Писатель: Назад в СССР 2 - Рафаэль Дамиров
Я достал коньяк, шикарное зеленое яблоко. Выпил, заел. Отлично. И вкус, и послевкусие — превосходно. Просмаковав, подышав поглубже, дождался первого приятного прихода, включил телевизор, первую программу. Почему-то шел фильм «Корона Российской империи», заключительный из триады «Неуловимых мстителей». Я стал смотреть — и засмотрелся. Забыл благополучно про обед. Не то, чтобы взволновали меня перипетии сюжета, знакомые до цитат, но засмотрелся на игру актеров. Переверзев, Ивашов, Джигарханян, Копелян… Это же классика, черт возьми! Это можно смотреть бесконечно!..
Принял вторую рюмочку, поудобнее устроился в кресле… и тут раздался звонок в дверь.
А! Помощник. Точно. Я как-то за мирской суетой и забыл об этом. Бодро вскочил, пошел, отпер дверь… И слегка обомлел.Передо мной стояла молодая женщина необычной внешности. Что необычного?.. Она была не похожа ни на туркменку, ни на русскую. Что-то вроде итальянки. Темно-каштановые волосы и глаза примерно одного цвета. Округлое миловидное лицо. Вежливая и прохладная улыбка:
— Здравствуйте.
— Здравствуйте, — я отступил на шаг. — Вы от Курбана?
— Да.
— Входите!
Тут я сделался галантным. Все-таки присутствие красивой девушки… Правда, почему именно такую яркую особу Курбан назначил мне в помощники? Неужели?.. Черт возьми! Кажется, я начал это понимать, попутно произнося всякие пафосные и комплиментарные слова:
— Весьма польщен… Визит прекрасной дамы всегда праздник… Не хотите ли случаем бокал вина?
— Не откажусь, — без тени смущения ответила красотка, и я уверился в том, что догадка верна.
Из шкафа я достал белый портвейн «Чемен», нашел штопор, наполнил бокал, себе налил коньяк.
— Прошу прощения, мы ведь еще не знакомы?..
Она улыбнулась нормально, не дежурно.
— Вас я понаслышке знаю. Артемий…
— Просто Артем. Артем и все. А вы?
— Карина.
— Очень приятно.
— Курбан сказал, что вы писатель. Это правда, что вы приехали собирать материал для романа?
— Ну, в общих чертах верно сказал. Почему вы в такой час? Я себе и сам могу чай налить…
— У нас так принято, — смутилась она.
— Ну я кажется начинаю понимать какую помощь должны вы мне оказывать…
Она опустила взгляд. Шикарные густые ресницы слегка подрагивали.
— Да, — сказала она. — Все правильно. Я ваша временная женщина. Должна выполнить любое ваше желание. Беспрекословно. У нас это так… Женщина, да еще не туркменка, это здесь… ну как бы это мягче сказать…
— Ладно, никак не говорите, все ясно. Я не буду требовать от вас ничего, что вам поперек души. Обещаю!
— Спасибо, — она светло улыбнулась.
— Вот и хорошо. От вина не откажетесь?
— Давайте.
И мы выпили. И тут меня осенило:
— Послушайте, Карина! Я ведь тут у вас впервые. Пойдемте, прогуляемся, а? Покажите мне город.
Она чуть замялась.
— Но… Поздно уже?
— Да пустяки! Какое поздно? По-вашему…
Я взглянул на свои часы, где было еще московское время.
— Ну, еще шести нет!
Видно было, что идея не очень зашла Карине, мягко говоря. Тем не менее, она согласилась:
— Ладно, идемте.
— Я мигом оденусь!
И минут через пять мы вышли. Совсем уже стемнело, редкие дворовые фонари как-то причудливо разбрасывали световые пятна среди мрака. Было до странности безлюдно, точно город вымер. Не очень уютно, честно сказать. Но отступать мне показалось нелепым. Вернуться обратно в квартиру? И смотреть телевизор?.. И не распрощаешься же на улице! А провожать… Потом дорогу-то найду обратно?
Ладно! Пока погуляем, а там видно будет.
— Слушайте, Карина, расскажите мне немного о себе. То, что вы не туркменка, я понял. Но и…
— Но и на славянку не очень похожа?
— В общем, да.
Она улыбнулась. В полутьме черты ее лица казались еще очаровательнее и загадочнее. Принцесса ночи — мелькнуло у меня, и сразу же в голове начал вертеться сюжет…
Мужчина задержался на работе или еще там где-то. Поздно возвращается домой. Ночные улицы, дворы. Гулко звучат шаги. Он о чем-то задумался, сам толком не знает, о чем. Да и не думы это, а так, грусть какая-то о прожитых годах, о пролетевшей жизни, о том, что ничего не вернуть… И вот идет, и вдруг чувствует, что в такт его шагам рядом с ним звучат другие, легкие шаги. Он оборачивается и видит, что рядом с ним идет молодая женщина. Он не видит ее лица, но по фигуре, по летящей походке ясно, что она молодая. «Здравствуйте!» — от неожиданности говорит он. «Здравствуйте,» — ответ. Чудесный бархатистый голос. Слово за слово. Нам по пути? Возможно. Его завлекает странность ситуации. Она чуть посмеивается: а вы меня не узнаете?.. Нет! Разговор ни о чем, но он как загадка, которую надо разгадать. Он включается в игру, идут, треплются. Почти подходят к его дому, у него начинает крутиться мысль: пригласить ее домой?.. Вдруг какой-то резкий шум — машина тормозит, кто-то орет дурным голосом — короче, он вскидывает голову, смотрит… но ничего больше не происходит. Он оборачивается — девушки нет. Исчезла.
Что дальше?.. А вот тут сюжетная вилка. Распутье. Надо подумать.
Все это промелькнуло во мне в доли секунды после ее улыбки. Она сказала:
— Хотя, как раз я наполовину славянка и есть. Правда, не русская. Белоруска.
— А на другую половину?
— Армянка.
Похоже, разговор чем-то зацепил ее, всколыхнул душу. Пустилась в разговор о себе, сказала, что мама ее родом из-под Минска в войну осталась круглой сиротой, ни одной родной души на свете. Попала в детский дом сюда, в Ашхабад, в юности встретила парня-армянина, причем не совсем советского, а так называемого репатрианта…
После войны,
