могли убить.
Во-первых, я был спокоен и уверен в собственных силах. Может быть, даже чересчур. Я знал, что могу победить почти любого среднего бойца, который выйдет против меня, а в ножнах на моем боку дремал верный «Змиулан», который был готов испить вражьей крови. Кроме того, я понимал, в чем причина этого похода и четко осознавал, что в этом самом месте, на самой окраине цивилизованного мира, творилось будущее. Ну и самое главное, я верил в себя. Ведь за минувший год под руководством опытных наставников Вадим Сокол прошел такую психологическую подготовку, что теперь мне сам черт не брат, ибо страха нет и я давно уже не испытывал какой либо неуверенности. И это закономерно, поскольку основным моим учителем был витязь Триглава.
Невольно вспомнились наставления храмовника, и тут же в своих ушах я услышал его ровный негромкий голос, так, словно он находился где-то рядом:
«Запомни, витязем станет лишь тот, кто преодолеет свой страх, ибо, переступая через него, человек становится вровень со своими предками-небожителями».
«Не забывай, твоя главная сила не в остром мече или огненных копьях, которые были в твоем времени, а в готовности без сомнений и колебаний, доверившись лишь одной своей интуиции, пустить оружие в ход».
«Всмотрись в себя, и ты увидишь заготовку, из которой можно сделать все, что угодно. Но тот, кто силен духом, сам делает себя. Это закон природы, и если твоя сила воли будет крепка словно сталь, то ты переможешь любую беду и найдешь выход из любой сложной ситуации».
«Знай, что воин, павший в бою с врагами своего народа, бессмертен, ибо его душа не умрет и не растворится в пространстве, а отправится прямиком к богам, которые встретят младшего сородича с честью и даруют ему новое перерождение. Поэтому настоящий русич, идя на верную погибель, не боится смерти, хотя и не торопит ее, поскольку на земле всегда есть какие-то незавершенные дела».
«Пойми, что лишь тот, кто воюет ради мира, достоин почестей, а война ради крови, богатств и материнских слез, чужда нашему народу, даже витязям, которые рождены для битв и сражений».
«Верь, что сила богов в каждом из нас, и знай, что когда нам становится совсем худо, мы в состоянии разбудить ее. И если с тобой произойдет нечто подобное, то запомни это состояние своей души, а позже попробуй вновь вызвать его. Так ты станешь сильнее».
«Усвой простые истины, ради чего стоит биться и проливать кровь, как свою, так и чужую. Витязь лишь тогда любимец богов, когда он воюет ради своего народа, родины и чести. И если это так, то Правда всегда будет на его стороне, а твердость духа и воля к победе, не оставят воина в трудную минуту».
Да-а, правильные вещи говорил наставник Сивер, с которым по прожитым годам мы ровесники, а по сути, несмотря ни на что, он старше и мудрее бывшего подполковника Вадима Соколова. Ведь дело здесь не в знании арифметики, геометрии или физике. Все это чушь по сравнению с жизненным опытом и пониманием того, как и по каким законам живет мир и мать-природа. Это я готов признавать всегда и в итоге хотел бы стать таким, как Сивер, не полной его копией, конечно, а со своими личностными характеристиками. Но это потом, а пока захват города…
