Санкт-Петербург - Михаил Леккор
Еще был Митрий-рыбак, который не только руководил рыболовной ватагой (еще два инвалида, четыре старика и даже две вдовы), но и умел солить и коптить пойманную рыбу. Водных ресурсов здесь в безлюдной ранее местности было много, так что они легко приготовили за летний сезон несколько бочонков соленой рыбы, да десятки связок копченой и сушеной рыбы.
Острой была проблема с солью, которую рыбаки сами никак не могли решать. И дело было не в деньгах, хотя и в них тоже. Но главное, соли не было физически. В Санкт-Петербурх соли привозили недостаточно, а собственная солеварня только еще развивалась. Вот Дмитрий и направил первоначально с работниками соли немного, впритык на еду. Но за год солеварня окрепла, начала давать гораздо больше соли. И хотя попаданец оставался недоволен работой солеваров, но имеющиеся запасы соли позволил уже маневрировать с пользой и себе, и своим людям. Вот и ватага получили несколько пудов.
Да и вообще, Дмитрий мог долго говорить о работе даже не рудника, тут как раз понятно, а поселка, людей, которые не работали на добыче рудника, но, тем не менее, приносили большую пользу:
— Еще Митрий, на этот раз медопас. Ведь практически из ничего получил большое количество меда и воска. А началась все с разговора с плюгавеньким старичком, который тоже видя множество никак не используемых цветов, обещал, что, если ему дадут хотя бы две-три семьи пчел, то рудник он точно накормит. И даже, может, пустит в продажу.
Дмитрий сначала отнесся к этим обещанием индифферентно. Деньги, в общем-то, были небольшие, пчел он мог купить хоть из местных краев, из крестьянских хозяйств редких деревушек. Или, на крайний случай, мог обязать приказчиков принести из Тверского или Нижегородского наместничеств. Дорога, конечно, делала этих пчел по стоимости золотыми, но как-то кошель князя очень и почувствовал.
Тем более, пчеловодством он и так собирался заниматься, правда, среди крестьян. Привезли его приказчики всего-то семь семей пчел. А Митрий из этого за год сделал двадцать с помощью диких пчел. И действительно завалил медом рудник. Теперь вот пришлось везти мед и полностью воск в Санкт-Петербурх.
— Вася-лыкарь работал с лыком. Сфера была еще не разработана, кроме лаптей. Тоже, имея лишь умелые руки, завалил и рудник, и частично Санкт-Петербург рогожами.
Ну и так далее, всех и не перечислишь. Нюанс со всеми этими работниками был в том, что все они являлись крепостными князя Хилкова и тот мог просто все отобрать. Но, во-первых, работникам и их семьям тоже надо было как-то питаться. Во-вторых, так можно было отбить любое стимулирование к труду. Поэтому, решительно отодвинув зеленое чудовище, он жестко ограничил помещичий налог лишь 25% продукции. Еще 25% обязательно брал на продажу. Причем, его приказчики могли давать деньгами, а могли товарами — мукой, солью, железом и проч. по сниженной цене. Да уже после месяца практики все работники из остальных 50% отдавали все!
Глава 19
Вся данная продукция населения для государства шла вторым планом, то есть для первой четверти XVIII века для царя Петра Алексеевича. Главное для государя в руднике была железная руда. Поэтому, глядя издалека на населения и даже изредка удивляясь его порядкам, все же первым делом он видел руду и работу рудника.
Железо для новой России, впрочем, как и в старой тоже, но для новой особенно, была как для людей хлеб. Кстати, металл был нужен был и для орудий труда. Как ни старались крестьяне обойтись без железа, обходясь деревом, кожей, даже костью, как не берегли еще дедовские железные орудия, а все равно в крестьянском хозяйстве то и дело возникал кризис из-за отсутствия черного металла. Ибо каменный век уже прошел, пришел век железный, когда основой крестьянской экономики становилось железо.
Но еще актуальным было наличие железа для государство. Получалась прочная цепочка, разорвать которую не мог даже государь: любое активное действие было только возможно при помощи регулярной армии, причем как во внутренней сфере, так и особенно во внешней. А армия базировалась на черном металле — железе и стали. Конечно, крайне нужны были серебро и даже золото, медь, но без железа быстро наступала общая катастрофа.
А для выплавки железа было, вестимо, нужна железная руда. Дешевая, качественная, в большом количестве и не очень далеко. Тогда и можно с облегчением вздохнуть — армия и государство живы, металл есть!
Вот и смотрел Петр Алексеевич до последнего. Дмитрий его не винил. Царь некогда, толи сгоряча, толи не учтя неких особенностей дал этот рудник его открывателю. Получилось это импозантно и всем понравилось, даже самому царю.
Но потом постепенно выяснилось, что рудник этот единственный около Санкт-Петербурга, который и близко и руда там дешевая и качественная. Все, разумеется, относительно, но, тем не менее, этот частный собственник, если захочет, может остановить рудник и в государственно механизме что-то заметно щелкнет.
Естественно, первая половина XVIII века это не XXI. Здесь любой собственник так или иначе связан с государством, то есть царем, пусть даже с феодальными и родственными связями. И тот же князь Хилков является майором гвардии. Если еще царь Петр Алексеевич, как верховный феодал, захочет взять у него деревеньки, как когда-то дал, то этот собственник так заверещит, словно подсвинок во время охолащивания.
Казалось бы, в чем же дело, государь может и повернуть процесс, как дал рудник, так и взял обратно. Никто и слова не скажет, кроме оного князя Хилкова. ОДНАКО, во-первых, этот Хилков, он же попаданец Дмитрий оказал себя хорошим хозяином. А хорошее всегда враг лучшего. Во-вторых, Петр прекрасно понимал, что неограниченная власть царя такой же фреологизм, как и безбрежное море. Хотя на самом деле любой водоем, за редким исключением, имеет берега.
Так что с такими-то трудными мыслями, государь и не думал примерно додумывать за людЯМ. И поэтому вдруг за столом увидел, что князь Хилков, оказывается, не только заводчик, но и вотчинник и он хорошо зарабатывает с них. И хорошо ест!
Царь опрокинул стаканчик с чаркой водки, закусил копченым рябчиком и от наслаждения замычал.
— Князь Дмитрий! — строго сказал он, — ты меня сколько дней мудохал этим железом, а самое вкусное оставил напоследок!
