Сонный лекарь-6 - Джон Голд
— Да, это одна из многих, — Рут подал голос, шевеля одними лишь губами. — Сгорающие сейфы, завещания у нотариусов, старые кровавые долги другим родам. «Мёртвые Руки» задушат всех, кто будет претендовать на опустевший трон. Лишат финансов, снимут пломбы на незаконченные вендетты, аннулируют лицензии и договора. ВСЁ ради сохранения порядка власти, установленного патриархом.
Мари недовольно фыркнула.
— Раз уж мы тянем время, то я подсыплю специй. Есть куча важных элементов. Объявлен ли наследник? Причины смерти или исчезновения патриарха? Есть ли завещание? Набор приёмов «Мёртвой руки», это механизм. Разделить рода, передать бразды правления, уничтожить всё, что есть…
На лицо дамочки наползла тень сильнейшего негодования. Руки сжали сумочку так, что послышался скрип кожи.
— Чёртов старый пень Вудро! Чтоб сгнили его чресла, а могила осталась безымянной. Кобелина…
Недовольное женское бормотание стало совсем уж неслышимым. Чидер, глядя на это, продолжил гаденько хохотать.
[В меру неадекватные шизоиды,] — Аккоман удивлённо присвистнул. — [Социопат, серый кардинал с сиськами, а Чидер, без сомнений, психопат.]
Странно, что меня до сих пор никто не пытается убить. Нет ни очевидных техник, ни невидимых. «Доспех духа» тоже ни на что не реагирует.
— Не понимаю, — я покачал головой. — Вы трое… или сколько вас там, не похожи на идиотов, собирающихся спилить сук, на котором сидите. Проще же было договориться со мной и вернуть патриархов, чем пожертвовать тем, что вы имеете прямо сейчас.
— Наивная молодёжь, — Мари практически шипела от застарелого недовольства. — Любой маломальский план по смене иерархии в роду вынашивается годами. Поиск нотариусов и завещаний, закладок с бомбами, спящих агентов, слабостей для манипуляций. Даже Вудро легко было направить куда нужно, подстроив несколько удачных совпадений.
— Сколько же в вас яду, — меня ужаснуло то, что я увидел, заглянув в глаза женщине. — Вы осознаете, что этой злостью выскребли из своей души весь потенциал к развитию?
С полнейшим непониманием смотрю на Рута и натянуто улыбающегося Чидера.
— В вас же не осталось ни-че-го. Вообще ничего! Злость, обида, не желание двигаться дальше. Вы трое, — раскидываю руки в сторону. — Вы даже не пытаетесь заглянуть за горизонт⁉ Зачем вам род, если вы несчастны с самими собой.
— Ты говоришь, как Аталанта, — Рут нахмурился. — Читал её биографию? Сомневаюсь, что ты со своим недалёким рангом способен понять её ход мыслей.
Потому что это мой ход мыслей.
— Заткнись! — Лицо Чидера превратилось в злой оскал. — Не тебе, мальчишка, указывать, как мне жить. Мой братец не достоин зваться Лордом. Если бы ему не повезло стать архимагом [8], ты бы вообще не дожил до сегодняшнего дня.
[Несчастлив сам с собой?] — Аккоман задумчиво хмыкнул. — [Теперь я вижу, о чём ты. Их жизнь не изменится, даже если рода не станет. Они рабы своих обид.]
Смотрю на Рута Рэдклифа, как на самого адекватного… Хотя может ли абсолют [7] быть адекватным⁈
— Если патриархов не станет, у вас будут серьёзные потери. Финансы, репутация в кругах аристократов, перспективы дела рода. Не станет не просто трёх одарённых, а трёх Лордов Соединённых Штатов.
— Лорды. Будут, — глядя на меня, Рут едва заметно ухмыльнулся. — Ты молод… Или был молод? Не уверен, какой термин к тебе теперь применим. Старики должны уходить на покой. Таков закон жизни всех живых существ. В волчьих стаях на место старых вожаков приходят новые. Другие звериные тропы, другие цели для охоты, другая иерархия. Мой отец… далёк от совершенства.
[Так, значит, вот какова цена за кресло Лорда Соединённых Штатов? Убить своего отца,] — меня до глубины души поразило спокойствие и решимость Рута.
Зависть Чидера, обида Мари и гордыня Рута. Они будто образчики того, каким одарённым ни в коем случае нельзя быть.
Леди Маршал зачем-то пару раз стукнула пальцем по столу. Вот вроде мелочь, но привлекла моё внимание. Рэдклиф поднялся с места первым. Мари и толстяк Чидер встали следом, ничего не говоря.
— Мы уходим, — Рут кивком обозначил прощание. — Мы с вами больше не увидимся. И это к лучшему, мистер… Впрочем, неважно.
Меня вдруг начала беспокоить сильная тревога.
[Они пришли к тебе не как к Салтыкову или Довлатову,] — Аккоман тоже насторожился, — [А как к пленителю их патриархов. Теперь же твоё имя почему-то перестало для них иметь смысл.]
— Я вроде ещё жив, — тоже поднимаюсь из-за стола. — Зачем вы вообще приходили?
Мари усмехнулась, поджав губы.
— Удостовериться в том, что старые хрычи сами не выберутся из Доменного Царства! Вы юны, Довлатов, и ещё не усвоили, что максимальная открытость в диалоге, это тоже оружие. Не только вы считывали нас, но и мы тебя. Из города подозреваемого не выпустят…
— Да закрой ты уже рот, старуха! — нахмурившись, Чидер произнёс с нажимом. — Нас всё ещё слушают ищейки.
Глава 18
Хранилище Тринадцать
Гости ушли, оставив меня в недоумении. Накладываю на себя «активное сканирование», проверяю физическое и духовное здоровье. К чашкам кофе, принесённым обслугой госпиталя Крепкого Духа, я специально не прикасался.
Никаких контактных ядов, намёков на отравление, паразитов или намёков на духовные метки. Я здоров и чист настолько, насколько это вообще возможно.
[Что это тогда вообще было?] — задаю сам себе вопрос, и на ум ничего не приходит. — [Но они же точно собирались меня прикончить?]
[Хо-хо, а может, убедиться в своих догадках?] — задумчиво бормочет Аккоман. — [Знать твою позицию в переговорах тоже дорогого стоит. Теперь они уверены в том, что Лорды заперты в Доменном Царстве и ты их сам не вытащишь оттуда.]
[Сунуться сейчас к Лордам, смертный приговор.] — Железкин в моём сознании глухо хмыкнул. — [Мишань, выпустить их тоже чистое самоубийство. Три взбешённых архимага [8] камня на камне не оставят от «Романов и КО». Выжгут все связанные рода до третьего колена, защищая свою репутацию древних родов.]
Поднявшись из-за столика, я направился ко входу в холл больницы. Но тут глаз зацепился за то, как рисунок кирпичной стены справа изменился. От поверхности отделилась фигура женщины с тёмными волосами. Большие миндалевидные глаза, шикарная грудь, талия и бёдра такие, что любой мужчина захочет ей овладеть прямо здесь. У этой самой стенки. Задрать платье…
— Михаил
