Штатский - Юрий Ра
— Короче, машины так и стоят, вряд ли кто вчера смог проехать!
— Так небось и зассали! — Закричал Василий. — Кто вас знает, вдруг тут вся дорога заминирована до самой Москвы!
И вся компания весело засмеялась. На своей земле, в своём лесу среди своих они сейчас не боялись никого и ничего, были готовы наподдать чёртовым фрицам еще и еще раз, пока те не побегут в сторону своей проклятой Германии. Парамонов смеялся вместе со всеми, ему было одновременно легче и труднее. Легче — он знал, что мы победим, и никакие силы не смогут в этом помешать. Труднее — он очень хорошо представлял, какой ценой. А еще он по-прежнему не видел себя в победившей стране. Его встреча с окруженцами очень хорошо показала — проканает за гражданина Страны Советов он только при условии своей полной неподсудности и секретности, защищенный фальшивым статусом очень секретного разведчика и диверсанта. До первой проверки. «Как зовут жену товарища Калинина? Сколько стоит батон ситного? Прочти Символ веры!» Ах да, Символ веры сейчас можно не знать, хоть в чём-то он не обмишурится.
Глава 19
Никто не любит ГАИ
— Ген, тебе там видно, есть кто возле сгоревших машин?
— Никого там! Или я не вижу.
— Что, мужики, может прогуляемся тогда до пепелища? Пошукаем чего полезного, что не вывезла немчура?
— Прогуляемся, в смысле поползаем, председатель?
— Василий, вот прямо в точку! Именно поползаем со всей нашей осторожностью, чтоб не потерять столь дорогие жизни от глупой жадности.
— Дядь Саш! Не получится! На перекрестке немцы!
— Едут?
— Не, стоят. Пост поставили. Мотоцикл с пулеметом, вроде два человека. Или три, не видно толком, мельтешат.
— Мотоцикл! С пулемётом! — Мечтательно протянул Парамонов и заработал косые взгляды товарищей. — Чего? Я ж не сказал еще ничего такого!
— Так понятно, что еще не сказал! Генка, слезай уже! Председатель речь говорить будет! — Высказался за себя и Алексея Василь.
— Так понятно! — передразнил его Парамонов. — Обидно просто, мужики, ей-богу, обидно! Эти гады стоят втроём тут, словно бессмертные. Мы что, мимо пройдем теперь?
И они не прошли мимо. У Александра было понимание, что спешить некуда, что эти трое на мотоцикле будут стоять весь день до заката, когда немцы прекращают шариться по белорусским дорогам. В том числе и стараниями общества, между прочим, у фашистов за месяц выработалась тактическая боязнь темноты.
Маскировочные накидки стали непременным атрибутом вылазок, как и боевая раскраска. «Тотальная трусость» взрослых мужчин тоже была в плюс. Всем отрядом они не доползли до перекрестка сотню метров, оставшись лежать в низких ржаных колосьях. А Парамонов пополз вперед. Когда он замирал, то становился похож на островок бурьяна среди пожелтевшей нивы, пропущенный нерадивым механизатором. А вот в движении маскировка сбоила. Одна надежда — кусты между полем и дорогой, вернее перед перекрестком. Иначе он бы и не пробовал подползти ближе.
Крестьяне отличаются хорошо прокачанным терпением, без этого навыка на земле не выжить. Так что они совершенно спокойно лежали в хлебах, пожёвывая вылущенные зерна, как сделала бы Дуняша на их месте. С той разницей, что она бы делала это стоя. Вода во фляжках была, но ею никто не злоупотреблял — больше выпьешь, сильнее станешь потеть. Больше пота — больше грязи, а еще слепни, оводы, мухи. Генка мужественно перенимал сложную науку ожидания и не прекословил, только изредка подрыгивая ногой. Проезжающие периодически через перекресток машины их не напрягали. Председатель умный человек, подставляться не станет, а их самих тут никто с дороги не разглядит. Так что они совершенно не устали лежать, когда через три часа к ним подполз москвич.
— Расклад такой, мужики: это пост фельджандармерии. Вооружение: один пистолет-пулемет, две винтовки и пулемет на мотоцирке. Тьфу ты, на мотоцикле. Стоят и никого не пропускают на ту дорогу, которую мы вчера распахали. Боятся, что она дальше заминирована.
— Ты ж немецкого не знаешь!
— Слово «минен» и ты бы понял. Думаю, вдарить можно, если разом и с разных сторон приползти. Они по сторонам головами не крутят, только на дорогу пялятся, как мне показалось.
— А если ты ошибся?
— Тогда из пулемета причешут, прижмут и хана. Домой ползем?
— Не, получится, что мы зазря весь день на пузе ползаем. Я не согласный! — Высказал общее мнение Алексей.
— Раз так, ты туда, вы двое обползаете с той стороны, а я напрямки полезу.
— Хитрый москвич, меньше всех ползти тебе.
— А ничего, что пока вы лежали я уже туда-сюда слазил?
Пока они так пререкались, их план дал трещину. На перекресток въехал какой-то невзрачный грузовичок с кабиной как газетный киоск и встал рядом с жандармами. Спустя пару минут, мотоцикл завелся и поехал в сторону воронок, а за ним грузовик. Оба транспортных средства зарулили к взорванным машинам, среди которых и встали, заглушив двигатели.
— Ну что ты будешь делать! Теперь нам что, снова ползти за гансами?
— А ты предложи что-нибудь иное, Василий. Раз домой неохота вертаться.
— Да чего там, пошли. Тем более, там место удобное, накроем разом всех.
От перекрестка было видно, что ту сторону, на которой сейчас находился отряд вооруженных гражданских лиц, от немцев прикрывает остов грузовика. Шансы подобраться незамеченными были.
— Вот и ладно, заодно гранату испытаю.
— Нас самих с твоими изобретениями не зацепит?
— А посмотрим.
Дело в том, что в один из дней, когда общество занималось чисто хозяйственными делами, то есть запасало продовольствие, стирало и училось пользоваться оружием, Парамонов затеял обучение немецкой гранате-толкушке. Оказалось, что самые удобные в переноске, которые с крючками на корпусе и одновременно самые старые, они не взрываются. Горошинка выпадает штатно, терочный запал срабатывает, а сама граната взрываться отказывается. Те, что поновее — те срабатывают штатно, даже жалко стало потраченную просто так толкушку. А старые — фиг.
Принятое решение было гениально по своей «простоте». Александр срезал у оставшихся трех гранат «не той системы» крышки, словно это были консервные банки, и выскреб всю начинку. Кстати, отсыревшую. А потом залил пустую в консервную банку от тушенки расплавленный тротил. И еще до его застывания сунул в банку пустую гранату. Когда
