Великий диктатор. Книга третья - Alex Berest
- Второй вопрос, как ни странно, тоже косвенно связан с Матвеем Хухтой.
- Ещё одни игры?
- Нет, ваше императорское величество. Второй вопрос касается испытания нового лекарства от туберкулёза.
- Этот мальчик придумал лекарство?
- Не совсем придумал. Перед тем как отправиться в Англию на олимпиаду юный Хухта прошёл процедуру привития от оспы по требованию таможенных властей. И ему в голову пришла идея, что если можно защитить себя от оспы при помощи прививки, то, может, можно также спастись и от чахотки.
- Интересная мысль. Но, причем здесь я? Или этот юноша просил вас донести свои идеи до меня?
- Никак нет, ваше императорское величество. Он эту идею адресовал в медицинскую лабораторию, принадлежащую «Хухта-групп». А врачи, которые там работают, пришли к выводам, что для получения качественного результата необходимо проведение испытаний на человеке. Но, даже учитывая, что для испытаний планировалось использовать бычий туберкулёз, найти нужное количество добровольцев они не сумели и обратились ко мне с просьбой посодействовать в этом. А так как, по моему мнению, их работа очень важна из-за массовой распространенности этого заболевания, то я поручил сотрудникам моего кабинета найти решение.
- И? - поторопил его император, бросив взгляд на настольные часы, как бы намекая, что время аудиенции истекает.
- В совместном обсуждении мы пришли к выводу, что в качестве испытуемых можно использовать заключённых, приговорённых к бессрочной каторге. Но, так как всех своих преступников, приговоренных к каторжным работам, Финляндия обязана передавать в Шлиссельбургскую крепость, то нужно ваше одобрение для…
- Я вас понял, - перебил чиновника царь. - Идея, и вправду, интересная. Вы наверное знаете, что мой младший брат Георгий умер от чахотки. И я всецело поддержу подобные медицинские испытания. Только не сейчас, немного попозже. Давайте вернёмся к этому вопросу в октябре.
- Как скажите, ваше императорское величество, - безропотно согласился с монархом Мехелин.
…..
С момента моего прибытия в Англию прошло уже почти три недели. До официального открытия олимпиады 13 июля 1908 года я успел поучаствовать в соревнованиях по стрельбе из пистолета и армейской винтовки. И даже умудрился завоевать серебряную медаль за стрельбу из армейского пистолета на пятьдесят ярдов (45.7 метра), вклинившись между двумя бельгийцами. Но при стрельбе из винтовки на тысячу ярдов (914 метров) занял только девятое место.
Зато мои стрелки под руководством Рейно Лахти не подвели и сумели в командных соревнованиях взять две золотые и две серебряные медали. А вот в личных зачётах им не везло. Только сам Лахти смог получить бронзу в стрельбе из мелкокалиберной винтовки на сто ярдов (91 метр).
В день открытия соревнований по стрельбе случился конфуз в русской команде. Та и так на команду особо не тянула. Один руководитель — граф Георгий Иванович Рибопьер, и всего пять атлетов. Четверо борцов и один фигурист. Ещё пять стрелков должны были подъехать к началу соревнований — 8 июля. Но граф Рибопьер забыл предупредить олимпийцев-стрелков о том, что в Англии действует Григорианский календарь, который на две недели разнится с Юлианским календарём Российской империи.
Дни шли, одни соревнования по стрельбе сменяли другие, а русской команды всё не было. Осознав, что по его вине русские атлеты не смогли поучаствовать в соревнованиях, граф запил. И в день официального торжественного открытия IV Олимпийских игр русская команда не явилась на стадион. Чем сразу нарушила весь распорядок прохождения команд.
Выход команд на стадион Уайт-Сити должен был производиться в алфавитном порядке стран на английском языке. Во время репетиции команда Российской империи, а следом и мы, шли сразу за командой Норвежской республики. Теперь же финскую сборную пришлось ставить сразу за длинной объединённой колонной атлетов Англии, Ирландии, Уэльса и Шотландии.
После недолгого обсуждения этой проблемы между Ээро Эркко, бароном де Кубертеном и бароном Гренфеллом, президентом олимпийских игр 1908 года, было принято решение, что наша финская сборная должна пройти под российским флагом.
- Матти, отдай свой шест Циллиакусу, пусть он его несёт. А сам беги к представительским ложам. Там тебе барон Гренфелл выдаст русский флаг. Будешь нашим знаменосцем, - засыпал меня инструкциями вернувшийся с совещания наш руководитель.
Пришлось бежать куда было сказано и дожидаться того, что было обещано. Пока ждал, рассматривал ложи и флагштоки стран-участниц олимпиады. Появившийся Уильям Гренфелл привел служащего с российским знаменем в руках, который мне и вручили.
- Простите, сэр Уильям. Я могу вам задать вопрос? - набравшись наглости обратился я к барону.
Аристократ зло сверкнул на меня глазами, но разрешающе кивнул. И я его прекрасно понимал, вот-вот должен прибыть король Соединенного королевства, а тут какой-то мальчишка отвлекает. С другой стороны, я всё же участник олимпиады и даже уже призёр, а он как раз и является руководителем всего этого мероприятия.
- Сэр, ещё раз простите, сэр, - зачастил я. - Я только что на флагштоках перед ложами увидел флаги Японской и Китайской империй. Они тоже буду участвовать в соревнованиях?
- Япония и Китай? - удивленно переспросил меня чиновник.
А спустя мгновение он уже выскочил из подтрибунного помещения и, задрав голову, принялся рассматривать флаги.
- Роджер! Недоносок чёртов! А ну, бегом сюда! Бен! Тебя это тоже касается! Вы что же, сукины дети, делаете? Вы почему вместо флагов США и Швеции вывесили флаги Японии и Китая? Какого хера? Мне, что, лично надо за вами ходить и всё проверять? - орал барон на сбежавшихся к нему служащих.
А я, перехватив поудобнее древко знамени и замотав на нём полотнище, побежал к своим, по пути размышляя о том, что бардак, он, оказывается, даже и в Англии бардак. Вот как прореагировали бы команды Швеции и США, если бы не обнаружили своих флагов? Даже и думать не хочется. Те же североамериканцы скандал какой-нибудь учинили бы точно.
Открытие, которое планировали начать в два часа по полудню перенесли на два часа из-за задержки короля Эдварда VII. Всё это время я потратил на довольно занимательную лекцию от нашего англофила Альфреда Финча о том, почему барон
