Первопричина 3: СССР, любовь и магия - Артём Соболь
— Ага, а потом до десяти каждый день спрашивал про неё, — глянув на меня в зеркало улыбается отец. — Говорил что женишься на ней. Вещи собирал, сбежать к ней хотел. Рисовал. Её фотографию под подушкой до сих пор держишь?
— Пап…
— Хех…
Тётя Лена. Или же старшая мамина сестра. Видел я её десять лет назад, на мамином дне рождения. Видел несколько часов, но запомнил на всю жизнь. Этот черноволосый синеглазый сгусток веселья и позитива, навсегда врезался в мою тогда ещё детскую память. Её образ, молодой черноволосой женщины в прямоугольных очках. Её запах… Интересно, как она сейчас выглядит? Если сопоставить, не забыть что она на семь лет старше мамы, то сейчас ей сорок семь? Наверное сдала позиции и успокоилась. Будет сюсюкаться, кормить меня пирожками, ругаться на власть, вязать носки по километру в день и жаловаться что лекарства подорожали.
Нет, это уже слишком, отцу вон шестьдесят скоро стукнет, а с виду и сорок никто не даст. Маме на вид едва тридцать… О чём я думаю? Меня везут хрен знает куда, хрен пойми зачем… А я? А что мне ещё делать? Интернета нет, игрушек в телефоне не водится. Лезть в багажник за консолью совсем не хочется. Чревато получить нагоняй от отца. Он по нужде кое-как останавливается, а тут… Ладно, будем ждать. Ждать и вспоминать тётю Лену. Её голос, образ, ну и самое главное — запах. Это был не парфюм, так пахла она сама. И я… Глядя на неё, мне казалось что само время останавливается, как будто позволяя получше рассмотреть её и запомнить.
Да я до сих пор вижу её во снах. И да, фото на самом деле под подушкой. Сейчас в рюкзаке. Увижу, сравню как она изменилась.
Хотя есть вопросы. Тётя Лена живёт за границей. За какой? Неизвестно. Но если город Лазаревск то… Мы едем в Белоруссию? А почему Белоруссию? Да потому что раз за границей то точно в другой стране, а город Лазаревск например с Китаем как-то не вяжется. О чём я думаю?
Так всё же, что я знаю про свою тётю к которой переезжаю? Она красивая… Не то. Она фельдшер. Хм-м-м… Она много лет назад неожиданно резко собрала манатки и усвистала работать за границу. Откуда много лет помогала маме и деду. Потом мама вышла замуж… Боюсь что голову сломаю. Надо просто подождать.
Ожидание превосходит все ожидания. Через полтора часа сворачиваем с почему-то пустой трассы и мчим через лес по грунтовке. Вокруг красота, природа. Воздух такой, надышаться невозможно. Хоть в банки закатывай. В лесу полно жизни. Птички, бабочки всякие разные. Перебежавший через дорогу медведь немного смущает. Места, как я теперь понимаю, здесь глухие, даже слишком.
Ещё через час путешествия по натуральной тайге, прибываем к месту назначения. То есть туннелю. Перед ним шлагбаум, пост охраны, человек пять бойцов с оружием, но в незнакомой мне форме, с ними очень недовольный нашим появлением командир. Который при виде нас поправляет портупею, кивает солдатам и вместе, взяв нас на прицел, что немного напрягает, они встают на дороге.
— Сидите здесь, — остановив машину кивает нам отец. — Я быстро.
Выйдя из машины, отец улыбаясь подходит к солдатам, кивает и протягивает документы. Командир долго и пристально их изучает, вздохнув отводит отца в сторону и с каким-то сочувствием что-то рассказывает. У отца вид такой…
— Мам, он же сейчас заплачет, — указывая на них рукой говорю.
— Игорь, просто помолчи, — всхлипывает мама. — Нам всем сейчас нелегко. Особенно папе. Помолчи…
— У отца проблемы?
— Игорь, пожалуйста. — качает головой мама.
Отец и военные подходят к машине. Сверяют номера, заглядывают под днище. Далее смотрят что под капотом, проверяют багажник и наконец смотрят на нас. Просто смотрят. Молча, пристально, как будто внутрь.
Ничего не сказав отводят отца в сторону, где командир хлопает его по плечу и выдаёт пластиковую карту. Они возвращаются…
— У вас час, — строго говорит военный. — Прошу не задерживаться. Счастливого пути. Время пойдёт как только заедете. Держитесь, Николай Иванович.
Кивнув, отец прыгает в машину и как только шлагбаум поднимается даёт по газам. Нервно поглядывая то на часы, то в зеркала.
— Пап…
— Игорь, ты уже взрослый. Всего я рассказать не могу, но… Как только мы выйдем из туннеля, жизнь твоя изменится кардинально.
— Пап, да что…
— Не перебивай, времени мало. Времени настолько мало, что объяснить я ничего не успею. А теперь особое внимание. С нами ты, возможно, больше никогда
