Гарольд Койл - Группа «Янки»
Скорость атаки 3-го взвода словно призывала группу поддержать его.
Бэннон находился позади и справа 3-го взвода, и ему было трудно наверстать упущенное. 2-й взвод находился за «66-м», но все еще оставался в походной колонне. Бэннон был уверен, что БТР механизированного взвода отстали. С неохотой он приказал 3-му взводу замедлиться, чтобы позволить оставшейся части группа развернуться в боевые порядки. Он не хотел идти вперед только с половиной группы, как случилось на высоте 214. Он сомневался, что им может так же повезти во второй раз. Когда танки впереди «66-го» начали замедляться, Бэннон скомандовал механику-водителю занять позицию слева от них и приказал 2-му взводу набирать скорость и разворачиваться слева от «66-го».
* * *
Сцена впереди была просто невероятной. Дантовский ад не мог выглядеть ужаснее. В самых смелых фантазиях Эвери не мог представить себе такой хаос и столпотворение. Беспорядочно рвались артиллерийские снаряды. Продолжался обмен огнем между передовыми танками и поляками. Над головой начали проноситься разноцветные сполохи. Повсюду горели танки. Минометные и артиллерийские осветительные снаряды заливали это все мертвенным светом. Трясясь и дергаясь, «21-й» на всех оборотах двигался вперед, чтобы догнать танк командира, норовя выбросить Эвери из командирской башенки. Затем, посреди всего этого командир приказал по рации развернуться слева от него. Эвери понятия не имел, где он был и имел еще меньше представления, где находился танк командира. Лучшее, что он мог придумать, это просто ответить «Вас понял» и продолжать смотреть в ту сторону, где в последний раз видел танк командира.
Достигнув вершины холма в поисках «66-го» или 3-го взвода, «21-й» едва не столкнулся с другим танком, возникшим слева от него. Только быстрый приказ механику-водителю позволил избежать столкновения. Командир другого танка также заметил угрозу и в последнюю минуту отклонил танк влево. Затем два танка поравнялись и двинулись вперед на расстоянии двадцати метров друг от друга. Эвери успокоился. Он нашел танк командира. Он уже собирался приказать своему взводу начать развертывание, как его осенило, что появление другого танка слева не имело смысла. Если бы это был танк командира, он должен был бы появиться справа, а не слева. Он наклонился, чтобы получше рассмотреть танк.
Т-55! Это был проклятый Т-55! От внезапного осознания того, что он идет борт о борт с польским танком он онемел. От ощущения стекающей по ноге мочи Эвери словно наэлектризовало от желания действовать. Он начал разворачивать башню и отдавать приказ на открытие огня.
— Наводчик, танк!
Цель была так близко и так сильно засвечивала зеленое изображение в тепловизоре, что Тессман не мог рассмотреть танк.
— Не вижу его!
Недружественное действие «21-го» заставило командира польского танка получше присмотреться. Он тоже понял свою ошибку и начал наводить на «21-й» орудие. Тессман снова крикнул:
— Не вижу его!
— Сейчас!
— Пошел!
Эвери выстрелил из орудия, не потрудившись посмотреть в прицел. Грохот выстрела и грохот попавшего в цель снаряда слились в один. Т-55 отвернул влево, остановился и загорелся. Мгновение Эвери просто стоял и смотрел на Т-55. «21-й» продолжал катиться вперед. Крик заряжающего «готов!» вывел его из забытья.
— Прекратить огонь!
Отступление поляков потеряло всякое подобие организованности. Они были повсюду. Большинство танков были уничтожены или рассеяны. Теперь Гаргер и его взвод видели в основном танки и бронетранспортеры. Поднявшись на небольшой холм, они столкнулись лицом к лицу с минометной батареей. Танки даже не замедлились. Они просто продолжили катиться вперед, стреляя по бегущим минометчикам из пулеметов и давя гусеницами минометы. Джерри Гаргер с нетерпение ждал приказа снова выйти на полную боевую скорость.
Весь польский тыл пришел в движение. Он хотел покончить с ними прежде, чем они успеют реорганизоваться. Командир вызвал его и приказал3-му взводу перестроиться в строй уступом вправо. Гаргер отдал соответствующий приказ и начал смотреть, как танки его выполняют. Они отошли назад и заняли соответствующее положение, прикрывая правый фланг группы. Начало светать. Гаргер высунулся из командирской башенки и увидел подходящий слева «66-й». За ним он едва мог различить быстро приближающиеся танки 2-го взвода. Как только они подошли, группа двинулась дальше.
Если не случиться ничего страшного, они с легкостью достигнут реки Зале во второй половине дня.
* * *
«66-й», наконец, оказался в поле его зрения. Он не отстал от группы. Эвери испытал облегчение. Затем, впервые с момента прибытия в Германию ему пришел в голову юмор: второй раз за это утро он испытал облегчение. Он подумал о случае с Т-55 и своей реакции. Стрельба навскидку из танкового орудия не была предусмотрена наставлениями, никакими наставлениями. Но это, черт подери, сработало. «21-й» подбил польский танк и сам остался цел. Взвод догнал его и начал разворачиваться слева от танка командира. За исключением мокрых штанов, все было хорошо. Эвери подумал, что может быть, его, наконец, признают в качестве командира взвода. Он стал ветераном, а «21-й» получил свое первое кольцо.
Глава 10
Красный рассвет
Незадолго до рассвета подполковник Рейнольдс сделал то, чего не смогли сделать поляки: остановил группу «Янки». Бэннон был уверен, что подполковнику хотелось пустить группу вперед, но это было невозможно. Он счел необходимым остановить их по той же причине, как сам Бэннон был вынужден обуздать 3-й взвод, вырвавшийся вперед группы. Из переговоров на батальонной частоте Бэннон мог понять, что все шло не так уж хорошо.
В то время как группа «Янки» добилась полной неожиданности и прорвала ряды польской дивизии непосредственно на участке своего наступления, польские силы, находившиеся слева и справа от них, не впали в панику и не побежали. Вместо этого они попытались заткнуть прорыв, как только группы «Янки» и «Браво» двинулись дальше. Видимо, на это решение поляков подвигло отсутствие танков у рот «С» и «Д». Первоначально их попытка была успешной. Они встретили роту «С» смертоносным перекрестным огнем. Искаженные и неразборчивые сообщения Крэйвена на батальонной частоте передавали его замешательство и панику.
Начштаба батальона, следовавший за ротой «С» доложил обстановку и свои действия подполковнику. Рота «Д» переместилась на позицию, с которой могла поддержать роту «С». Начштаба все еще поддерживал связь с немецким батальоном и оказался в состоянии ввести его в разгоравшееся сражение. Как только была установлена система огневого воздействия и дружественная артиллерия подключилась к бою, он двинулся вперед, чтобы сплотить роту «С» и возобновить прорыв.
Его усилия, однако, были вознаграждены прямым попаданием в его машину, когда он достиг прижатой к земле роты «С». Командир роты «Д» сообщил о гибели начштаба подполковнику Рейнольдсу. Затем он сообщил командиру батальона, что берет под свое командование силы батальона, ведущие бои вне прорыва и запросил дальнейших указаний. Ввиду неспособности связаться с командиром роты «С» и ощущая, что операция находится под угрозой срыва, Рейнольдс приказал группе «Янки» остановиться на достигнутых позициях, сообщил майору Джордану, чтобы тот оставался впереди с группой «Янки», а затем связался с группой «Браво» и направил их обратно, чтобы ударить полякам в тыл. День, начинавшийся так хорошо, оборачивался против батальона.
***
Приказ остановиться и спешно занять оборону ошеломил сержанта Полгара. С минуту он думал, что командир группы допустил ошибку. В 3-м взводе подумали то же самое, так как не успел Бэннон договорить приказ, как Гаргер ответил и попросил повторить последний приказ. Немного ошалев от такого ответа, Бэннон повторил приказ, медленно, так, чтобы гарантировать, что он не будет неправильно понят. Так как все три взвода подтвердили получение приказа, Полгар отметил разницу между ответами командиров обоих танковых взводов. Командир 3-го был явно расстроен тем, что командир остановил их безумный прорыв, так как 3-й взвод шел в его авангарде. Полгар также хотел идти в атаку, тем более, что у них было столь явное превосходство над противником. Но он был старым солдатом и понимал, что Бэннон не остановил бы их наступление, если бы для этого не было чертовски веской причины. В то же время, ответ нового командира 2-го взвода прозвучал так, словно тот испытал облегчение от приказа прекратить наступление. Не то, чтобы его можно было осуждать. Традиции Американской Армии были жестки по отношению к младшим лейтенантам. Для нового лейтенанта попасть в подразделение посреди войны и сразу же пойти в атаку, было адом. Полгар даже не мог вспомнить, как его звали, хотя это и не имело особого значения. До сих пор тот был отнюдь не в восторге от всего этого. Фактом оставалась и ставки, которые рядовые группы делали на то, сколько новый лейтенант продержится после вступления в бой. Большие деньги ставились на два дня. Некоторые ставили на несколько часов. Полгар был одним из наибольших оптимистов. Его ставка была наибольшей — три с половиной дня.
