Ищущий силу: хроники Кейна - I. Ch
Вчера Кейн в обществе друзей старшего брата и заезжей музыкальной гранж-группы из Сиэтла, с барабанщиком которой Джон когда-то вместе учился, крепко «поддали». В новом кругу, когда это было нужно, Кейн осваивался быстро, и вечером погулял на славу.
Я еще на побережье фокусы показывал, – вспомнил Кейн, вставая с кровати.
Восстановив в памяти подробности прошлого вечера, юноша схватился за раскалывающуюся голову. Так близко к разоблачению он еще не был!
Больше никогда не буду пить спиртного, думал он, натягивая свежую пару джинсов «Levis». Кейн сильно бы удивился, если б узнал, сколько людей во всем мире, а особенно подростков, говорят это себе с похмелья. Утро первого учебного дня нового полугодья выглядело безрадостно.
Вчерашняя вечеринка началась безобидно – с пива. После пары бокалов в клубе «Bait», где выступали сиэтловские гастролеры, вся компания собралась продолжить праздник на пляже. Вываливаясь шумной толпой из клуба, куда Кейн попал по фальшивому водительскому удостоверению, он нос к носу столкнулся с Ребеккой Ларсен. Той самой кареглазой блондинкой, вступившейся за него в первый день. Беки, как ее все называли, была самой красивой девушкой в их классе, а, может быть, и во всей школе. Так, по крайней мере, казалось Кейну. С подружкой и двумя парнями она прогуливалась возле клуба, наверно, после неудачной попытки туда проникнуть. Появление Кейна, тащившего на себе, как раненого бойца, уже изрядно поднабравшегося бас-гитариста и принадлежавший ему инструмент в кофре, сильно ее озадачило. Пьяная оголтелая компания, с которой Кейн, оказывается, гулял по ночным клубам, никак не вязалась с его репутацией «зубрилы» и внешностью тихони.
- Привет, – улыбнулась Ребекка.
- Приве-ет! – уже изрядно выпивший Кейн сделал вид, будто толькочто ее заметил. – Беки, какая неожиданная встреча! Как дела в последний день каникул?
Юноша, обычно робеющий в присутствии королевы школы имени Рузвельта, сейчас вел себя развязно, даже нагло.
- Э-э.… Да нормально, в общем-то, – неуверенно ответила девушка.
Походкой матроса, идущего по палубе попавшего в шторм корабля, к ним подвалил Джон. Вместо приветствия он смачно отрыгнул, распространяя облако густого текильного перегара.
- Ы-ы-ык.…Шучу. Э, твоя подружка, бро? Бери ее с собой, К-кейн, и помчали! Ы-к!…– еще раз коротко, но выразительно рыгнул он.
Молодой человек, с которым Ребекка шла под ручку, было выдвинулся вперед, но тут очнулся от комы бас-гитарист, до этого безвольно висевший на плече Кейна. Он поднял голову; за спутанными соломенными волосами в стиле Кобейна мутно блестели глаза похмельного маньяка, и в них читалась такая ярость, что ревнивый ухажер предпочел промолчать.
- Извини, Беки, мой брат слегка навеселе. Джо, ты же отлично знаешь, у меня нет подружки. Тем более, такой красивой.
- Жаль, – Джон жестом фокусника извлек из-за уха сигарету и прикурил, выпустив струю дыма в лицо кавалера Ребекки Ларсен. – Я ее где-то видел.
- Джо, пойдем, она моя одноклассница, – Кейну стало неудобно за поведение поддатого брата. – Извини, если что не так, Ребекка. Увидимся в школе.
Икнув на прощание, Джон полез на водительское сиденье «BMW».
- Эй, не давайте ему управлять машиной! – Кейн погрузил свою опять начавшую похрапывать поклажу в красный кабриолет «Mazda» и сам запрыгнул следом за руль. Он еще не получил водительского удостоверения, но из присутствующих был в числе самых трезвых. Сделав на прощанье оторопевшей Ребекке Ларсен ручкой, Кейн сдал назад и, заложив вираж, рванул по Пеликан-драйв в сторону пляжа. Вслед за ним, с ревом и гиканьем, умчали еще три машины.
На ночном побережье, под яркими звездами субтропиков, скоро запылали два новых костра. В одном из них чуть не изжарился упившийся бас-гитарист, упав в него с разбега. На песке появились упаковки баночного пива «Gesser», несколько бутылок виски «GB» (сделано в Кентукки, прочитал Кейн) кое-какая снедь и пластиковые стаканы. После краткого купания в ледяной воде, которое, слава Богу, обошлось без жертв, все немного протрезвели, и афтер-пати продолжилось с новой силой.
Возвращаясь домой глубокой ночью, Кейн не был уверен, что они доберутся назад живыми. Он сам сел за руль, а Джон всю дорогу порывался с заднего сиденья перелезть на водительское место, или, по крайней мере, немного порулить.
- Отвали!
- М-м-м…
- Слышишь?!
- У тебя нет прав!! Где твои права?! Мы сейчас врежемся, Кейн, смотри, что ты делаешь!
Благодаря усилиям Джона на Коконат-гроув «BMW» выехал на встречную полосу, где они чудом разминулись с «Porsche», гневно просигналившим им вслед.
- Не мешай мне управлять тачкой, Кейн! – их машину повело в другую сторону, так, что они чуть не слетели с трассы. – Фак-энд!
Не оборачиваясь, Кейн дал ему легкий тычок локтем. Джон спокойно сел на свое место. Жестом суперзвезды раскинув руки в стороны, он с театрально-шекспировской обидой воскликнул:
- О горе, избить собственного брата! Ну, положим, я бы еще понял, если младшего…Но меня?!
Джо издал нутряной стон, каким обычно оглашают пыточную камеру, перед тем как всех выдать. Затем, тщетно пытаясь открыть окно, он облевал сиденье рядом с собой, и ему полегчало.
Ведя машину со скоростью 60 миль в час, Кейн рассматривал яркую ночную жизнь никогда не засыпающего Содома, проносящегося за тонированным стеклом. Стайки разодетых девиц в этот поздний час ждали чего-то возле знаменитого отеля «Колони». По тротуарам шел поток людей, неведомо куда спешащих за полночь. О том, что уже так поздно, было тяжело догадаться, не взглянув на звездное небо. Вокруг светло как днем: фары навстречу, уличные фонари, лайт-боксы, витрины, окна, даже целые дома – неон везде. Розовый «Cadillak» с неоновой подсветкой на полу, остановившийся рядом с ними на светофоре, вибрировал в ритме рэпа «чиканос». Неоновое сияние Оушн-драйв опаляло мерцающих прохожих. Огни рекламы отвлекали от дороги, слепили глаза, пытались проникнуть в мозг. Пьяному Кейну на секунду показалось, что этот огромный мегаполис – одна сплошная гигантская реклама. Только здесь не реклама копировала жизнь, а жизнь копировала рекламу.
Когда в семидесятые годы нефтяной кризис ударил и по Майами, казалось, городу пришел конец. Но десять лет спустя, в 1985, реклама вновь вознесла его на гребень моды. В тот год Брюс Вебер сделал серию фотографий на Оушн-драйв для Келвина Кляйна. Появление этих снимков в журналах всего света мгновенно превратило Майами в мировую столицу моды.
