Джуд Деверо - Рыцарь в сверкающих доспехах
– И наукой! – парировала Даглесс. – Он нанял монахов переписывать книги. По его чертежам построен Торнуик-Касл! Он…
Она осеклась. Ли в полном изумлении вытаращил глаза:
– Судя по письму леди Маргарет, все это чистая правда, но откуда вы узнали?!
– Не важно. Что произошло после того, как Николас женился… на ней?
– Такое впечатление, будто вы ревнуете! Ну не буду, не буду! После свадьбы – а Леттис, похоже, быстро поняла, что просчиталась в отношении Николаса, – она стала искать способ избавиться от него.
– Как от Кристофера?
– Последнее так и не было доказано. Возможно, это был действительно случай. Весьма удобный и счастливый для Леттис. Леди Маргарет признает, что все это лишь предположения. Но после свадьбы Николас несколько раз едва не погиб. Лопнула подпруга, и…
– И он порезал голень, упав с коня, – прошептала Даглесс.
– Не знаю, что он там поранил. Леди Маргарет не уточнила. Даглесс, вы уверены, что все в порядке?
Она ответила возмущенным взглядом.
– Так или иначе, убить Николаса оказалось куда труднее, чем Кристофера, поэтому Леттис стала искать того, кто бы ей помог.
– И нашла Роберта Сидни.
– Из вас бы вышел классный детектив. Бьюсь об заклад, вы едва не с первых страниц детектива уже знаете, кто убийца, – улыбнулся Ли. – Да, она сговорилась с Робертом Сидни, мужем Арабеллы Хейрвуд. Должно быть, ему не слишком понравилось, что вся Англия смеется над историей со столом. В довершение ко всему ровно через девять месяцев Арабелла подарила ему темноволосого сыночка.
– Но и ребенок, и мать умерли.
– Верно. И леди Маргарет считает, что в этом видна рука Сидни.
Даглесс глубоко вздохнула.
– И эта парочка сговорилась подвести Николаса под смертный приговор?
– Именно. Леди Маргарет уверена, что Леттис просто ждала возможности подставить Николаса и поэтому, когда тот стал собирать армию, чтобы защитить валлийские поместья, уведомила Сидни. Последний во весь опор помчался к королеве. Елизавету, поверившую Сидни, по-своему тоже можно понять. Всего за несколько месяцев до описываемых событий Мария Стюарт провозгласила себя королевой Англии и Шотландии, а тут еще граф Торнуик собирает людей с неизвестной целью. Поэтому Елизавета велела немедленно заковать его в цепи, устроить пародию на процесс с «тайным» свидетелем, и Стаффорд лишается головы.
Даглесс поежилась.
– А Леттис и Роберт Сидни освободились от мешавших им людей.
– Что-то в этом роде, – кивнул Ли. – Но судьба жестоко подшутила над Леттис. Похоже, она, так тщательно все спланировавшая, не учла амбиций Сидни. Леди Маргарет пишет, что Леттис намеревалась выйти за какого-то английского герцога, кузена Елизаветы, и все начать сначала. Но у Сидни были иные замыслы. Он угрожал все рассказать королеве, если Леттис не станет его женой. Он хотел посадить на трон своего наследника.
– Шантаж, – шепнула Даглесс.
– Совершенно верно. Шантаж. Говорю вам, все как в кино. Или в бестселлере. Может, мне действительно стоит написать роман или сценарий? Во всяком случае, она была вынуждена выйти за Сидни, – усмехнулся Ли. – Но главная ирония заключается в том, что Леттис оказалась бесплодной. У нее даже выкидышей не было. Представляете? Послать мужа на плаху из-за того, что ее планам на будущих наследников не суждено было осуществиться, а потом выясняется, что никаких детей вообще не может быть. Невероятно, правда?
– Д-да, – выдавила Даглесс. – Невероятно. А… а что случилось с леди Маргарет?
– Ни Леттис, ни Сидни понятия не имели, что старушка обо всем пронюхала. Узнай они об этом, наверняка бы прикончили и ее. Но старая карга была достаточно умна, чтобы держать язык за зубами. Наверное, понимала, что не сможет ничего доказать. Королева конфисковала все ее владения, поэтому вмешался Сидни и предложил ей выбор: либо нищенское существование, либо свадьба с его бывшим тестем, лордом Хейрвудом. Разумеется, у Сидни были свои, скрытые мотивы. Поскольку трое детей Арабеллы были живы и здоровы, замужество леди Маргарет делало их официальными родственниками. По нынешним стандартам родство было весьма отдаленным, но тогда этого оказалось достаточно, чтобы королева Елизавета отдала Сидни два бывших поместья Стаффордов. – Ли промочил горло пивом и продолжил рассказ: – После свадьбы леди Маргарет записала все, что знала, положила в железную шкатулку, велела верному старому слуге вынуть часть кладки в стене и спрятала там шкатулку. По зрелом размышлении она положила туда же все остальные письма, и стену снова заложили. Оказалось, что старушка поступила как нельзя более предусмотрительно. Если верить уцелевшему письму ее подруги, ровно через две недели леди Маргарет нашли со сломанной шеей у подножия лестницы. Полагаю, получив два поместья, мистер и миссис Сидни решили, что больше она ни на что не годна.
Даглесс прислонилась к перегородке и немного помолчала.
– А чем кончили… Леттис и Роберт Сидни? – спросила она, с трудом заставляя себя выговорить их имена.
– Жарятся в аду, полагаю. Но честно сказать, не имею понятия. Поскольку детей у них не было, поместья перешли племяннику Сидни, распутному ублюдку. Всего за одно поколение маленький слизняк ухитрился пустить все богатства Сидни по ветру. Придется провести специальное расследование, чтобы узнать, какая дальнейшая судьба постигла Леттис и ее мужа. Историков они не слишком интересовали, по крайней мере до сих пор. Но история изменится, когда я напишу свою книгу.
– Изменить историю, – прошептала Даглесс. Именно это и хотел сделать Николас, но все, чего они добились, – немедленной казни. – Мне нужно идти, – резко бросила она.
– Где вы остановились? Я провожу.
– Пока нигде. Но собиралась остановиться в Торнуик-Касл.
– О, многие об этом мечтают. Но номера там сняты на год вперед. Погодите, не стоит так печалиться. Я позвоню. – Он отошел и, вернувшись через несколько минут, с сияющим видом объявил: – Ну и везучая вы! Кто-то отказался от номера, поэтому можете вселяться прямо сейчас. Я провожу.
– Нет, – покачала головой Даглесс. – Мне нужно побыть одной. Спасибо за ужин и за рассказ. И я обязательно добьюсь, чтобы вы получили место профессора в университете Лиги Плюща.
Она пожала ему руку, повернулась и вышла из паба.
Глава 20
В Торнуике Николаса тоже не помнили. Даглесс просмотрела книгу записи, и в той графе, где расписался Николас, незнакомой рукой было начертано: «Мисс Даглесс Монтгомери».
Даглесс, едва передвигая ноги, вошла в номер, положила свою сумку и решила посмотреть на недостроенную часть замка. Теперь она навсегда останется недостроенной, потому что Николаса казнили.
Глядя на стены без крыш, на вьющийся по ним плющ, она вспоминала, как Николас рассказывал о своих планах на этот замок.
«Центр науки», – говорил он. Но чем закончились все его мечты? Крахом…
Куда он попал, когда вчера покинул ее? Прямо в камеру? Вернулся назад, в то время, когда писал письмо матери в тщетной попытке обнаружить, кто его предал? Чем занимался он эти три дня до казни? И неужели никто не поверил, когда он обличил Роберта Сидни во лжи?
Девушка устало прислонилась к стене. Кому он сказал о Роберте Сидни? Леттис? Значит, любимая жена приходила навестить его? Поведал ли он ей все, что знает? Попросил помочь?
Ирония… Ли находил во всем этом иронию. Но истинная ирония заключалась в том, что Николас умер из-за своей порядочности. Он отказался изменить стране и королеве, не желал даже думать о таком – и погиб из-за этого. Не быстрой, почетной смертью, а позорной, публичной, издевательской… Он потерял жизнь, честь и имя. Потерял поместья, титул и уважение будущих поколений. И все потому, что отказался вступить в заговор с помешанной на власти женщиной.
– Это неправильно! Нечестно! – воскликнула Даглесс. – С ним не должно было случиться такой несправедливости!
Она медленно побрела назад, к отелю. Словно в трансе встала под душ, надела ночную сорочку и легла в постель. Но гнев будоражил нервы, не позволяя заснуть. В голове вертелись одни и те же слова: «Ирония… Измена. Предательство. Шантаж».
Только на рассвете ей удалось немного вздремнуть, а проснувшись, она почувствовала себя еще хуже, чем вечером. Чувствуя себя на тысячу фунтов тяжелее и очень-очень старой, она оделась и спустилась к завтраку.
Николасу дали второй шанс, и он просил ее, Даглесс, о помощи, а она его подвела. Так ревновала к Арабелле, что позабыла об истинной цели их визита к Хейрвудам. Вместо того чтобы искать сведения, она боялась, что Николас и Арабелла станут любовниками. Что ж… зато теперь ни одна женщина не соблазнит Николаса, ни в шестнадцатом веке, ни в двадцатом.
Она поела, выписалась из отеля, направилась к вокзалу и села на поезд до Ашбертона. Где-то на полпути она перестала терзаться сознанием собственной никчемности и задалась вопросом, что может сделать для Николаса. Поможет ли издание книги Ли обелить имя Николаса? Возможно, если она напросится в секретари к Ли и примет участие в исследованиях.
