Игорь Харичев - Своя вселенная
Василий был доволен. И не столько обещанием вознаградить его за идею, сколько тем, что услышанное им о параллельных вселенных, странное, будоражащее, вылилось в нечто конкретное, понятное, то, что можно было потрогать. Странное ощущение маленькой победы светилось в нём.
Он вернулся в комнату, на двери которой значилась его фамилия, сел за компьютер. Пальцы вновь побежали по клавиатуре. Но тут разразился настойчивой трелью телефон. Звонил Серега Потапов.
– Как дела? – поинтересовался он блеклым голосом.
– Нормально. А у тебя?
– Есть проблемы. Как-то не получается без них. Вася, у меня к тебе одна серьёзная просьба. Не по телефону. Надо встретиться.
– Я готов. Давай завтра. А хочешь, можно и сегодня вечером.
– Нет, ни сегодня, ни завтра не могу. Всё расписано.
– Тогда послезавтра.
– Тоже всё занято.
«Чудик, – мелькнуло у Петровского. – Просит время найти, а сам занят с утра до вечера.»
– Давай в субботу встретимся, – с лёгкостью предложил Василий.
– Давай в субботу, – неуверенно проговорил школьный приятель.
– Во сколько?
– В полдень. В Доме литераторов. Но я тебе ещё перезвоню.
Работа по восхвалению интерьера, оформленного в экзотическом стиле, продолжилась. Нужные фразы рождались как бы сами собой, удачные сравнения, эпитеты и гиперболы находились без труда. Он любил это состояние, когда слово было подвластно ему.
Он застрял на рабочем месте. Не хотелось останавливаться. Редакцию покинул предпоследним – его пересидел главный редакционный компьютерщик Игорь. Но тот занимался какими-то своими делами.
Двигаясь размеренным шагом по Страстному бульвару, Василий размышлял о людях, живущих в параллельных вселенных. Как их называть? Иновселетяне? Иновселяне? Черт его знает. А его двойники. Чем они отличаются от него? Чем занимаются? Как живут? Любопытно бы узнать. Ой, как любопытно. Да как это сделать?
Потом он ехал на метро. Именно там что-то случилось. В тот момент, когда он переходил со станции «Охотный ряд» на станцию «Театральная». Он шёл по длинному скучному тоннелю, и где-то посередине этой бетонной трубы, устроенной глубоко под землей, у него возникло ясное чувство, будто произошло нечто странное. Словно тумблер переключили. Он не понял, что конкретно изменилось? Но он знал – изменение произошло. Родилось ощущение чего-то неординарного, не умещающегося в привычное пространство, которое охватывало его сознание. Он даже остановился. Так получилось, что он был один в этой части тоннеля. Шаги других пассажиров звучали где-то впереди, за поворотом. Ощущение неординарного усилилось.
«Фантазии, – сказал он самому себе. – Игра воображения.»
И все-таки он с придирчивостью смотрел на стены тоннеля, потом, на пассажиров, ожидавших поезда, на вывески. Всё имело тот вид, который должно было иметь. Разве что рекламные призывы показались ему незнакомыми. Однако, он не мог исключить, что это – всего лишь следствие особого внимания к рекламе, не единожды виденной, но мельком, без вникания в тексты.
На «Белорусской» неутомимый эскалатор вознёс его на поверхность Земли. Странные эмоции не покидали его. Василий шёл неспешным шагом по Грузинскому валу, и ему чудилось, что перед ним какая-то незнакомая Москва. С одной стороны, он знал эти здания, эту толчею. С другой – виделись явные отличия. Многие здания казались не такими ухоженными, какими он ожидал их увидеть. В привычной веренице машин, ждущих возможности проехать в сторону Тверской, явно был недобор иномарок.
Ему казалось, что он играет сам с собой в некую игру – придумывает отличия, которые убедили бы его, что он уже в другой вселенной. Его писательский ум был привычен к подобным играм.
Добродушный, заросший деревьями двор пустил его в свои пределы. Цепочку тополей сажали давным-давно, в советское время. Василий со Светой только перебрались сюда, и он помогал определить будущую жизнь одного из саженцев. Теперь это был высоченный тополь. Задрав голову, он посмотрел на верхушку – доходит до шестого этажа.
Глухая железная дверь закрывала вход в подъезд. У Василия был специальный ключ, но он не сработал. Крайне озадаченный стоял Петровский около двери, пока не появилась рядом соседка по этажу.
– Замок барахлит? – Она с первого захода открыла дверь. – Нет, всё в порядке.
Василий знал, что она работает бухгалтером на каком-то предприятии. Её муж Николай частенько приставал к Василию с предложением выпить. Василий иногда соглашался, но не часто. Репертуар Николая на тему, как злоумышленники развалили прекрасный военно-промышленный комплекс, был ему слишком хорошо известен.
Лифт поднял их на седьмой этаж. Он подошел к своей двери. Теперь обошлось без задержек. Пространство квартиры приняло его. Василий скинул туфли, сунул ноги в любимые теплые тапочки.
И вновь ощущение какого-то несоответствия. То ли он видел прежние вещи каким-то новым взглядом, то ли это были другие вещи: зеркало на стене прихожей, шкаф для верхней одежды, вешалка, зонтик, висевший на крючке, ветровка дочери. А в гостиной – незнакомая посуда в стенке, диван, журнальный столик. Это был не его дом, хотя и его.
Василий находился один в квартире. Жена ещё не вернулась с работы, дочь – из секции. Она занималась художественной гимнастикой. Погружённый в противоречивые чувства, Петровский опустился на диван. Кажется, его подушки были мягче тех, к которым привык Василий.
«Я сошёл с ума? – размышлял он. – Или заигрался? Услышал про параллельные миры, начал выдумывать…»
Прозвучал шум открываемой двери. Петровский ощутил невероятное волнение. Что-то должно было произойти. Сейчас, сию секунду.
– Вася, ты дома? – раздался незнакомый голос, потащил за собой звук шагов.
Это была не его жена. Это была Наталья. Петровский крутил с ней роман лет семь назад. Бурная получилась история, но разводиться ради неё с женой Василий не захотел.
– Что ты здесь делаешь? – негромко спросил он.
– Как, что? Домой пришла.
– Ясно… Лена ещё на тренировке?
– Откуда мне знать? Она с твоей бывшей женой живёт.
– Где?
– На Бутырской улице. Там, где и раньше. – Озабоченное выражение появилось на её ухоженном лице. – Ты не заболел?
Он хотел сказать: «Нет», но передумал. Как иначе объяснить странность его поведения?
– Признаться, чувствую себя не очень хорошо.
Она коснулась губами его лба.
– Температура нормальная. Переутомился? Отдохни. Хочешь, ложись здесь. А хочешь – в спальне.
Он предпочёл остаться на диване. И был приятно удивлён, когда Наташа принесла ему подушку и покрывало.
– Отдыхай. Я приготовлю ужин.
«Я попал в параллельный мир, – ошарашено заключил Петровский. – Теперь нет сомнений. Другой вариант – я сошел с ума. Но разве я похож на сумасшедшего? Эта реальность не в моём воображении… Я в другой вселенной… Надо выпить. В баре у меня стояли две бутылки вина и бутылка водки. Интересно, что здесь?»
Мягко щелкнул замок, полированная дверца опустилась. Такого Василий никак не ожидал увидеть – обилие дорогих бутылок: шотландский виски, французские коньяки и вина, русская водка в мудреных бутылках. Целый клад.
Василию хотелось вина, однако, все винные бутылки были закупорены. Он не стал чересчур хозяйничать, налил себе «Хеннесси» из начатой бутылки. Пригубил – нормальный благородный вкус. Какой и должен быть. Допив, смакуя, достойную жидкость, Василий вернулся на диван.
«Значит, я не выдумал. Там, в метро, случилось… Трудно поверить. Параллельный мир. Другая жена…»
Петровский был бабником. Его неукротимо влекли женщины. Роман с Натальей оказался наиболее долгим, феерическим из тех, которые с ним приключились. Но он вовсе не собирался разводиться со Светой. Он любил жену. Ценил её ум, порядочность, добрый нрав. И потом, для него было важно, что она – интеллектуал, занимается наукой, авторитетный социолог. А Наташа переводила дрянные иностранные романы, которые печатались потом на дрянной бумаге с аляповатой мягкой обложкой. Ему не нравились её неаккуратность, взбалмошность. Красивая, ничего не скажешь. Но этого мало. Так считал он. Выходит, у его двойника были другие соображения.
Жгучее желание разобраться в том, чем ещё этот мир отличается от привычного, напрочь обжитого, возникло в нём. Василий включил телевизор. Шли какие-то нудные фильмы. Явные сериалы, напичканные болтовней. Он ждал выпуска новостей. Не слишком интересовавшийся политикой, Петровский тщился вспомнить, какие события происходили там, где его теперь не было. Держали под арестом нефтяного магната Ходорковского. Президент России обещал, что скоро бедных станет меньше. Продолжались боевые действия в Чечне. Американцы застряли в Ираке. Больше он ничего не мог вспомнить.
Новости удивили бодрым настроем дикторов, которые говорили о ведущей роли Коммунистической партии, о том, что предприниматели все активнее вступают в неё, о дружественном Китае, сотрудничество с которым развивается, об империалистической войне США в Ираке и о том, что повстанцы опять подорвали автомобиль с американскими солдатами. Василий ничего не понял.
