Специальный корреспондент - Евгений Адгурович Капба
— Человек за бортом! — заорал во всю глотку я.
Несчастный дрейфовал по волнам на половинке двери, ей-Богу! Ко мне в мгновение ока подбежал один из матросов и глянул туда, куда я указывал.
— Человек за бортом!!! — с утроенной силой заорали мы вдвоем.
Всё вокруг пришло в движение: команда забегала, пассажиры сгрудились у борта, на воду спустили шлюпку, полдюжины матросов и молодой мичман живо оказались внутри и мощными взмахами весел стремительно приближались к потерпевшему бедствие.
Он пришел в себя, и, увидев корабль и лодку, замахал рукой. Его сняли с обломка двери, и шлюпка быстро догнала легший в дрейф «Гленарван». Матросы при помощи шлюпбалок быстро втащили лодку на верхнюю палубу, корабельный доктор принялся осматривать пострадавшего.
— Обезвоживание, крайняя степень утомления… Оставьте парня в покое на пару часов, напоите — и он будет в норме и сможет ответить на ваши вопросы, — сказал медик капитану.
Тулейко обвел тяжелым взглядом команду, и матросы мигом бросились по местам. Первый после Бога, а как же?
Меня живо интересовала судьба этого бедолаги — всё же именно моим приступам морской болезни он был обязан своему спасению, и потому я места себе не находил и выхаживал перед лазаретом. Мне чуть не прилетело дверью по лбу, когда оттуда вышел капитан.
— Офицеры, общий сбор! — негромко, но зычно провозгласил он, а потом добавил: — Вы с господином Мастабаем тоже можете поприсутствовать.
Назревало что-то интересное. В кают-компании было тесно от флотских, мы с Рафаэлем смотрелись там как настоящие белые вороны.
— Господа, Савский Рог снова стал прибежищем для пиратов. Этот молодой человек — единственный спасшийся с парохода «Буссоль». Чертовы каннибалы атаковали их ночью, на своих клятых катамаранах… Парня зовут Джек Доусон, он из Колонии, служил корабельным плотником — и тащил отремонтированную дверь в капитанскую каюту… На ней и спасся, сиганув в океан. Бог знает, сколько еще человек живо — по его подсчетам прошло не больше пары дней с момента атаки.
— Он сможет подсказать место, где оставил «Буссоль»? — спросил старший помощник.
Этот дядька был подстать капитану, такой же величественный и грузный, только вместо бакенбард у него была полноценная борода.
— Устье реки Дауа, — ответил Тулейко, — Какие будут предложения, господа?
По морскому обычаю первым говорил самый младший, мы с Рафаэлем права голоса не имели. Слово взял тот самый мичман, который принял непосредственное участие в спасении Доусона.
— «Гленарван» — имперский корабль, господа. Мы не потерпим пиратства и каннибализма.
Молчаливое одобрение было ему ответом. В таком же ключе высказывались и остальные флотские, и мне нравилась их решимость и вера в собственные силы. Мы — имперцы, и точка. Где мы — там порядок, безопасность, уверенность в завтрашнем дне. Как можно поднимать каждое утро на мачте штандарт с орлом, если сейчас проплыть мимо творящейся дикости?
Капитан Тулейко был явно доволен.
— Меняем курс, господа! Направление — на берег, к устью реки Дауа!
* * *
Идея была очень простой — подойти к берегу в темноте и сделать вид, что на «Гленарване» серьезные проблемы, чтобы приманить пиратов. Откуда-то из трюма притащили несколько листов жести, какие-то старые тряпки, смоченные в мазуте, деревянную рухлядь — и развели костёр прямо на палубе. Огонь был небольшим, он больше чадил — и смрадный черный дым окутал клипер от носа до кормы.
— Вы можете спуститься в каюты, господа. А можете остаться здесь — выбор ваш, — сказал старпом, раздавая матросам винтовки и кортики.
Наготове была пожарная команда с помпой, огонь можно было залить в считанные мгновенья. На реях замерли марсовые — самые лучшие стрелки в команде. Под тентом на юте таился станковый пулемет, прижавшись к бортам, замерла большая часть команды, сжимая в руках винтовки.
А мы с Рафаэлем, Лукой, еще тремя матросами и двумя дородными братьями по фамилии Чечиловы — из торговых представителей какого-то акционерного общества, пожелавших поучаствовать в охоте на пиратов — носились по палубе, разбрасывали вокруг себя мелкие предметы и орали как оглашенные, изображая панику и суету. Должно было выглядеть убедительно — по крайней мере, я был убежден, что выгляжу отменным идиотом.
* * *
Из-за острова на стрежень, на простор морской волны выплывали из бамбука каннибальские челны…
Точнее — катамараны. И было их великое множество, не меньше двух десятков — точно. Интересной конструкции посудины, приводимые в движение косыми парусами и энергичными ударами весел в мускулистых руках аборигенов.
Народ это был странный и, судя по всему, злобный. Раскрашенные как тысяча чертей, со странным коричневым оттенком кожи, они завывали и вопили на все лады, подбадривая самих себя. На каждом катамаране умещалось не меньше дюжины воинов, вооруженных копьями с длинными листовидными наконечниками, луками и древними дульнозарядными ружьями.
Они были совсем близко, и первые стрелы уже летели в нашу сторону — одна из них воткнулась в мачту в паре дюймов от моей шевелюры.
— Полундр-р-р-ра!!! — заорал старпом и правый борт «Гленарвана» окрасился грохотом и вспышками выстрелов.
— Та-та-та-та-та, — завелся пулемет на юте.
За бортом творился сущий ад, но дикари лезли вперед как сумасшедшие, и не думая отступать. Торопились в свой каннибальский рай, наверное…
— По левому борту! — закричали с марсовых стрелки, у которых обзор был лучше всего.
Первыми среагировали мы с Рафаэлем и торговые представители. Наверное, один или два катамарана зашли с тыла, и теперь из-за фальшборта через планшир перевалился сначала один коричневокожий молодчик, потом — еще и еще.
Револьвер уже грел руку. По армейской привычке — стрелял в корпус. Голова — маленькая и твердая, тело — большое и мягкое. Рана в грудь или брюшную полость лишает противника боеспособности не хуже, чем мозги, разбросанные по окрестностям.
Я стрелял и стрелял, пока барабан не опустел, а потом взялся за багор — шашки у меня с собой не имелось, а это эрзац-копье было вполне годным для штыкового боя. Краем глаза увидел Рафаэля, который растерянно отмахивался стволом винтовки от раскрашенного громилы, вооруженного сразу двумя пугающего вида топорами, и решил вмешаться.
Воин из аборигена был великолепный — он даже успел отреагировать и сбить удар багра, но не учел особенность его конструкции — наличие крюка. И-р-р-раз — подцепив ногу я сдернул дикаря на землю, а горняк-корнет тут же выпалил в него из винтовки. Оказывается, были еще патроны! Растерялся, бывает!
— Я вам жизнью… — начал он.
— Па-а-аберегись! — торговые представители Чечиловы были настроены весьма решительно и появились очень вовремя — с огромными двустволками в руках, — На землю!
До земли было метров пятнадцать-двадцать,
