Граф Брюс (СИ) - Виталий Сергеевич Останин
— Скорее, спасать. — скромно улыбнулся я, отвечая на её вопрос.
— Вот даже как? — скептически ухмыльнулась девушка.
— Именно. Слушай, то, что я сейчас расскажу, ты должна сохранить в тайне вне зависимости от того, как закончится наш разговор. Дай слово.
— Рома, ты договор перед подписанием внимательно прочитал?
— Более чем. — заверил Настасью.
— Тогда ты должен был заметить один пункт, согласно которому я, как твой личный вассал, не могу свидетельствовать против тебя ни в суде, ни в каких прочих учреждениях. Также без твоего позволения, я не могу давать показания сотрудникам правоохранительных органов…
— Речь не об этом, — взмахом руки попросил девушку остановиться. Шпарить на юридическом языке она могла долго. — Нужно, чтобы ты даже в разговорах с подругами сказанное мной никогда не упоминала.
— Если речь пойдёт о каком-то криминале, то, пожалуй, воздержусь, — Строева нахмурилась. — Храните свои дворянские тайны сами, господин граф.
— Да нет никакого криминала. Мой семейный секрет напрямую связан с предметом нашего разговора. О моём исцелении, короче.
А вот тут она выразила заинтересованность. Как и все остальные мои одноклассники, она знала, что за болезнь у меня была. И тот факт, что современной медициной она не лечилась.
— Говори, — решила девушка.
— Мой дед много лет провёл в Поднебесной. По службе, — начал я. Не совсем правда, он лишь пару раз по молодости туда ездил, да и то, полагаю, не вполне легально. Но кто проверит? Сама Настя вряд ли об этом с дедом разговор заведёт, даже когда он домой вернётся. — Он привёз оттуда массу интересных вещей. Как ты знаешь, у ханьцев свой подход в медицине, всякие там меридианы жизненной силы, течение ци и прочая. Среди прочих артефактов был также какой-то древний трактат по традиционной в Поднебесной акупунктуре. Это когда в человека втыкают тонкие иглы…
— Я в курсе, что это.
— Ну да. Короче говоря, когда наша медицина расписалась в собственном бессилии, дед решил взяться за мое лечение альтернативными методами.
Что тоже было правдой — это я из памяти реципиента знал. Иглоукалывания в списке не было, но, опять-таки — кто проверит?
— По этому трактату? — догадалась Настя.
— Ага. Понятное дело, что техники эти были непроверенные, но нам было уже нечего терять, поэтому мы решили попробовать. И это помогло. Как видишь.
— То есть никакого чуда не было?
— А то, что я остался живым после болезни, которая в империи считается смертельной, тебе не чудо? — хмыкнул я.
Собеседница торопливо кивнула.
— И ты хочешь эту непроверенную технику, — последние слова она выделила интонацией, — использовать на других людях?
Тон, которым девушка произнесла этот вопрос, намекал, что от идеи она уже не в восторге.
— Да.
— А как же волонтёрство?
Запомнила то, что я ей когда-то сказал.
— Я сейчас это делаю. Но моя помощь людям в качестве поломоя не слишком высока. Мне хочется большего.
Настя кивнула, мол, понимаю. Но продолжила гнуть свою линию про непроверенность методики. Тогда я перешёл ко второй части.
— Вот гляди, — сказал, навалившись на стол. — Если мы с тобой организуем больницу для бедных и отчаявшихся людей, то они вопросов задавать не будут. Отработаем методику, и тогда можно будет переходить и к пациентам с деньгами. В любом случае на старте работать лечебница будет только с безнадежными случаями. И стопроцентной гарантии она давать не будет. Но даже если нам удастся спасти половину из тех, кто обратился, да даже десять процентов из них — это что, плохо?
— Нет, — не отводя взгляда ответила девушка. — Это очень хорошая и достойная цель, Рома. Не очень обычная для отпрыска дворянского рода, но достойная. Вот только я в этой схеме ничего не вижу про деньги. Где здесь обещанное тобой «приумножить вложения»?
Надо же, всего шестнадцать лет пигалице, а уже такая циничная! Вот что значит купеческое воспитание.
— На следующем этапе. Когда мы сможем исцелить хотя бы несколько человек из низов общества, о лечебнице заговорят. И появятся клиенты уже с деньгами. Причём, Настя, это без шуток сейчас говорю — даже из среды аристократов.
Говорили мы на эту тему ещё довольно долго. Я приводил аргументы, девушка пыталась их разрушить, но, в конце концов, к соглашению мы пришли. Решили, что одноклассница выделит на проект сто тысяч рублей (пока!), а дальше уж как пойдёт. Эту сумму, как девушка сама сказала, она была морально готова потерять. Точнее, заплатить за мою защиту от нежелательного замужества, конечно же.
— Но как только я сниму эту сумму со счёта фонда, об этом узнаёт мой отец, — предупредила она. — И мне придётся рассказать ему о нашем договоре.
— А ты этого ещё не сделала? — удивился я. Мне почему-то казалось, что она должна была это сделать сразу же.
— Зачем? — Настя дёрнула плечиком. — Даже до планирования свадьбы ещё далеко. После Нового года собиралась сказать.
— Ясно. Значит, как только мы начнём работать по клинике, мне ждать вестей от твоего отца.
— Ага! — Строева довольно улыбнулась. Как женщина, которая сообщает своему мужчине, что теперь это его проблемы.
— Ну, понял. Будут готов. — в конце концов, это была моя часть сделки, так что всё справедливо.
Перед тем как разойтись, мы с ней разделили обязанности. Девушка должна была заняться поиском помещения под аренду лечебницы, пока небольшого, буквально на несколько комнат-палат. И сделать регистрацию коммерческого лечебного учреждения в соответствующих органах.
Я же со своей стороны должен был взять на себя поиск персонала. Нужны были не столько врачи, сколько рядовые санитары и медсестры. За больными же нужен уход. Да и иголки кто-то втыкать должен. На начальном этапе с этим я сам буду справляться, а там уже и обучу пару человек.
Что касается самого «секретного ханьского манускрипта», его я планировал написать сам. Акупунктура была известна и в моём родном мире, причём находилась на куда более высоком уровне развития, чем здесь — раз уж мы считали себя биокинетиками. И не считалась шарлатанством. Базовые знания по ней у меня были, а недостающие я рассчитывал получить через Эрику. Что-то да должно было сохраниться в архивах.
Контуры будущего начали проступать все более отчётливо. Ровно до звонка от господина Леви.
* * *
— Это что ты такое удумал, отрок? — произнес Барух Моисеевич,
