Когда время штормит (СИ) - Августин Ангелов
— Вот поэтому и надо бы берега обследовать тщательнее прежде, чем выводы окончательные делать. А тебя, Арсен Гургенович, мы со старпомом выбрали из-за того, что английский язык знаешь хорошо. Сможешь с американцами договориться, если придется в переговоры вступать, — сказал Колесников.
— Но, Павел Петрович, на что ты меня толкаешь? Это же может вызвать международный скандал, если мы на американский берег с оружием высадимся! — возразил замполит.
— А ты и не высаживайся пока. Просто обойди острова на катере и внимательно все осмотри. Четверых ребят с оружием тебе даю на всякий случай, для защиты, а не для того, чтобы ты сразу против американцев десант организовывал, — сказал капитан второго ранга. И тут же проинструктировал, протянув Арсену Саркисяну карту:
— Может, это и не Марианские острова, но, по карте постарайся сличить береговые линии, совпадают они, или нет. Если американцев увидишь или местных жителей каких-нибудь, то поинтересуйся, что у них с датами и с радиосвязью. Пока предварительную разведку произведи и возвращайся, а в полдень мы уже точно координаты высчитаем и определимся, что дальше делать. Если что, докладывай на эсминец через радиостанцию катера.
Подождав, пока катерок спустят на воду, и он отвалит от борта, командир «Вызывающего» все-таки ушел отдыхать к себе в каюту, оставив старпома наблюдать за порядком. Погода стояла отличная. Военный корабль, яхта и парусник застыли на якорях над штилевой водой. И опасностей ждать, вроде бы, не приходилось.
* * *
Проснувшись, Соловьев сразу же вспомнил, что вчера не смог переделать всю работу, свалившуюся на него. Кое-что он сумел осилить, но, далеко не все из того, что требовалось. Ему удалось с помощью просматривания записей видеонаблюдения «Богини» установить, что почти все те, кто находился в первых рядах пиратов во время абордажа, оказались ликвидированы ответным огнем охраны яхты. Но, несколько человек, принимавших участие в убийствах, все-таки остались в живых. И Яков быстро установил бы их с помощью очень полезной функции остановки любого кадра, которую ему показал Давыдов, если бы медики не уничтожили все приметы, сняв одежду с англичан и побрив их всех начисто.
Оставшись без своей колоритной средневековой одежды, да еще и без волос и бород, английские моряки стали походить друг на друга, словно братья. Так, что различить их теперь стало весьма затруднительно. А, тем более, сходу понять, кто из них в каком месте находился в момент убийств. Но, выяснить истину все равно предстояло. Только теперь придется уже проводить допросы, а потом еще и очные ставки.
Умывшись и одевшись, Яков не забыл прихватить с собой коммуникатор, принадлежавший раньше матросу Анатолию, убитому этими самыми англичанами. Соловьев уже достаточно разобрался с функциями этого очень компактного устройства, чтобы уверенно пользоваться им в качестве фотоаппарата и даже беспроводного телефона. Вот только звонить по этому радиотелефону можно было лишь на самой «Богине». Впрочем, в любом случае, полезное устройство обеспечивало дополнительные возможности. Например, в любой момент Яков теперь мог вызвать подкрепление, связавшись с тем же Рашидовым, возле которого постоянно находился кто-то из мичманов с «Вызывающего». Поскольку ни артиллеристы, ни торпедисты эсминца пока никак не задействовались из-за непредвиденной отмены учений с эскадрой, то всех этих парней, умеющих обращаться с оружием, по согласованию с Колесниковым, Соловьев использовал в качестве конвойных, расставляя караулы там, где сам считал нужным. И вся яхта со вчерашнего вечера находилась под полным контролем особиста.
Еще в каюте Яков обратил внимание, выглянув в иллюминатор, что снаружи установилась прекрасная погода. Вот только круглое окошко выходило на борт, обращенный к океану. И Соловьев немало удивился, когда поднялся по трапу на главную палубу и увидел землю через остекление главного ресторана. Получалось, что яхта уже куда-то добралась. Вот только куда?
Впрочем, это даже не столько волновало в тот момент Соловьева, сколько те самые английские матросы. Здоровых отвезли по его приказанию на эсминец еще вчера, но и тех, которые были ранены и определены во временный госпиталь, организованный на «Богине», было достаточно много. И работать даже с ними, чтобы выяснить все детали, предстояло не один час. Хорошо еще, что переводчик ему не требовался. В войну Соловьева назначили на должность, связанную с поставками от союзников и предполагающую общение с их представителями, так что язык пришлось довольно неплохо выучить. За годы уже, конечно, подзабыл без практики, но, делать нечего, нужно было немедленно начинать общаться с этими пиратами. Значит, придется и английский снова вспоминать.
Первым делом, особист решил установить, кто из англичан относится к корабельному начальству. Ему просто не терпелось попытаться найти самого Дрейка. Тут на глаза Якову попался молодой доктор Дмитрий Ефремов, который как раз начал утренний обход пациентов, осматривая их, что-то записывая в блокноте и выдавая лекарства, которые лежали на стеклянном столике с колесиками, который врач тащил за собой по проходу между диванами.
Пожелав доктору доброго утра, Соловьев поинтересовался, как же Ефремов умудряется различать своих больных? На что врач сразу же указал ему на бритую голову ближайшего лежачего перебинтованного англичанина, на которой красной женской помадой был аккуратно выведен номер «14».
— И что, вы их всех пронумеровали? — удивился особист тому, что медики уже так просто решили проблему идентификации.
— Это парикмахерша придумала. Но, все мои коллеги сразу одобрили, — объяснил Ефремов. И добавил:
— Теперь нет необходимости прямо на ходу на каждого из них заводить отдельную врачебную карту, достаточно в блокноте по номеру найти соответствующую страницу. Очень удобно, знаете ли. Избавляет от лишней бюрократии. Сразу понятно, кого как лечить.
— Оригинально, Дима! А, может быть, у тебя и сведения какие-нибудь еще о них имеются, кроме лечебных? — поинтересовался Яков.
Доктор кивнул:
— Да, я записывал, откуда кого из них принесли. Вон того, например, с номером тринадцать, нашли на полуюте парусника. Этого, четырнадцатого, притащили со шканцев. А пятнадцатого обнаружили на полубаке.
Соловьев заинтересовался и произнес:
— Молодец, не зря я учил тебя записывать все важное, что замечаешь! А не знаешь ли, Ефремов, кто из них может быть капитаном?
— Точно сказать не могу, но, возможно, вот этот. По-моему, я даже видел какую-то гравюру в старой книге про эпоху великих географических открытий с похожим человеком. Когда он еще не был побрит, и его не раздели, то очень напоминал кого-то из известных, ни то конкистадоров, ни то первооткрывателей.
