Стажёр - Натан Темень
Но делать нечего. Мелькнула у меня мысль зайти туда же, куда и остальные полицейские, но отпала. Увидит Бургачёв, разорётся. Или, вопреки указаниям начальника, заставит отчёты писать. Мне сейчас совсем не нужно ни того, ни другого. А нужно мне место найти, чтобы спокойно подумать над судьбой своей. Что случилось, как я сюда попал, и можно ли отсюда выбраться. Потому что понятно, что не сон мне снится. Не бывает таких реальных снов.
Мысль о том, что я головой на прогулке с Альбинкой ударился, и лежу сейчас в бреду, отогнал подальше. Если лежу, то ничего тут уже не поделаешь.
Так что постоял я, подумал, и двинулся вверх по улице. Туда, где башенка виднелась с круглыми часами.
Пока шёл, в голове немного прояснилось. А когда к башенке вышел, составил план действий.
Сейчас главное что? Место найти. Спокойное и тёплое. На улице зима, ночь надвигается. А начальник сказал — иди домой. Значит что? Значит, мне есть куда идти. Дом у меня имеется. Осталось найти его, и половина задачи будет решена. Там можно и подумать как следует, и переночевать в тепле.
Так что огляделся я, поразмыслил. Где стажёр может жить? Уж точно не в палатах каменных. Значит, искать надо дома попроще, а не те, что здесь, в центре города стоят. Здесь, куда ни посмотри, одни магазины да учреждения. Банк такой-то, банк сякой-то, магазин господина такого-то… Даже если наверху, над магазином, есть жильё, бедному стажёру оно точно не по карману.
Идти надо на окраину, поближе к дешёвым домам, где труба пониже и дым пожиже. Да поспрашивать, где студентам и прочим молодым стажёрам жильё сдают. А ещё лучше — найти универ. Если я там учился, меня там узнать должны. Скажу, так напился, что свой адрес забыл. Стыдно, но вот… такое. Или ещё придумаю что-нибудь.
* * *
Как видно, в мозгах у меня затмение случилось. Иначе не прошлялся бы я так долго по незнакомому городу.
Самая удачная идея оказалась самой дурацкой из всех. Поспрашивать про универ. Иду по улице, думаю, кого спросить, смотрю — парни стоят возле магазина. Я им — как пройти к университету? Они как заржут, куда там лошадям. Ничего не сказали, стоят, на меня смотрят и смеются.
Ладно, думаю, алкашня малолетняя, что с вас взять. Иду дальше, смотрю, у обочины коляска с лошадью. Такие дрожками называются или пролёткой. На дрожках водитель кобылы сидит в дублёнке, скучает. Ждёт клиента.
Я к нему подошёл, про университет спросил. Извозчик не заржал, как те парни, но ухмыльнулся во всю пасть, где зубов не хватало, и сказал: "Эка вы, господин студент, отпраздновали! Видать, крепкое винцо попалось!"
Тут клиент из банка вышел, сел в дрожки, извозчик кобыле команду дал, и они отъехали. А я как дурак остался стоять, не пойму, что не так спросил.
Только потом до меня дошло — нет в этом городе университета. Не построили ещё. Но понял я это сильно позже. Когда в кафешку местную забежал, погреться. А то уже от отчаяния стал всех, кто по дороге попадался, спрашивать, нет ли здесь общежития, и где оно находится. И кто здесь комнаты сдаёт, по дешёвке.
На первый вопрос люди в зависимости от воспитания ржали, ухмылялись, смотрели с удивлением.
На второй накидали столько вариантов, что я понял — не обойти мне все адреса до утра.
А тут как раз увидел, что рядом дверь в кафешку открылась, и оттуда ароматом жареных пирожков пахнуло. Такой аромат был густой и смачный, что ноги мои сами туда пошли.
Это, ясное дело, не кафешка совсем оказалась, а забегаловка. Столовка обыкновенная. Только с поправкой на местный колорит. Над дверью — вывеска, где большими буквами написано: "Довольный желтобрюх". Сбоку вывески нарисован мордатый чувак с улыбкой от уха до уха. В руке у мордатого — большая чашка, но по довольной улыбке сразу ясно — не чай он там пьёт.
Здесь окраина уже была, край города. К тому времени я уже столько улиц и переулков обошёл, что хотелось сесть на лавку и прямо там и заснуть. Даже трусливая мысль появилась — вернуться с позором в полицейский участок, пред ясны очи Бургачёва, и будь что будет.
В забегаловке оказалось тепло, душновато — кондиционеров-то нет — но уютно. Самоварище стоит здоровенный. На полках бутылки всякие. Тут же рюмки в ряд выстроились, чайники пузатые. Вдоль стены стойка, за стойкой тётка большая, пышная, румяная как булка.
Столы в забегаловке квадратные, за столами народ сидит разный, пьёт разное из чашек, кружек и стаканов. На тарелках у них лежит всякое, и они это всякое едят.
У меня в животе заурчало. Только сейчас понял, как проголодался. От того чая с баранками, что нам в пафосном особняке предложили, остались только воспоминания.
Подошёл я к стойке, а тётка в переднике мне ласково так:
— Что кушать будете, господин? Есть уха горячая, с расстегаями. Поросёнок с кашей, кулебяка, пирожки ассорти — с начинками разными, каша в горшочке…
Я аж слюной захлебнулся. Говорю:
— Уху давайте, если горячая. Пирожков давайте… — тут я задумался, а есть ли у них картошка. — Пирожков с мясом.
— Есть с требухой хорошие, только испекли.
— Давайте!
— Пить что будете? — спросила женщина. Пригнулась ко мне, и мягко так посоветовала: — Водочки не предлагаю, господин студент. Похоже, вы уже накушались.
И громче добавила:
— Чаю подать вам? У нас чай хороший. От лучших поставщиков.
Я кивнул. В животе урчало всё громче.
Потом я ел. Не заметил, как тарелки опустели. И с ухой и с пирожками. Чай мне дали в чайнике, так я чашку за чашкой весь чайник и уговорил.
Может, потому и не заметил, как народ за столиками на меня смотрит. Недобро так.
Я чашку на стол поставил, выдохнул. Уфф-ф, как я хотел есть.
Осмотрелся.
После чая или пирожков, но стало мне гораздо легче, и в глазах прояснилось. Смотрю — за соседним столиком сидят трое, и все на меня уставились. Недобро так. Все бритые налысо, лысые лбы от пота блестят. Все в одинаковых куртках, чёрных, застёгнутых наглухо, только пуговицы почему-то цветные. А уши у всех троих длинные, острые и торчат вверх, как у летучих мышей. У них и кожа бледно-зелёная, словно брюхо у лягушки. Похожее ухо
