Светлейший князь 2 - Михаил Шерр
—— Да я сам вам это хотел предложить, —— поддержал меня Петр Сергеевич. —— Степан сейчас в основном занимается производством бумаги, карандашей и всякой всячины. А как заработает производство целлюлозы , только этим и будет заниматься.
—— Тогда не откладывайте это в долгий ящик, решите где разместить и в путь.
Готовились начать работу наши будущие горняки и шахтеры, порадовал меня староверец Савва Денисов, он стал предпочитать, что бы его звали так, а не Савватей. Вместе с сыновьями он создавал у нас типографию.
Но больше всего порадовал меня Яков, он наладил практически мелкотоварное производство патронов, Лаврентий все-таки соорудил задуманную машину и загвоздкой стало лишь производство пироксилина. У Якова закончились запасы каменного угля, но не переживал и с нетерпением ждал весны. С производством кокса он был теперь на ты и укротил светильный газ. Заканчивались все работы в нашем цветдрагмет цеху. Энергичного мужика средних лет, командовавшего возле будущей золотоплавильной печи я даже сразу не узнал, но приглядевшись просто ахнул, за несколько дней отец Анфисы Рыжовой, Петр Евграфович Усольцев совершенно выздоровел и помолодел.
Поздоровавшись с ним, я сказал несколько растерянно:
—— Петр Евграфович, я думал вы в Усинске у дочери.
—— К внуку я успею, а вот здесь не могу оставить работу ни на минуту. Запорем печи, придется ломать и всё снова делать. А это, ваша светлость, не один месяц работы, —— стоящий рядом Фома Васильевич поддакнул. —— Кирпича огнеупорного вон сколько надо, пока наделают.
Уже в лаборатории Яков сказал мне, что теперь главным геологом будет Петр Евграфович, но ему желательно в помощники отрядить Ванчу.
—— Тебе виднее, Яков. Ванчу мы конечно отрядим к господину Усольцеву, он днями заканчивает с арбалетами и сразу подключиться.
—— Время терпит, ваша светлость, снег еще лежит. Пойдемте я вам покажу занятную штучку.
Мы вышли с территории завода. Отойдя метров на пятьдесят, Яков попросил меня остановиться, а сам прошел вперед еще на метров тридцать. Наклонился и положил что-то в снег, затем резко выпрямился и побежал ко мне. Подбежав ко мне, Яков скомандовал:
—— Ложись!
Я упал на снег и почти тут же раздался взрыв. Объяснять, что продемонстрировал мне Яков, совершенно не требовалось. Я был уверен: Яков получил нитроглицерин и создал динамит.
Глава 19
Яков недаром говорил, что в нашей долине есть почти все нам необходимое на первых порах.
Получить нитроглицерин ему не составило труда, после нашей большой лекции он представлял что и как делать. Инфузорную землю он нашел еще осенью и показывая её мне спросил, нужна ли она нам. Инфузорную землю или диатомит уже добывали в Симбирской губернии. У нас его было кот наплакал, Яков нашел небольшое месторождение диатомита на берегу какого-то небольшого озерца на правом берегу реки Терешкина буквально в километре от завода. Месторождением это называть было просто смешно, но на первое время нам хватит.
–– Яков, как ты назвал эту взрывчатку? –– Яков пожал плечами, типа не знаю.
–– Давай назовем динамитом?
–– Как скажете, мне, Григорий Иванович, все равно.
Я прищурился и с максимальной ехидцей спросил:
–– Это наверное во время этих опытов, –– я показал на воронку в снегу, –– вы, сударь, повредили себе руку?
На левой руке Якова была повязка, он усердно прятал её в перчатке, но я все равно углядел.
–– Вас, Григорий Иванович, неправильно информировали, –– Яков улыбнулся. –– Если бы не ваши слова, меня бы наверное в клочья разорвало. А так отделался легким испугом.
Техника безопасности была моей фикс-идеей. И надо сказать пока это работало. Серьезных травм еще не было, мелкие брызги.
–– Насколько серьезно производство динамита?
–– Будет диатомит, будет динамит. То, что нашел я, совершенно не серьезно. Но господин Усольцев мне не чета, он настоящий рудознатец и найдет в долине всё, что здесь есть.
–– А как с каучуком?
–– Потихоньку доим фикусы, но пока сильно опасаемся, надо размножить их, –– легко сказать, но трудно сделать. Вернее не трудно, время, время, самое главное.
–– Хочу к Серафиме сходить, компанию не составите? –– не смог себе отказать в удовольствии съехидничать.
–– Составлю, ваша светлость, с большим удовольствием.
Не доходя несколько метров до владений Серафимы, Яков неожиданно говорит мне:
–– Григорий Иванович, Серафима Карловна приняла мое предложение стать моей женой.
–– Поздравляю, Яков Иванович и безмерно рад за вас, ––ответил я совершенно искренно.
В оранжерее все благоухало. За те дни, что я здесь не был, разрослись привезенные фикусы и Серафима начала укоренять два десятка черенков. Но помимо этого она посадила несколько семян огурцов, которые уже дали всходы, занялась укоренением черенков винограда и продолжила эксперименты выращивания картофеля из семян. Оранжерею я покинул в прекрасном расположении духа.
В этот момент на завод приехали наши иеромонахи, поэтому к Лаврентию я зашел только в буквальном смысле на минуточку, мне не хотелось его огорчать своим «невниманием».
До Усть-Уса мы добрались удивительно быстро, еще засветло. Енисей стоял пока незыблемо скованный льдом. Да и целом в Усть-Усе было намного холоднее, чем в Усинске. Я сразу вспомнил слова отца Филарета о природной аномалии нашей долины. Он тоже по-видимому подумал об этом же, когда многозначительно посмотрел на меня.
В Усть-Усе нас ждали и встретили очень радушно, насколько позволяла ситуация. Шел Великий Пост и к нашему приезду приготовили исключительно постные, но очень вкусные блюда из орехов, грибов и ягод. Я был этим потрясен, прожив полвека в этих краях полвека, никогда не представлял, что можно так готовить. Готовницей оказалась жена одного из добровольцев-охотников. Малых детей у них не было и она сразу же последовала за мужем.
Отец Филарет устройством храма занимался два дня, мы же с Ерофеем совершили несколько разведок на другой берег Енисея и вниз по течению, аккуратно пройдя семь километров до хорошо разработанной почти 200-метровой долины река Чинге-Хем, где вполне можно будет поставить сторожевой пост. Но все это в планах на будущее, а пока нас более интересовала дорога на север.
Леонов со своими мужиками совершил практически невозможное. Зимой, практически на ощупь, имея в руках одни топоры, они проложили вдоль Енисея вполне проходимую дорогу, именно дорогу, а не тропу, до подступов Джимовой горы, дойдя до какого-то безвестного ручья
