Влад Савин - Морской Волк, том 1
Вот так: туда, сюда. А парадный ход у нас, девять узлов, а расстояния большие, а лето короткое – успевай!
Восемнадцатого в Диксон пришли – грузимся. Как обычно все было – до вечера двадцать первого. Радиограмма какая-то пришла – и все забегали как наскипидаренные, особенно начальство. На батареях учения, стволами крутят во все стороны. В чем дело – говорят, ожидается нападение немецкой эскадры. Фрицы отомстить хотят – за то, что наши морячки им в июле еще, врезали хорошо – "Лютцов" утопили, "Кельн", еще кого-то. Теперь они "Тирпиц" посылают, вместе с "Шеером" и "Хиппером" – но на Полярный и Мурманск боятся, а потому ударят, где мы слабей. Телефонист рассказывал с батареи – с которым наш боцман в корешах; а телефонисту тому еще кто-то.
Лично меня эти слова – успокоили. Попрется сюда "Тирпиц", как же, мы хоть и торговые, но что такое линкор, представляем – он же топлива одного сожжет, больше, чем Диксон весь стоит. Опять у кого-то начальственный зуд – а кому-то исполняй! Ну и ладно – нам все равно, в рейс! Грузимся.
Двадцать второго – снова радиограмма. Как из радиоцентра, посыльный к начальству, бегом – и все начинается, по новой. На этот раз, народ собрали, на взводы рассчитали, у кого какое оружие поинтересовались – у многих винтовки свои были – и давай муштровать, сначала пехота в атаке, в обороне, а затем окопы рыть, это в мерзлоте-то! На складе проволока колючая оказалась, для Норильсклага – реквизировали. По-прежнему, никто ничего толком не знает – но все выглядят гораздо серьезнее, чем вчера. Кажется, это все-таки – не начальственная придурь, в солдатики поиграть: что-то будет. Грузимся.
Двадцать третьего – прилетели самолеты. Наши, гидро, шесть МБР-2. Еще пришло радио, что к нам идут подлодки – тоже, наши; а вот немецких лодок в Карском море нет. Ситуация накаляется. Скорей бы в море! Немцы с запада придут, от Карских Ворот – ну а мы к Северной Земле уходим, где нас сам черт не достанет (и не найдет). Вернемся – когда тут все уже завершится.
Двадцать четвертого – все наконец приняли на борт, готовы к выходу. И тут, вызывает меня местный особист – а вы что думали, раз населенный пункт есть, советский, значит обязательно есть в нем и Те Кто Надо. Но никакой беседы проводить не стал – а вручил секретный пакет, "вскрыть только в море". Расписался, взял. И еще, говорит, этот вот товарищ, с вами пойдет – не обсуждается! Да ради бога – разместим, только без удобств, вместе с сезонниками, итого сто одиннадцать человек у нас будет на борту!
Вышли. Собрались вместе с Вайнером (замкомиссара ледокольного отряда) и Элимелахом (а это уже наш комиссар). Вскрыли, читаем. Ничего себе!!
Оказывается, фашистский крейсер, "Адмирал Шеер", уже в Карском море. Причем как раз в том районе, куда мы идем – у мыса Челюскин. И предположительно, пойдет оттуда к Диксону – вот против кого готовились! Но зато здесь есть сразу три наших подлодки, К-25, К-22, Щ-422 – и они будут поблизости от нас, вот сигналы для опознавания визуально, а также позывные и длина волны – причем их команды нам, особенно с К-25, обязательны к исполнению! А так, идите как должны – да, вслед за вами "Дежнев" выходит, якобы тоже, для нашей защиты. Это как СКР "Дежнев", нас от тяжелого крейсера защищать будет? Если только фашист по пути нашим лодкам не попадется.
А нам что делать? Возвращаться? Так черт знает, когда фашист домой уберется – а лето, каждый день на счету, если сейчас груз не успеем закинуть – значит, до следующего года. По карте прикинули – решили рискнуть. Вот до этой точки, вдоль берега, а затем сразу на север, к границе льдов. Авось, проскочим.
Вызвали товарища, которого нам навязали, взяли в оборот. Слушай, дорогой, нам твои секреты без надобности – но если ты знаешь что-то, что помочь может, скажи: ведь если "Шееру" попадемся, так мы для него на один зуб! Все на дно пойдем, и ты тоже – так что если можешь, помоги! А тот на нас – да вы что, не знаю я ничего, я вообще, корреспондент "Правды Севера", в Диксоне в командировке, меня вдруг вчера в НКВД вызвали и сказали – что я с вами, без всяких объяснений, Причем показалось мне, что сами они не знают – а приказ получили, свыше. Я думал – вы мне проясните!
Наблюдателей выставили – бдят. Кочегары стараются, шуруют уголек – ясно, что чем быстрее проскочим, тем лучше. Самый опасный участок – ушли мы уже с мелководья, свернули на норд. Если сейчас, крейсер на горизонте – то все! Есть у нас пушки на борту, целых четыре, две трехдюймовых и две сорокапукалки, и военная команда при них, тридцать два человека, под командой лейтенанта Никифоренко. Лодку всплывшую отгоним – а крейсеру, лишь краску поцарапаем на броне, если вообще достанем. А вот немец просто расстреляет нас издалека, как "Тумана", один-два крупнокалиберных "чемодана" от него прилетят, и нам конец! Одна лишь надежда – не может фашист хорошо море наше знать, и во льдах чувствовать себя так же уверенно, как мы. До кромки льдов дойти – а там уже и спокойнее будет, и легче.
Накаркал. Доклад – корабль, пеленг двести шестьдесят, дистанция тридцать. Крейсер? – нет, лодка. Ну, с этим справимся – хотя говорилось, что фашистских лодок здесь нет, но все ж боевая тревога. Ждем. Подходит не погружаясь, сигналит. Наши!
С флотскими мы вообще сталкивались мало. И флот Северный, самый маленький, в пару-тройку дивизионов Балтфлота – и нечего было им делать в Арктике; вон только в тридцать пятом эсминцы по Севморпути перегоняли, на Тихий Океан. У нас своих дел полно – короче, отсигналиваем, в чем дело? Да ни в чем – просто следуйте курсом.. А мы – за вами. Имеем сведения, что в этом районе – "Шеер".
Похоже, решили "на живца" поохотиться – а в роли живца, мы! Запрашиваю Диксон, штаб Западного сектора. В ответ, полное подтверждение, и категорически – приказ исполнять! Это с каких пор флотские в нашу епархию лезут, да еще и командуют? Но против приказа – не попрешь.
До полудня двадцать пятого – все тихо. И вдруг, впереди – явно звуки артиллерийской стрельбы, раза два, причем хорошим калибром! И нам радио – стой, жди. Чего ждать – когда нас потопят?
И корреспондент этот, всех донимает. Расспрашивает, записывает, фотографирует – аппарат у него, "лейка" или ФЭД, я в этом плохо разбираюсь. Любопытно ему все – слушай, дорогой, отстань, тут неизвестно еще, дойдем ли?
Снова радио – скорее сюда. Нужна помощь. А вот это уже серьезно. Пусть пока не SOS – но на северах все измениться может в минуту.
Послушай, честно скажу – если бы не флотские, бежали бы мы без оглядки. Вот же он – крейсер! Странно только – почему явно в дрейфе лежит. И лодка с нами рядом – не погружается, а скорее бежит на фашиста! Приблизились, глянули получше – ну, дела! Там еще одна лодка, наша – а перед ней.. Это ж Арктика, здесь сто – это огромная толпа, а тут не меньше тысячи народа, на шлюпках и плотах. Хорошо еще – волна слабая, а если заштормит? Тогда на открытом плотике выжить можно, максимум, сутки – потому что захлестываемый волнами, в мокром, замерзаешь почти как в самой воде. И что мне со всем этим делать?
Сигнал с подводной лодки – принять пленных на борт. Куда я их дену – такую ораву? У меня в трюмы влезут голов четыреста, и это если их как селедку пихать, груз же тоже не выбросить! На палубу еще – так они же нас передушат, и захватят! Так и отвечаю.
– За вами идет "Дежнев". Примите сколько сможете.
Павловский, боцман наш, за голову схватился – они ж в трюмах все загадят, кому убирать?
Флотские по-умному распорядились – сначала нам их офицеров и унтеров брать. Чтобы значит, толпу всю, без вожаков. Они там чего-то рупор проорали, по-немецки – шлюпки к трапу нашему, по одной, поодиночке фрицы поднимались, и под стволами, в трюм. Закончили с верхушкой, стали всех брать, пару шлюпок боцман тоже успел оприходовать. Триста двадцать семь голов напихали – все.
Как раз когда завершали – и "Дежнев" подошел. Сначала к нам, корреспондента забрал, и двух немцев, одного из боцманской, второго из трюмных – чтобы значит, помочь разобраться, после к крейсеру, призовую команду высадил, готовить к буксировке – а затем стал фрицев брать, с плотиков. Мы после узнали – что на крейсере еще штук полсотни фрицев оставались – но сдались сразу, только наших увидев. Плотов им не хватило, что ли?
А мы – назад, в Диксон, под конвоем подлодки. После я узнал, что флотские фрицев предупредили – если вы пароход захватите, то потопим, и спасать будем лишь своих. Так что назад шли под прицелом, целые сутки. Сами, впрочем, тоже не зевали – вахту вооруженную выставили на палубе, трюмы закрыли. Фрицам хуже было. Чем бы мы их кормили? У нас продовольствие на борту – только часть груза, для зимовщиков. Его потратить – значит в Диксоне снова стоять, грузиться? Да и гадить будут меньше. По бочке воды в каждый трюм спустили – и все. Холодно – не околеете, небось!
Когда пришли наконец – из первого трюма фрицы выползают едва, а кого-то и выносят. А вот во втором – ржут, фашисты проклятые. Господи, у нас же там часть продовольствия была загружена – почти половину сожрали, а что не успели, так рассыпали, истоптали, и даже обгадили, специально, чтоб испохабить! Павловский чуть не плачет, матерится! А что сделаешь?
