Сонный лекарь-6 - Джон Голд
Всё так же сонно зевая, я махнул девчатам с проходной.
— Организуйте нам четыре кофе, пожалуйста.
Поскольку на территорию госпиталя Крепкого Духа нельзя входить посторонним, администрация уже лет сто как держит снаружи столики для ожидающих посетителей. Мы сели за один из них. Троица, недовольно морщась, телекинезом отодвинула от нас все прочие предметы мебели. Мари, щёлкнув пальцами, создала «Купол Тишины». Да не обычный, а двойной.
Мне о таком доводилось только слышать.
— Защита от контр-техники прослушивания?
Блондин нервно хохотнул.
— Довлатов или Салтыков? Хрен в ваших русских фамилиях разберешься. Спешу вас разочаровать. За нами присматривают минимум три наблюдателя. Один шпик из АНБ использует дальнозрение. Ещё один дух-наблюдатель слился со стулом до нашего прихода. Третьего я всё никак не могу распознать. Он или она где-то рядом.
— Ну конечно! «Кавендиш следят за всем», — недовольно фыркнула Мари. — Обделались по полной, столкнувшись с мальчишкой-учителем [3].
— Как и вы, леди Маршал, — Пухляш отмахнулся от дамочки, словно от назойливой мухи. — Про то, что от вас все мужики сбегают…
— Чидер! — Рут рявкнул так, что стоявший на столе стакан лопнул. — Захлопни ты пасть хотя бы на одну грёбаную минуту. И ты, Мари! Держи язык за зубами, если нечего сказать по делу.
Дамочка рывком выпустила ауру абсолюта [7], снеся к чертям свой же «Купол Тишины» и стоявшие вдали столы и стулья.
— Ты на кого рот разинул, сосунок⁉
— Подождите всего пару минут! — вскакиваю с места и машу рукой в сторону больницы. — Одна нога здесь, другая там! Я схожу за попкорном.
Мари хотела было ответить, но тут урна с прахом затряслась ещё сильнее.
*Трц*
*Трц*
По корпусу пошли трещины. От ветхого контейнера из глины полыхнуло практически материальной злобой, вызвавшей у всех присутствующих мурашки.
Мари многозначительно взглянула на Рута.
— Прежде чем начнём, я, пожалуй, предупрежу, — со всей серьёзностью смотрю на притихших гостей. — Если со мной что-то случится…
— А вот этого не надо, — Рут устало отмахнулся. — Довлатов или как там тебя? Ей-богу, лучше не говори. Нам и без твоей «Мёртвой руки» проблем хватает. Со своими бы разобраться.
Сознание царапнул почти позабытый термин. «Мёртвой рукой» называют технические и магические решения, разработанные на случай, если той же Москвы, Токио, Берлина или Вашингтона вдруг не станет. Запуск ядерных ракет, массовое распыление бубонной чумы, призыв какой-нибудь живой заразы, захватывающей города и добивающей и без того ослабленное государство. Главное — не дать потенциальному врагу поживиться тем, что осталось от твоей страны.
— Не выпускай их, — Рут усмехнулся, смотря в пустоту перед собой. — Тех старых ублюдков, которых запер в Доменном Царстве.
— Эмм… — услышанное потрясло меня до глубины души. — Вы уверены…
— Можешь не отнекиваться, — Рэдклиф насмешливо фыркнул. — Аналитики ООН, АНБ, ЦРУ и всех независимых агентств уже всё десять раз просчитали и пришли к выводу, что есть три способа изолировать трёх стихийников-архимагов [8]. Первый, запереть их в руинах Древних с мощнейшим полем антимагии. Не считая тюрьмы Пика Безмолвия, даже о втором таком месте никто не знает. Второй вариант, подземная аномалия из эпохи Второго Сопряжения. Но опять же, их находят крайне редко…
— Старик Вудро выбрался бы из неё, — Мари вцепилась в сумочку, как в спасательный круг. — Даже будь там оболочка в полкилометра из гранита, он бы её проломил!
Рут взглядом ожёг даму, посмевшую его перебить.
— Остаётся вариант с Доменным Царством, — Чидер нервно хохотнул, глядя на Рута и леди Маршал. — Да пошли вы оба! Я буду говорить что думаю и делать что хочу! Старика Захари больше нет. И я всем своим духом чувствую, что этого недо-целителя НАДО убить, а не договориться с ним.
— Хотя бы для видимости, — Рут коротко кивнул недовольно фыркающему Чидеру. — Как ты верно заметил, за нами наблюдают. Будет лучше, если ЦРУ и АНБ будут думать, будто мы и впрямь пытаемся договориться.
— Какие страсти! — я удивлённо захлопал в ладоши. — Самое интересное, что вы не врёте. По ауре вижу, что вы всерьёз хотите избавиться от своих патриархов, а не спасти их. И вы реально собираетесь меня убить, чтобы этого точно не случилось.
Короткий взгляд на Мари. Дыхание ровное, смотрит мне в глаза, ноль сомнений. Решение принято ещё до начала разговора.
[Правда,] — мертвенным голосом произносит Аккоман. — [Выходит, весь этот разговор, просто игра на публику. Имитация переговоров.]
[Зачем тогда они тянут время?] — Железкин буркнул. — [Мишань, что-то тут не так. Картинка не складывается.]
Смотрю на красноволосого Рута Рэдклифа. Аура спокойная, левая рука сжата в кулак, правая поправляет волосы. Пульс чуть выше нормы.
[Волнуется?] — в голосе Аккомана скользнуло удивление. — [Абсолют, и волнуется в разговоре с тобой, Довлатов? Это странно.]
[Важна причина,] — Железкин задумчиво добавил. — [Если не ты, то что его так волнует?]
Удивлённо вскинув бровь, смотрю на волнующегося Рута.
— И-и-и что-то мне подсказывает, что в вашем плане важную роль играет «Мёртвая Рука»?
— Ты не знал? — Рэдклиф уставился на меня. — Вижу, что нет. На что ты тогда надеялся, выбрав стратегию ожидания? На мирные переговоры? Долгатов или как там тебя… Любой сильный род в Новой Англии похож на улей с несколькими центрами власти. Ветвь оружейников, ветвь семей торговцев, ветвь потомственных управленцев. Чем старше род, тем больше уровней ветвления. Ты же вытащил соединяющий их стержень.
— Три! Три стержня, — Чидер гаденько хохотнул. — Вытащил хребет из рыбин, и всё начало разваливаться. Старейшины жаждут и дальше править из тени. Спиногрызы новых свершений. Войну родов им подавай! Жены стариков грызутся, пытаясь впихнуть на опустевший трон своих кровинушек. А кое-кто метит в новые бабы-матриархи!
Взгляд толстяка на Мари. Дама ответила холодным, вязким, весьма многозначительным молчанием. Таким зрелые женщины обещают помнить обиду до смертного одра своего обидчика… Даже если сказанное было правдой.
— При чём тут «Мёртвая рука»? — спросил я, и на ум тут же пришёл ответ. — Погодите… то есть патриархи древних родов установили некую защиту от развала рода на случай их пропажи?
Рут не ответил ни жестом, ни словом,
