Гридень 5. Огнем и Словом - Денис Старый
Выражение лица императора я не видел, оценить его отношение к такому моему поведению, не берусь, но достаточно долго василевс не начинал разговора. Я слышал, распознавал действия императора.
Вот он поднялся со своего трона. Уверенно, достаточно быстро, что говорило в пользу того, что он не тучный человек и не чурается физических нагрузок, василевс спустился с высокой лестницы. Ступеней двадцать было, не успел посчитать. После, в тишине, почти не нарушаемой даже дыханием людей, василевс подошел к Евдокии, которая была во втором ряду по центру нашей делегации. Император сделал два круга, обходя девушку и, наверняка, рассматривая ее.
— Встань, прекрасная дама! –сказал он на греческом языке, а после продублировал свои слова на латыни.
Я знал, что с Евдокией плотно работали и в направлении изучения языков, латинского, особенно, греческого. Она и до того была образованной девушкой, а тут все насели на княжну. Интенсивное обучение невесты императора не прекращалось даже в пути. Армянин Арсаки тот приложил свою руку к ликвидации безграмотности княжны, и поправлял знания Евдокии в области принятого в Византии этикета. Хорошо, что этикет в этом времени не настолько еще развит, как, к примеру, был в иной реальности во Франции, скажем, в восемнадцатом веке до революции. Но и того, что я знал, хватало, чтобы сделать вывод: у восточных ромеев немало условностей и требований, и за столом, и вне его. Всяко больше, чем у русичей.
С первыми словами василевса я поднял голову, что не прошло незамеченным. Император посмотрел на своих вельмож, среди которых был… Никофор, сука! Не император меня сейчас интересовал, а эта гадина, которая травила меня в Киеве.
Кровь закипала, адреналин стал обильно поступать в кровь. Я держался. Стиснул зубы и, не моргая, смотрел на византийского посла, который так опрометчиво для себя решил стать моим врагом. Наверное, у меня был столь отчетливый и недвусмысленный взгляд, что Никифор поежился, его будто током ударило.
Только сейчас я заметил, что недалеко, в числе восьми человек, стоящих по стороны от императорского трона, был и Геркул. Тот самый, мой бывший соратник или нынешний, если он как-то продвинул работу по обретению Братством новых покровителей и спонсоров. Но, вот что важно: он стоял недалеко от Никифора, и Геркула, этот факт не смущал!
— Можете встать, главы посольства и воевода Братства! — сказал евнух, который ранее нас инспектировал и проводил экскурсию по императорскому дворцу.
Поднялся я, Димитр и Иван Гривень. Остальные, в том числе и сопровождающие меня Стоян с Ефремом, остались стоять на коленях и не поднимали голов. Не сказал я им, чтобы меньше раболепствовали и делали тоже, что и я, лишь с задержкой, будто повторяя за своим господином. Ну да ладно, всех нюансов предусмотреть нельзя. Тут бы еще совладать с желанием убивать.
— Я рад случившемуся! — сказал император, несколько комично взбегая обратно на свой трон. — Позволяю преподнести дары!
Похоже, что все неплохо. Евнух Андроник говорил, что при негативном варианте развития событий на приеме, подарки все равно придется дарить, но сам василевс уйдет из зала и принимать дары будут его придворные. Значит, сейчас вариант позитивный.
— Подарки! — прошептал я, но ни Стоян, ни Ефрем не покачнулись. — Несите подарки, олухи!
Вот не оскорбишь, «волшебного пинка» не дашь, так и не начнут работать. Почему так всегда и во все времена?
У каждого были свои дары. Конечно же, от Братства должно было быть свое, да еще и какое, мне нужно запомниться.
Я дарил императору доспех, отполированный и частично выкрашенный в золотой цвет. Тут таких элементов еще не использовали. Так, мало того, что сам по себе панцирь — это уже надежная защита, доспех василевса был с отдельными наколенниками, шлемом с забралом, чего пока я ни у кого не встречал, не забыли и про гульфик, чтобы его императорское достояние не повредить, а то наследников еще делать. Даровалась и накидка с вышитым Андреевским флагом в пурпурном цвете. Ну, и пурпурные же с золотым отливом перья, которые были приторочены к седлу. В комплекте шла броня для коня.
А также я дарил шубу из горностаев. Этот зверек столь редкий, что стоит в Византии не дорого, а баснословно дорого. Горностай уже сейчас считался королевским мехом, им всего-то приторачивали шубы, но не делали полностью верхнюю одежду из этого пушистик. По мне, так соболь лучше. А еще я дарил императору стеклянную посуду: тарелки, вазу, кубки.
Я не особо всматривался, что прислал в дар василевсу великий князь Киевский. Тут и оружие было, много, очень много, мехов, знаю, что коней Изяслав Мстиславович дарит, что не удивительно, сколько многоих набрали в степи. Было в приданном и банальное серебро. Но, наверное, так нужно. Это дело Изяслава, как продавать свою дочь, приплачивая еще купцу. По мне, так это император Мануил должен был платить за красавицу и умницу Евдокию.
Подарки рассматривались вельможами и они открыто, вот хоть бы постеснялись, говорили, что хорошо, а что не достаточно великолепно. На моем доспехе зависли.
Понятно, что уж! Как можно оценить то, о чем имеешь только предположение. Вот насколько плетение и заклепки в панцире лучше, чем при изготовлении простой кольчуги? Это нужны эксперименты. Но то, что доспех блестел, был эстетически пригоден, точно. Я уверен, что такие брони достойны императора, а для реального боя, они излишне яркие и привлекают много внимания. Перед дамами покрасоваться — самое то, тем более, что гульфик такого размера, что почти любой мужик комплексовать станет, глядя на «достоинство» своего сюзерена.
— Я доволен дарами. Не думал, что Русь такое оружие может производить. Нужно опробовать, но выглядит достойно императора, — сказал Манулил, акцентируя внимание на моих дарах.
А я заслужил неодобрительный взгляд со стороны и Димитра, и армянского вельможи. Наверное, они не ожидали, что я могу так заинтересовать своими изделиями императора, что переплюну и великокняжеские дары. Но моих подарков мало, а вот княжеские… Да лучше бы он столько даровал Братству, так мы еще больше развернулись.
Тут средств было достаточных экипировать и обучить тысячи полторы конных. Не было бы войны с Ольговичем, да с половцами с богатой добычей, не смог бы Изяслав столько дарить.
— Василевс оповестит о
