Начальник милиции. Книга 4 - Рафаэль Дамиров
— Почему недоумок? Вы женщина видная, вот и попался мужчина на ваши чары.
— Ой, скажете тоже, — вдова зарделась (по-настоящему или нет, не знаю). — Всё одно он не пара мне… Вот вы видели его правую руку?
— А что не так с рукой?
— Она у него после ранения чуть усохла. Но он все одно ей старается выполнять работу — писать, ложку держать, что там еще правши делают?
— Ого, — будо восхитился я. — Откуда вы узнали такие подробности его личной жизни, Ирина Тимофеевна?
— Просто Ира, — улыбнулась в ответ женщина. — А что касается подробностей, так Лёшка мне все уши про себя прожужжал. Мне кажется, я знаю про него даже слишком много, мне этого совсем не надо.
— А вообще давно вы с ним знакомы?
— Еще со студенчества. Он в институте на меня глаз положил, учился, правда, старше на четыре курса. Так и до сих пор не успокоится. Вот ведь как бывает… — актриса мечтательно закатила глаза, явно довольная собой.
Такой долгоиграющий поклонник, ещё бы. Восьмое чудо света.
— Ясно… А Чудинова вы знаете? Его ваш муж на работу не так давно взял.
— Чудинова? — переспросила вдова.
— Степан, ранее судим. Давний друг вашего супруга, как выяснилось.
— Не припоминаю таких… У Матвея столько друзей было — никакой памяти не хватит… Он же душа любой компании.
Я выпрямился, завершая разговор.
— Спасибо вам большое за беседу, вы нам очень помогли, Ира… Какой замечательный у вас платочек. Ой, что там? Вышивка? Как интересно… И что значат эти буквы?
На самом деле буквы я не разглядел, но сделал вид, что увидел их и это не просто вензелёчки.
— Это мои инициалы в девичестве, — с некоторой гордостью ответила вдова. — Котова Ирина Тимофеевна.
Женщина развернула платок, на котором красовалась вышивка.
Холодок пробежался по моему затылку, ведь это была аббревиатура: «КИТ».
Глава 19
— Котова Ирина Тимофеевна, — снова повторила хозяйка, глядя на вышивку. — Вот такая у меня странность была — платочки именные, это по молодости. Сама вышивала… Сама себе и дарила… Скажете, дурочка? Эх, было времечко…
Она вздохнула, будто давно ушедшая молодость была дороже совсем недавно ушедшего супруга.
— Интересная особенность у вас была, — я сдержался, чтобы не завалить ее кучей вопросов и не давить раньше времени. — А вы кому-нибудь дарили свой платок? Ну… с инициалами? Может быть, как символ?
Я махнул рукой в прихожую, как бы подразумевая недавнего ухажёра.
— Ох! Что вы! — улыбнулась женщина. — Как принцесса рыцарю? Сейчас не те времена. Мужчины разучились лазать в окна к любимой женщине и петь серенады. Обмельчали мужчины… Нет, не дарила…
— Что ж, понимаю. А что вы скажете про это? — я достал из кармана фотографию, которую сделал по моей просьбе Загоруйко. — Это ваш платок на снимке? Как видите, там вышито: КИТ. И стежок, мне кажется, очень похож… Посмотрите внимательнее, пожалуйста…
— Ой! И правда мой платочек… Но… — вдова растерянно прикрыла рукой рот, совсем как ребенок, когда врет. — Но я правда никому не дарила… У меня он один остался. Ну, может, два. Или три… А что это на нем? Кровь? Ой… Что случилось? Почему линейка рядом с ним? Это что? Снимок с места преступления? — зачастила она. — Я в кино такие линейки видела особенные.
— Да, вы правы, Ирина Тимофеевна. Масштабная линейка. И этот платок обронил подозреваемый в особо тяжком преступлении… И у меня в связи с этим к вам вопросы.
Я специально переводил взгляд с фото на неё саму, чтобы она прочувствовала момент.
— Господи! Как такое может быть? Или… Постойте… Вы намекаете на меня? Вы хотите сказать, что это я обронила? На месте преступления? Вы что такое говорите?
И хотя она очень много ахала, охала и восклицала, сидела она по-прежнему очень ровно — в общем, не похоже было, что её захватывают эмоции или что она сейчас расчувствуется и в обморок упадёт.
— Ирина Тимофеевна, нет, конечно… Вы просто должны нам помочь докопаться до истины. Мы вас не подозреваем, — заверил я.
Правда, тут же задумался, засомневался в своих словах и вслух продолжил:
— Хотя, знаете ли… У убийцы ведь вполне женская рука. Ну, то есть — нетвердая. Скажите, пожалуйста, Ирина Тимофеевна, — я постучал пальцем по подбородку в задумчивости и выдал вопрос: — А где вы были в прошлый четверг и… и в день убийства вашего мужа тоже?
— Что за вопросы, молодой человек? — возмутилась вдова, обиженно тряхнув спадающими на лоб локонами. — Я не обязана перед вами отчитываться, я порядочная женщина, я…
— Ирина Тимофеевна, порядочным женщинам нечего скрывать, вспомните, пожалуйста, где вы были, — я на сей раз добавил в голос твердости.
Миль поджала губы, нахохлилась, но все же посмотрела на висящий на стене календарь. Что-то там поизучала, поводила по столбцам глазами и выдала:
— Дома я была…
— Вот как? Очень хорошо… Это кто-нибудь может подтвердить? — как можно миролюбивее проговорил я.
— Нет, конечно! За кого вы меня принимаете? Что в отсутствии мужа ко мне кто-то приходит? Как вам не стыдно? Как вы могли такое подумать?
— Ну, вообще, я имел в виду подруг… — улыбнулся я. — А не вот этого сегодняшнего товарища с букетом роз. Кстати, и часто он вам такие дорогие букетики приносит? Простой учитель.
— Нет у меня подруг, — как-то грустно вздохнула вдова. — И букет он в первый раз принес… Ну, может, второй… Ой, я такие мелочи не запоминаю. А деньги у Алешки водятся. Он ведь на секции зарабатывает.
— И все же вернемся к первоначальному вопросу… Как ваш платок оказался у преступника? Что сами думаете?
— Ну не знаю. Вы же милиция, вы и думайте, нам, женщинам, думать вредно. Украл, наверное, платочек, вот и все, — пожала плечами вдова. — Он же преступник… Что хочешь украсть может.
— А у вас были в квартире кражи? — поинтересовался я, оглядывая шикарную обстановку. — Вы заявляли?
— Не было… вроде, — снова пожимала плечами вдова, будто у нее имелись серьезные проблемы с памятью. — Ну или я обронила где-нибудь на улице, а он, злодей, подобрал.
