Физрук-10: назад в СССР - Валерий Александрович Гуров
В зал быстрым шагом вошел милиционер — надо думать, один из подчиненных майора и, приблизившись к вышеупомянутому членкору Переведенскому, что-то прошептал ему на ухо. Хозяин «Гнездовья» бросил красноречивый взгляд на Ортодокса.
— Прошу прощения, уважаемый товарищ философ, — проговорил тот, поднимаясь, — мы вынуждены вас покинуть. Срочное дело.
Я отошел от кафедры и тут же меня окружили детишки и стали совать напечатанную в местной типографии брошюру с моим «Процессом». Пришлось раздавать автографы. Инскетоморфы ими не интересовались и свалили под шумок вслед за своими предводителями. Когда все брошюрки были подписаны, я подошел к Тельме.
— Что там у них стряслось не знаешь? — спросил я у нее.
Девушка пожала плечами.
— Может, кто-нибудь попытался проникнуть за периметр. Ты же видел, у них тут строго.
— Да, немного напоминает зону. Переведенскому не привыкать извлекать истину из-за колючей проволоки.
— А ты не слишком сгущаешь краски?
— Нет. С сорок девятого по пятьдесят третий имел удовольствие вкалывать в шараге, которую чека организовала как раз по инициативе нашего членкора, только тогдашняя его затея окончилась пшиком. Нынешняя, скорее всего, тоже им кончится.
— А теперь ты с ним сотрудничаешь добровольно?
— С такими, как он, добровольно не сотрудничают.
— Не поняла?
— А-а, долгая история! — отмахнулся я и помахал конвертом. — Поехали пропивать премию!
— Поехали!
— Вот только Илгу надо выловить.
— Иди к машине, — сказала Тельма. — Я ее сейчас приведу, твою дочку.
Граф умолк и накатил еще стакан вермута.
— И это все? — спросил его я.
— Почти, — пробормотал он. — Через неделю «Гнездовью» пришел конец. В городке давно копилось недовольство. Люди странно устроены. Пока инсектоморфы тихо жили под боком, на них никто не обращал внимания, а вот как только ими заинтересовались власти, сразу началось брожение умов. Поползли слухи, что в городе действует секта, адепты которой предрекают скорый конец света и призывают горожан к странным видам покаяния, в том числе и в виде половых извращений. Болтали, что ходят среди мирных граждан странные люди, превращают вино в воду и нашептывают детям антисоветские идеи. Дескать, милиция пытается их отловить, но они неуловимы. Стоило только кому-то связать выдуманную секту и неуловимых шептунов с обитателями «Гнездовья» и дело было сделано. Дети горожан частенько мотались в заведение Переведенского и их туда пускали беспрепятственно. Понятно, что их родители были напуганы и возмущены. В городке назревал бунт. Первые его симптомы появились как раз в день вручения мне премии. Потому майор и чувствовал себя не в своей тарелке и, связавшись с дежурным по городу, срочно вызвал к себе Переведенского. В тот день властям удалось успокоить горожан, но к воскресенью волнения только усилились. С десяток крепких парней, вооружившись дубинками, цепями и дробовиками, на мотоциклах двинулись к «Гнездовью». Охрану они связали. Видимо — потому, что та не очень-то сопротивлялась. Оборвали телефонные провода и начали громить все, что подвернется под руку. Впрочем, самих инсектоморфов не трогали, может, просто брезговали, а может потому что понимали — причинение вреда здоровью тем более — убийство — это уже совсем иная статья. И самим «тонким» и ученым и самому членкору пришлось бежать.
— Я так понимаю, Переведенский на этом не успокоился?
— Нет. Вот теперь-то я подхожу к самому главному.
От автора: Вышел 4-й том цикла «Гридень»: XII век, Русь, князья воюют меж собой, сдабривая Землю-матушку русской кровью. Не гоже Русь изнутри терзать! Не зря меня судьба сюда забросила — мне и наряд держать.
На 1-й том хорошая скидка:
https://author.today/work/380161
Глава 21
— Давай, переходи, а то время тикает, а у меня завтра ребята самбисты выступают.
— После своего фиаско с «Гнездовьем», членкор Переведенский пригласил меня к себе. Оказалось, что у него недалеко от города целая резиденция, причем, неплохо охраняемая. На этот раз он тоже решил показать мне кино, только более интересное. Мы уселись перед экраном и на нем появилась общая панорама, изображающая чуть всхолмленную степную равнину, над которой колыхались сухие стебли ковыля. Судя по ним, снято это было ранней осенью. У степного горизонта виднелись крыши шахтерского городка, копры и поросшие травой терриконы. Потом панорама сменилась. На экране появились белые домики под шиферными крышами. За ними коптили небо трубы электростанции. А дальше… Помнится, я даже вскочил, потому что увидел… Башню! Кинооператор, видимо, нарочно сосредоточился именно на ней, и я смог разглядеть это строение в деталях.
Башня начиналась с бетонного постамента, усиленного металлическими конструкциями. А вот дальше возвышалось нечто, ни на что не похожее. Раньше, думая о Башне, о которой вычитал в украденном у профессора документе, я представлял нечто решетчатое, железное, утыканное антеннами или, на худой конец, раструбами, как на аппарате Рюмина. Однако то, что я увидел на экране, скорее напоминало исполинскую черную свечу. Она словно утончалась от основания к вершине, исчезая в тучах, медленно вращавшихся вокруг Башни. Как будто та была черной эбонитовой палочкой, которой помешивают в химическом растворе.
— Перед вами, коллега, агрегат, которые работает на принципе, противоположном тому, что заложен в излучателе Рюмина, — принялся комментировать Переведенский. — По замыслу изобретателя его аппарат посылает радиоволны определенной частоты прямиком в мозг подопытных… гм… существ. В идеале, аппарат Рюмина должен закладывать в них новые стереотипы поведения, но, увы, этого не происходит. Особенно — если речь идет о людях. Башня же наоборот, улавливает мозговые волны всех, доступных ее воздействию существ, кодирует их заново и переизлучает обратно. Причем, излучение подается несколькими волнами, так сказать — послойно, тем самым влияя на мозг не одного или нескольких подопытных, а любого числа оных, к тому же — свободно перемещающихся в пространстве.
Он махнул рукой и изображение задергалось, сменилось титрами и погасло. Зажегся свет.
— Ну вот, Евграф Евграфович, вы получили возможность наглядно убедиться, что мы довольно далеко продвинулись в реализации проекта «Башня», даже не смотря на то, что по приказу, впоследствии разоблаченного, врага народа Берии наш «НИИ-300» был закрыт.
Хмыкнув, я с откровенным любопытством посмотрел на членкора, которому, похоже, все было как с гуся вода.
— Однако, дорогой мой товарищ философ, я вынужден вам признаться в совершенной мною ошибке. — Переведенский выдержал эффектную паузу, наслаждаясь мои удивлением. — Да, для реализации проекта «Башня» было сделано все возможное. Я подобрал кадры, из лучших ученых страны, среди них несколько
