Война - Влад Тарханов
Глава двадцать первая
Тяжелая артиллерия
Глава двадцать первая
Тяжелая артиллерия
Лондон
26 мая 1934 года
Это можно было бы назвать передачей полномочий. На самом деле, происходящая смена власти в правительстве Великобритании ничем необычным не была. Кабинет Джеймса Рамси Макдональда уходил в отставку, спровоцированную польским кризисом. Его Королевское Величество даже изволил гневаться. Георг V даже изволил забыть, как отказал в убежище семье Николая II, чисто по-родственному, и сейчас метал громы и молнии по поводу того, что убийцы его двоюродного брата делают в Европе всё, что хотят. Конечно, Георг как-то запамятовал, что и драгоценности дома Романовых они прихватили по случаю и оставили у себя на вечное хранение. Но это ведь мелочи, не правда ли? Король так и не принял курс на сближение с СССР, считая, что Советы необходимо додавить. Но пока что никто, кроме поляков, в Европе воевать с русскими не собирался. Фактический разгром войска польского с огромным Литовским котлом и выходом РККА к предместьям Варшавы резко менял геополитическую обстановку в Европе. При этом появился прямой железнодорожный путь из Москвы в Берлин через Литву и Восточную Пруссию, тем более что совместным ударом силы Веймарской республики и Красной армии заняли Данциг, а чуть позднее и Гдыню, отрезав Польшу от моря и организовав прямой коридор поставок в Германию оружия и продовольствия. Франция, хотя и вложила в Польшу (как в армию, так и в их экономику) больше всех средств, тоже пока что воевать с Советским Союзом не собиралась. Стать на сторону Веймарской республики было для британцев неприемлемым ходом: поддерживать создание красного пояса в Европе казалось им просто катастрофой вселенского масштаба, но принять сторону немецких милитаристов тоже было не слишком-то комфортно. Цену обещаниям и политическим заявлениям Гинденбурга и его окружения лимонники прекрасно знали и понимали, что Третья империя немецкой нации (как гордо наименовал свое государство Пауль Первый) в любом случае выберет курс военного и политического реванша.
На смену Макднальда пришел многоопытный политик и бессменный лидер консерваторов, Стэнли Болдуин (между прочим, двоюродный брат Редьярда Киплинга). Стэнли был типичным ястребом, именно ему принадлежит знаменитая фраза, сказанная в стенах Британского парламента: «Думаю, обывателю стоило бы осознавать, что на свете не существует такой силы, которая защитила бы его от бомбардировки. Что бы ему ни говорили, бомбардировщик всегда прорвётся (к цели)».
Макдональд сдавал свой пост тяжело. Он понимал, что это его второе премьерство — пик и закат его политической карьеры. В свое время он расстался с лейбористами именно для того, чтобы возглавить правительство. Сторонники его партии так и не смогли добиться большинства в парламенте, а вот ему удалось сколотить коалицию, которая вроде бы работала на внепартийных началах. И всё-таки его отодвигали от власти. На этот раз навсегда. Годы! Да и не кому будет его поддерживать. И сам виноват в том, что в критический момент от него все отвернулись. Джеймс пожал руку Болдуину, с которым тесно сотрудничал в своем кабинете. Стэнли был лордом-председателем Совета, точнее, фактическим главой Тайного Совета и теневым руководителем консервативного правительства Макдональда (после исключения последнего из лейбористов, Джеймс оказался вынужден опираться на консерваторов).
Болдуин и Макдональд были примерно одного возраста (Стэнли примерно на год моложе Джеймса), но при этом более крепко выглядел и слыл весьма изощренным политическим интриганом. Тем не менее, со своим предшественником и одновременно преемником (правительства Болдуина и Макдональда меняли друг друга на протяжении последних двух десятилетий) он распрощался весьма приветливо. Надо сказать, что от лейбористской (левой) повестки у правительства Джеймса не осталось и следа. Его добрые намерения по необходимости улучшения быта и условий труда рабочих так и остались лишь добрыми намерениями. Консерваторы умело уводили парламент от принятия либеральных законов, в тоже время, крайне тяжелая ситуация в колониях, а также вопрос с Ирландией стали камнями преткновения, которые правительству пришлось тяжело преодолевать[1].
Впрочем, долго рассиживаться в кабинете премьер-министра Болдуин не мог: его ждала аудиенция у Его Величества.
Король в последнее время чувствовал себя не слишком-то хорошо. Болезни подтачивали здоровье увы, уже не молодого мужчины, которому скоро должно было исполниться семьдесят лет. В последнее время короля постоянно преследовали легочные заболевания. И его лейб-медик, барон Бертран Доусон уже дважды вытягивал Его Величество буквально из-под полога смерти[2].
(Король Георг V читает рождественское поздравление по радио, 1934 год, примерно так бы выглядел ба Николай Романов в старости)
Ожидавший нового (хотя дважды старого) премьер-министра, Георг оставался элегантен, хотя и одет не в военную форму, а вполне гражданского вида костюм-тройку из качественной плотной ткани. Даже в мае погода в Лондоне редко радовала теплыми погожими днями. Король выглядел плохо, и одновременно при этом достаточно встревоженным.
— Стэнли! Я рад, что в этот критический момент ты возглавил правительство.
Король не кривил душой. Он давно работал с Болдуином, ценил его как ответственного и сильного политика, имеющего значительный вес в парламенте и отличающегося упорством в достижении поставленных целей.
— Ваше Королевское и Императорское Величество!
— Стивен! Сколько повторять, когда мы наедине нет необходимости в этом словоблудии!
— Хорошо, мой король.
— Так лучше, намного лучше. Так вот, Стивен. Считаю, что Джеймса надо все-таки наградить, он неплохо справлялся, когда отошел от лейбористов, конечно, польский провал это был перебор, но… думаю назначить его на твое место, лордом-председателем Совета.
— Тогда неплохо было бы и сына, Малкольма Макдональда отметить. Я готов предоставить ему место в правительстве: министра по делам колоний, например. У него есть интересные мысли по поводу улучшения ситуации в Индии.
— Я ничего против иметь не буду. Но, Стивен! Меня пугает та энергия, с которой большевики пытаются перекроить карту Европы. Это та опасность, которую мы игнорировать не имеем права!
— Я согласен с Вами, сир! К сожалению, мы слишком долго заигрывали с правительством комми, нам, конечно, торговля с Россией весьма выгодна, как и те концессии, что передал нам их Троцкий, но сейчас необходимо сделать всё, чтобы ограничить возможности продвижения большевиков в Европу. Иначе они смогут раздуть пожар мировой революции, а это потребует слишком много денег. И удастся ли нам потушить его, тот еще вопрос.
— Фактически мы стоим перед двумя альтернативами, Стивен: допустить усиление Москвы или сделать ставку на Гамбург и допустить усиление немецких милитаристов. Что скажете?
— Увы, мой король, оба варианта не устраивают нас совершенно. Но, пожар мировой революции это
