Владимир Шкаликов - Колымский тоннель
— Гм, — Краснов сосредоточился. — Да вроде ничего… Или нет… Война, десантная школа при Академии Фрунзе… Снилась та операция, когда я в плен попал… Так-так-так, погоди, начальник. Погоди… Мне снилось все. Вся моя жизнь.
— Ага! — Скидан забылся и опять хлопнул его по плечу. — И у меня то же самое! И в машине было так же!.. Когда я спал, вы с ней о чем говорили?
— Она молчала. И я молчал. Дорога скоро пошла плохая, она старалась, не отвлекалась.
— Она в это время меня допрашивала! — заявил Скидан. — Она мне подсказывала сны и смотрела мою жизнь вместе со мной. В памяти рылась, понимаешь?
Скидан торжествовал: сейчас Краснов поймет, что они в руках контрразведки. Но тот подумал и заявил:
— Такими способностями ни один человек не обладает. А значит — они пришельцы. Им можно доверять.
— А ты забыл, — напомнил горячо Скидан: — "Не верь, не бойся, не проси"?
Краснов ответил долгим сонным взглядом.
— Чего смотришь? — не выдержал Скидан.
— Браво, начальник, — прогудел Краснов. — Ты зековскую науку лучше меня усвоил. — Он повел плечом, освобождаясь от руки Скидана. — А я эту науку — знаешь, где видал? — Последовала замысловатая матерщина. — Мы с тобой в разведке, а не в зоне. И они в разведке. Я это ЧУЮ. И я буду им доверять. И тебе приказываю.
— Приказываешь? А ты…
— Закон разведки, — оборвал Краснов. — Обсуждаем вместе, а приказывает — один. Ты в разведку ходил? Нет. Значит, подчиняйся мне. — Он вдруг рассмеялся и сам хлопнул Скидана по плечу: — Не боись, не пожалеешь. Я не мстительный.
Краснов начал вдруг всматриваться мимо Скидана вдоль набережной.
— Слушай, — сказал он озадаченно, — пойдем-ка отсюда. Не нравится мне вон та компания.
Со стороны хлебного магазина, где с утра скандалила очередь, к ним неслась группа мотоциклистов. Прямо по тротуару, занимая его весь.
— Да ерунда, — сказал Скидан, но для верности тронул на животе револьвер.
— Назад! — рявкнул Краснов.
Чтобы не проехали по ногам, им пришлось прыгать спиной вперед на газон. Скидан потерял равновесие, Краснов его подхватил.
Заревели моторы, их окружили семеро, в руках — цепи и стальные прутья. Кожаная одежда вся в заклепках и бляхах, на головах блестящие шлемы, яркие, все в наклейках.
— Ложись, мослы!
Семеро были молодые и рослые. Они уже слезали с мотоциклов.
— Ложись, я сказал! Мордой вниз!
Выхватывая из кармана ТТ, Краснов обернулся на голос и выстрелил в бензобак. Незнакомое горючее сдетонировало, кожаного обдало жидким огнем, он закричал истошно и жалобно.
Шестеро передумали слезать с мотоциклов. Они дали газ и помчались прочь. Горящий вожак побежал следом, но Краснов сбил его подножкой, сунул пистолет в карман, сорвал с себя куртку и начал сбивать пламя. Только тогда Скидан очнулся и стал ему помогать.
Одежду, сшитую из искусственной кожи, пришлось с этого парня стащить, потому что она не хотела гаснуть и плавилась. Чтобы не отбивался и не мешал спасению, пришлось его отключить ударом по шее.
Мотоцикл гасить не стали — и так пообожглись об дурака.
— Слушай, — Краснов склонился к обоженному, — как тут у вас "скорую помощь" вызывают?
— Да пош-шел ты, мос-сол! — Краснова попытались ударить босой ногой (из-за узких брюк пришлось горящего разуть).
Краснов отбил ногу литым плечом и отшагнул. Обгорелый тут же вскочил. В трусах и майке, весь в скользких пятнах лопнувших пузырей, в большом блестящем шлеме со стеклянным забралом — он выглядел дико и жалко. Он выкрикнул: — Ты зачем, порно, стреляешь? — И бросился бежать. Через три прыжка оглянулся: — Я тебя, мосол, засек!
Краснов топнул ногой, Скидан хлопнул в ладоши, обгорелый придурок помчался по набережной к своим, сбившимся кучей в полукилометре от взрыва.
— Вот зараза, — Скидан удивился. — Мы же и виноваты.
— Мазохисты, — сказал Краснов, подбирая свою куртку. — Прячь наган да дерем отсюда. Что-то мы сделали не по-ихнему.
— По-ихнему надо в лоб стрелять, — сказал Скидан на ходу.
— Горячишься, — ответил Краснов. — Посмотрим.
Они вышли к центральной, все еще пустынной площади и тут же услышали сзади набегающий треск мотоцикла. Один из кожаной семерки промчался на безопасном расстоянии и смешался с транспортом, обтекающим площадь по краю. Чтобы добраться до "Майдана", им следовало пройти подземным переходом на другую сторону транспортного потока. Над головой гудело, тревога шла рядом. Дойдя до конца перехода, оба разом оглянулись. Освещенные матовыми подземными плафонами, вслед им глядели трое.
— Нельзя вести их к нам, — сказал Краснов, когда свернул на лестницу. — Бежим в рынок. Там я видел выход в нашу сторону. — Удирать? — Скидан остановился. — Да я их сейчас…
— Приказываю, — тихо сказал Краснов. — Бегом!
На бегу он напомнил, что сам-то не боится и Скидана понимает, но неизвестно, сколько этих кожаных за ними гонится, а "дома", за "Майданом", находятся товарищи — разведчики, на которых никак не стоит наводить местных хулиганов.
Рынок прошли, будто, без "хвоста", перескочили барьер между прилавками и очутились, наконец, у временного своего жилища.
— Успели, — сказала Васса. — Представление вам надо посмотреть.
Скидан хотел было рассказать о стычке на набережной, предупредить и посоветоваться, но Кросс остановил:
— Прости. Потом. Надо сосредоточиться. Трудная работа.
3. Цирк
Всякий разведчик, для обеспечения собственной легальности, должен, как известно, иметь "крышу", то есть такое дело, которое позволяло бы ему заниматься разведкой, не привлекая к себе внимания. "Крыша" разведчиков с Геи, если подходить формально, обладала как раз противоположными свойствами. Во-первых, она не имела собственно кровли, то есть работали они под открытым небом, а во-вторых, ее назначение состояло как раз в том, чтобы привлечь как можно больше внимания.
В трех десятках метров от стоянки автомобиля возвышался дощатый цилиндр, метров пяти высотой и метров пятнадцати диаметром. Снаружи он весь был размалеван фигурками акробатов и метателей ножа, сквозь которые пробивалась надпись: "ЦИРК". ВАССА и КРОСС. Смертельные номера с угадыванием мыслей. Только для сильных духом. Только одно посещение".
Перед тамбуром, встроенным в цилиндр, уже стояла очередь. Многие с сумками, прямо с рынка — место для цирка выбрано удачно. Ожидающие поглядывали на две мачты с натянутым тросом и обсуждали ожидаемое:
— Говорят, без сетки.
— Вообще без страховки.
— Метров семь. А пол, говорят, деревянный.
— Из бруса.
— А что, правда, второй раз не попадешь?
— Точно. Сама стоит на входе, всех помнит.
— А если в гриме?
— Один пробовал. Два целковых пропали.
— Все равно, можно и отсюда смотреть.
— А мысли? А ножи?
— Ножи — конечно. Говорят, он раз промахнулся.
— Прямо в не?
— Прядь волос отсек.
— Подстроено.
— А я слышал, одежду пробил.
— Да подстроено!
— А ты сам станешь?
— Говорят, он приглашает.
— Да-а, с завязанными глазами. Ты станешь?
— Уже без пяти.
— Идут!
Артисты сбежали по сходне и быстро пересекли открытое пространство, воздетыми руками отвечая на аплодисменты. Скидан и Краснов, уже готовые заранее, распахнули перед ними дверь тамбура и вошли следом. Кросс начал проверку оборудования, Васса поправила сумку на плече и осталась на входе — принимать от зрителей деньги.
Скамьи для публики поднимались крутым амфитеатром к самому верху, оставляя артистам десятиметровую арену. Скидана и Краснова Кросс попросил разместиться в первом ряду, по сторонам от двери.
Внутренняя дверь тамбура осталась распахнутой, наружную заперли.
— Мировой аттракцион! — провозгласил Кросс.
— Единственный в Солнечной системе! — добавила Васса и захохотала, приглашая поддержать шутку. Зрители недружно засмеялись. — Выполнение трюков на канате по мысленному заказу из публики.
— Без страховки! — объявил Кросс.
Амфитеатр ответил дружными аплодисментами.
— Всякий желающий, — сказала Васса, — может сам попробовать пройти по канату. Ну, кто смелый? — Стало тихо. — Мужчины! — Стало страшно.
— Ах, Васса, — Кросс вмешался в самый жуткий момент. — Ну как тебе не стыдно? Зачем ты путаешь ловкость со смелостью?
Мужчины на лавках облегченно засмеялись.
— Для хождения по канату, — Кросс поднял голову, — да еще на такой высоте, — весь его вид выразил презрение, — смелость не требуется.
Новый взрыв смеха.
— Тут нужна чисто женская ловкость, только женщинам присущая.
— Так, может быть, ты попробуешь? — Это была обычная цирковая буффонада. — Полезай!
