Гарольд Койл - Группа «Янки»
К этому времени вокруг БТР собрались командир отделения и две других команды. Полгар отправил командира отделения и одну из групп вокруг дома, чтобы перекрыть заднюю часть дома на случай, если кто-то попытается выскользнуть. Другой группе он приказал остаться с БТР и прикрывать фасад здания. Они также должны были быть готовы поддержать группу, которая будет зачищать дом. Он же лично возьмет двоих солдат, которые обыскивали дом в первый раз и пойдет обратно, чтобы разобраться с невидимым врагом.
После того, как все заняли позиции снаружи, штурмовая группа из трех человек вернулась к двери. Как и раньше, двое солдат, одним из которых был Полгар, расположились по обе стороны входной двери. Однако на этот раз третий солдат бросил в открытую дверь гранату. Как только та взорвалась, Полгар и второй солдат ворвались в дом, вскинули автоматы и открыли огонь. Оказавшись внутри, они бросились за ближайшее возможное укрытие и подождали, чтобы посмотреть, что вышло. Когда ничего не произошло, Полгар скомандовал третьему солдату войти в дом и прикрыть их, пока они будут всходить по лестнице. Полгар начал медленно подниматься по ней, чтобы проверить второй этаж. Когда он прошел половину лестницы, он остановился, вытащил из разгрузки гранату, выдернул чеку и бросил в комнату, в которую вела лестница. Как только граната взорвалась, Полгар бросился вверх по лестнице, перепрыгивая через две ступеньки и ведя огонь на ходу. Добравшись до конца лестницы, он ринулся в комнату, в которую бросил гранату и, как и раньше, бросился укрытие.
В тот момент, когда Полгар начал подниматься, он услышал крик «стой!» от одного из своих солдат на улице. Ему вторили звуки стрельбы из двух М-16 с задней стороны дома. Он моментально понял, что те, кого они искали в доме, попытались выскользнуть через заднюю дверь, и были застигнуты группой, которую он поставил с задней стороны. Когда двое солдат, поднявшихся с ним, принялись проверять другие комнаты на втором этаже, он подошел к окну, выходящему на заднюю часть дома, и выглянул в него.
В небольшом дворике двое его солдат стояли над телом немецкого мальчишки, лежавшего на небольшом цветнике. Из нескольких ран текла кровь. В безжизненных руках все еще был автомат АК. На мгновение это напомнило Полгару похожую сцену во Вьетнаме около пятнадцати лет назад. В одном из первых своих боев он столкнулся с подразделением вьетконговцев, состоящем в основном из четырнадцати — пятнадцатилетних мальчишек. Это был тяжелый опыт войны, который часто преследовал его во снах.
— Он мертв?
Один из солдат поднял взгляд от трупа и сказал смотревшему вниз Полгару:
— Да. Он не остановился, когда я крикнул ему остановиться. Этот пацан бежал и стрелял в нас, сардж.
— Запомни, Паттерсон, мне жаль, что старый мешок с мусором оказался слишком стар, чтобы закрыть собой МакГилла от тех двух пуль, но сделал бы то же самое ради любого из вас.
Паттерсон на мгновение посмотрел на своего взводного сержанта, а потом снова опустил глаза на мертвого немецкого мальчишку.
Поразмыслив еще мгновение, он протянул руку, поднял АК и прошел вперед, продолжая осматриваться дом за домом.
* * *
Доклад Полгара о столкновении не удивил Бэннона. Единственно, о чем он сожалел, так это о том, что в городе остался один фанатик, который не имел шансов навредить группе. Цена жертвы не стоила достигнутого.
От нетерпения и желания выяснить, как долго они еще будут здесь сидеть, Бэннон спешился и направился к машине батальонного С3, чтобы выяснить, что Джордан собирался предложить. Его машина стояла у большой живой изгороди, разделявшей два поля. Десантный люк сзади машины был открыт, как и грузовой сверху, аппарель была опущена. Бэннон остановился у машины и увидел майора Джордана, сидящего за своей рацией, скрестив руки и опустив подбородок на грудь. Похоже, он спал.
— Должно быть, в штабе работать здорово, раз можно спать три раза в день.
Не двинувшись и не открывая глаз, Джордан ответил:
— Бэннон, когда-нибудь ты вырастешь и, я надеюсь, поймешь, что нам, старикам, приходится беречь свои силы.
— А, вот как вы это называете? Беречь силы? В нашей деревне это называлось спать.
— Черт, да в твою бестолковку вложили хоть что-нибудь в Форт-Ноксе?
— Будьте уверены, майор. И когда пехота сможет доложить, используя слова с более чем одним слогом, я расскажу вам обо всем, чему меня научили.
— Я уверен, что есть еще какая-то причина, приведшая вас сюда, кроме как желание доставать меня, Бэннон. Будем надеяться, это связано со стрельбой в городе, о которой вы пока что не доложили.
— Одна небольшая проблема. Один коммуняцкий пацан с раздутым самомнением решил поиграть в Рэмбо. Он ранил одного из солдат сержанта Полгара и получил пулю в жопу. Пока это все, с чем мы столкнулись. А почему я пришел, так это потому, что хочу узнать, когда мы собирается отправить наш бродячий цирк дальше. Если же мы останемся здесь еще на какое-то время, я хочу получить разрешение переместиться на возвышенность на северо-востоке, где мы могли бы найти какое-то укрытие. Я не в восторге от того, что приходится сидеть здесь и пытаться спрятать танки в этих чертовых кустах.
— Я ожидаю, что группа двинется вперед в ближайшее время.
Командир бригады только что говорил по рации с подполковником Рейнольдсом. А полковник Брунн выше Старика. Он сказал ему, что если тот не двинет свой батальон вперед в самое ближайшее время, бригада прикажет 1-му 4-го пройти через нас и продолжить атаку.
— Сэр, простите, если я недопонимаю, но если командир бригады хочет, чтобы 1-й 4-го пошел впереди, я только за. Я готов на роль резерва на некоторое время.
— Вы не понимаете, Бэннон. Полковник Брунн едва не отстранил Рейнольдса от командования после фиаско с Высотой 214. Единственная причина, по которой он не отстранил его, было то, что тогда он не мог найти запасного подполковника. Если же мы провалим и эту операцию, Старика снимут. Батальон должен добиться успеха.
— Простите, сэр, но между вами, мной и этим долбаным кустом, за которым пытается укрыться ваша машина: даже если все, что вы говорите, правда, у меня нет не малейшего желания идти на ненужный риск просто, чтобы сохранить чью-то репутацию. Подполковник Рейнольдс хороший офицер и отличный парень, но его операция не стоит ни одного напрасно погибшего в группе «Янки».
— Я не думаю, что вам стоит беспокоиться по этому поводу. Подполковник слишком профессионален, чтобы идти на ненужные жертвы просто, чтобы сохранить лицо.
— Господи, я надеюсь, вы правы, сэр.
Они занялись следующим шагом. Воздушная кавалерия столкнулась с несколькими грузовиками и разведывательными машинами, бродящими у линии фронта. Они рассеяли грузовики и уничтожили разведывательные машины. К сожалению, кавалерийские разведчики не могли сказать, были ли цели польскими или принадлежали какому-то другому подразделению. Разведывательный вертолет попытался приземлиться у одной из уничтоженных машин, чтобы проверить это, но вынужден был отойти после обстрела неопознанным противником. Будучи не в силах получить информацию, но будучи уверенным, что фронт на некоторое время останется чист, майор Джордан поставил кавалеристам задачу постепенно смещаться на восток и прикрывать правый фланг батальона. С3 бригады сообщил ему, что будет следить за ситуацией.
Получив отчеты от воздушной кавалерии, подполковник Рейнольдс вызвал Джордана на батальонной частоте и приказал отправить группу «Янки» вперед, но продвигаться медленно.
Он сообщил майору, что остальная часть батальона незамедлительно двинется следом и будет в состоянии догнать группу «Янки», если та не слишком увлечется. Майор Джордан посмотрел на Бэннона, ухмыльнулся и ответил подполковнику, что будет держать танкистов в узде. Когда разговор был закончен, Джордан спросил Бэннона, если ли у него какие-либо вопросы. Бэннон ответил отрицательно; он должен был двигаться, но медленно. С этими словами он развернулся и направился к «66-му», чтобы подготовить группу к выдвижению.
Приказ остановить зачистку городка еще никогда не приходил так быстро, как хотелось Полгару. Прочесывание дома за домом было устаревшим методом. Он не хотел потерять еще кого-то из своих солдат из-за сопливого коммуняки, который еще даже не брился. Кроме того, это было изматывающим. Поднимаясь по лестнице и бросаясь в комнату, где сидел стрелок, он упал плашмя на грудь, забыв, что на плечевых ремнях висят гранаты. От падения у него потемнело в глазах, когда гранаты ударили в грудь. Он ощущал появляющиеся синяки. Как только БТР вышел из города и направился к позициям группы, Полгар решил, что уже слишком стар, чтобы бегать туда-сюда, играя в Джона Уэйна. На будущее он решил передать эстафету молодым. Он также решил, что во время следующей войны найдет себе хорошее теплое местечко в Пентагоне, и будет варить кофе для генералов. Боевая молодость закончилась. Война, подумал Полгар, была уделом молодых и сильных.
