Нерушимый-5 - Денис Ратманов
— Кто бы мог подумать, а? — продолжил он. — Мы все доверяли товарищу Шуйскому, никто и мысли не мог допустить, что он так поступит.
— Как там говорят: земля круглая? — ядовито улыбнулся я. — Теперь вам придется поработать, вот незадача! Кончились благословенные времена, когда можно было невиновных сажать?
Если пресмыкаться начнется — нахрен его, попрошу нового следователя. Но нет, Быков выдержал мой взгляд и ответил:
— Я признал свои ошибки и отвечу за них позже. Сейчас Родина в опасности, мы делаем общее дело, потому очень прошу на время забыть о наших разногласиях, чтобы сработать оперативно и эффективно.
Достойный ответ. Причем говорил Быков искренне — его действительно волновала судьба Родины.
— Что происходит в стране? — поинтересовался я. — Поступило ли прямое распоряжение от товарища Горского?
— Происходит, молодой человек, хаос и неразбериха, — сказал он, настраивая камеру. — Кувшинке неведомо, куда течет река. Я — просто кувшинка, мне поступил приказ перейти под управление агентов Безопасности Родины, я и выполняю. Что делают другие, без понятия.
Вспомнились августовские события 91-го года, когда Горбачева заблокировали в Форосе, и он не мог давать распоряжений. Надеюсь, Горский такого не допустит. Хотя откуда ему знать о том, что произошло в моем мире после точки бифуркации? Или все-таки он в курсе?
Наверняка сейчас в разных областях события разворачивались по-разному: в одних одаренных и кураторов блокировали, в других — отказывались и задерживали самородков. Или Горский уже подключился?
Настроив камеру, Быков представился, зачитал мое заявление и спросил:
— Все ли верно, Александр?
— Все верно, — подтвердил я.
— Позвольте задать вам несколько вопросов касаемо контактов господина Шуйского, — я отметил, что из товарищей Шуйского записали в господа. — У нас есть сведения, что вы располагаете информацией о контактах Шуйского. Пожалуйста, напишите все, что вам известно.
— Хорошо.
На то, чтобы выгрузить из головы информацию, которую мне предоставил Кардинал, ушло около получаса. Я уже почти закончил, когда дверь отворилась, и вошел полковник — подтянутый, сухопарый, статный — в общем, будто из попсовой песни вылез.
Быков кивнул ему и отчитался:
— Работаем, товарищ полковник.
Полковник — значит, заместитель начальника, Изваров. Семерка говорила, что он в заговоре точно не состоит. Кивнув майору, он направился к столу. Что-то в его поведении настораживало, будто бы он…
Под программой!
Рука полковника скользнула на поясную кобуру. За мгновение до то, как он выхватил пистолет и открыл огонь, я, сидящий к Изварову спиной и вполоборота, перемахнул через стол, переворачивая его, а Быков, наоборот, не понял, что происходит, поднялся. Грохнул выстрел. Второй. Третий. Быков схватился за грудь, непонимающе уставился на окровавленную руку.
Я рывком посадил следователя, спрятав за толстенной столешницей, и четвертая пуля угодила в стену — посыпалась меловая крошка. Сняв пистолет с его поясной кобуры, я сказал: «Держись, майор» — и пальнул наугад, помня, что в магазине ПМа всего восемь патронов. Полковник четыре уже потратил. Не проверяя, заряжен ли мой «Макаров», я пальнул из-за стола наугад. Уши заложило от грохота.
Полковник, повинуясь программе, ранее заложенной Шуйским, действовал с хладнокровием терминатора: перекатился к стене, рыбкой нырнул к столу. В этот момент я выстрелил и вроде даже попал, но противник не издал не звука. Он выполнял навязанную команду, ему было плевать на собственную жизнь.
Теперь нас разделяла лишь столешница, такая толстая, что пуля ее могла и не пробить. Упершись в стену, я со всей силы пнул стол, перевернул на полковника, но тот подбросил его на пару метров, словно он ничего не весил. Спасибо мне, что выбрал себе бешеную реакцию! Она в очередной раз выручила — я успел прыгнуть на полковника, пока он не выстрелил, выбил пистолет из руки, и в этот момент стол, подброшенный вверх, прилетел мне прямо по темечку, припечатал к полковнику. Перед глазами закружились кометы.
Полковник явно владел навыками борьбы, прижал пришибленного меня к себе, взял шею в захват и перевернул набок, обхватил ногами и принялся душить.
Я вставал на мостик, напрягал шею, пытался ударить противника или пнуть, но все тщетно: он был нечеловечески силен, а меня силы покидали.
Когда стало ясно, что из захвата не вырваться, пришла на удивление ясная мысль: «Ну вот и все. До чего же тупо!» А потом вдалеке что-то грохнуло, рычаг из предплечья, сдавливающий шею, ослаб. Я ухватился за ускользающее сознание, чтобы не вырубиться.
Звуки пробивались как сквозь вату. Тарабанили в дверь, доносились крики. Лицо было горячим и липким. Дергающееся тело полковника давило сверху. Ничего не видно, какая-то багровая муть…
Оттолкнув тело, я растер по лицу кровь, увидел полковника с простреленной головой, чуть дальше на четвереньках стоял Быков.
— Ключ, дверь, — хрипнул он и повалился набок.
Я обыскал тело полковника, которое уже затихло: ключей не обнаружилось. Тогда я осмотрел разгромленный кабинет и нашел их в углу у стены. Непослушными пальцами еле подобрал нужный и вставил в замочную скважину. Оттесняя меня к стене, в кабинет ворвались сотрудники ведомства, забегали, заметались.
— Скорую!
— ЧП!
— Вызываю, — донеслось из коридора.
— Спасибо, — сказал я Быкову, тот нашел в себе силы улыбнуться и показать «класс».
Его тотчас положили на носилки, засуетились прибывшие местные медики. А я направился в коридор и столкнулся с Семеркой.
— Изваров под программой, — отчитался я. — Осторожнее, могут быть и другие. Непонятно, сколько их вообще.
Ее глаза распахнулись удивленно.
— Ясно, почему я не смогла его вычислить. А сегодня мы лично не общалась, только по телефону. — Семерка передернула плечами. — Иначе он бы меня прикончил.
— Как дела в мире? — поинтересовался я.
— Одаренные заблокированы в своих домах военными. Но никто не рискует их брать без распоряжения Горского. Ситуация деликатная, он получил наши отчеты, но не спешит отдавать приказы.
— Что дальше? Мне находиться здесь?
— Да. Пока не ситуация не прояснится.
— Мне бы телефон, — сказал я, и Семерка протянула мне свой мобильный. — Вот, предупреди своих, чтобы не высовывались.
Хорошо, что все номера я помнил наизусть. Первым
