Александр Владимиров - Золотарь его величества

– Ух, ты, – вырвалось у царя, когда шар стал подниматься.

Вскоре шар завис на высоте полета птиц. Андрей порылся в ящичке и достал подзорную трубу. Хотел, было протянуть Петру, но тому, как будто ее и не надо было. Государь любовался окрестностями. Пока он это делал, эстонец посмотрел вниз, и только теперь обратил внимание на учителя царевича.

– А кто это с царевичем? – поинтересовался Андрей.

– Учитель. Он англичанин. Преподает разные науки.

Человек стоявший с Алексеем был хорошо знаком Золотареву. Его он уже один раз лицезрел, причем на глаза попался иноземец здесь в Архангельске, и было это почти год назад.

– Красотища! – воскликнул Петр, выхватил подзорную трубу. Поднес к глазам и молвил, – так вы отсюда наблюдали за передвижением шведской эскадры?

– Да государь! Между тем шар стал медленно опускаться.

– Так мало времени? – удивился царь.

– Увы. Приспособление, способное подогревать воздух в шаре не создать.

– Ты уверен Андрей? – спросил Петр, и извлек из кармана камзола зажигалку. – Узнаешь?

Еще бы! Золотарев помнил эту зажигалку. Когда-то она принадлежала ему. Петр под Нарвой оставил ее себе, как и пачку сигарет, взамен подарил кисет и трубку.

– Я так и не воспользовался ей, – проговорил государь, он щелкнул, и в небо взвилось небольшое пламя. – Если создать такую же штуку, но побольше, – добавил Петр Алексеевич, – то можно было бы подогревать воздух. Вы же говорили, что для этого подойдет жидкость, способная гореть. Как насчет хлебного вина?

Последние слова монарх произнес на земле. Слова как будто позвучали приказом, и Никон куда-то моментально исчез. Вернулся он через минуту с двумя кружками, как раз в тот момент, как Петр и Андрей выбирались из корзины.

– Что это? – спросил царь.

– Хлебное вино, – сказал служивый.

– Вовремя. Петр поднес зажигалку и поджог. Вино вспыхнуло, синим пламенем.

– Так как насчет вина? – вновь повторил свой вопрос государь.

Пока заботливый отец катал сына на воздушном шаре, Андрей подошел к князю Ельчанинову и сообщил об учителе царевича.

– Ты уверен? – переспросил тот. Эстонец кивнул.

Если существует опасность, то ее нужно устранять. Силантий Семенович и Андрей это поняли сразу, вот только арестовывать иноземца нужно было так, чтобы тот ничего такого не заподозрил, ведь в его руках находился царевич Алексей. С Петром, как предложил Ельчанинов, нужно было поговорить, как выразился Андрей – «тет-а-тет». Яшка Кольцо сказал бы просто – с глазу на глаз. Наверное, возможность поговорить искали бы долго, если бы государь, спустившись, наконец, с небес на землю, сам не предложил пройти в избушку. Да вот только о том, о чем он желал поговорить с князем да эстонцем, не получилось. Как только дверь за Андреем затворилась, князь завел совершенно другой разговор. Словно окатил Петра водичкой с головы да ног. Тот сел на лавку и молвил:

– Ты князь садись, в ногах правды нет. Да давай рассказывай поподробнее.

Приятели сели напротив. Царь думал, что говорить будет Силантий Семенович, но тот предоставил слово Золотареву. Так как история с иноземцем началась с его появления на таможенном досмотре, проводимом поручиком Крыковым. Андрей поведал, как на корабле оказались Иван Рябов и Дмитрий Борисов по прозвищу горожанин. От последнего он и узнал, что среди экипажа торгового фрегата был подозрительный человек. Рассказал, как был приставлен к тому человек, который ходил по пятам за иноземцем по городу. Дальше слово взял князь Ельчанинов, он честно признался монарху, что они того упустили. Случилось это из-за того, что ушел он на коче в город Вологду. Тут Петр отругал князя за небрежность.

– Когда пришел коч обратно в Архангельск, – продолжал между тем Силантий Семенович, – я уговорил лоцмана, отвезти меня до того места, где тот расстался с иноземцем. Увы, – вздохнул князь, – в Вологде я его след отыскать не смог. Приехал в Москву, ибо нужно было капитан-командора выручать. В лицо иноземца не разу не видывал, так и не обратил внимания на учителя царевича Алексея.

-Ну, и дурак! – Проворчал Петр, – если в лицо человека не видывал, так какого рожна ты искать то его отправился?

– Опростоволосился я государь, – признался Силантий Семенович, – не казни, опростоволосился. Если бы сегодня Андрей его не признал, мы бы его никогда не нашли. А он ведь убить царевича мог…

– А вот это ты брось! – Воскликнул монарх, – Хотел бы убить – давно бы сие черное дело сделал, а не стал бы ждать, пока его разоблачат. Вот только я сомневаюсь, что он – шпион Карла Двенадцатого!

– Так арестуй и допроси, – попытался подсказать князь, чем вызвал гнев государя.

– Это ты меня учить будешь! – вспылил тот.

Дверь в избушку скрипнула и все замолчали. Кто знает, кому понадобилось их потревожить? Тревога оказалась ложной. В дверях, держа треуголку в руках, стоял Меншиков.

– Мин херц, – проговорил фаворит. – Вот ты где!

– А где мне быть Алексашка? – поинтересовался Петр.

-Ну, хотя бы на строительстве крепости государь. Тем паче, что домик тебе на Марковом острове уже мастера поставили. Хорош дом, почти дворец.

– Крепость никуда не убежит Алексашка, – молвил монарх, – ты лучше прикрой дверь. Разговор у нас тайный.

Меншиков закрыл дверь и подошел к столу опустился на лавку. Хотел, было, кувшин с квасом к себе пододвинуть, но Петр остановил его.

– Вот что я тебе скажу Александр Данилович, – молвил государь, – чует, змею я на груди своей пригрел.

– И кого же? – Поинтересовался фаворит, вытаскивая шпагу и косясь на Ельчанинова и Золотарева. – Эстляндца этого? Чуяло мое сердце… – начал, было, он, но Петр перебил:

– Да, что ты Александр Данилович, – молвил монарх, – учитель Алексея человек Карла Двенадцатого. А ведь это ты его привел!

– Побойся бога государь, – побледнел Меншиков.

– Где ты его нашел?

И пришлось Александру Даниловичу рассказывать, как дело было. А история обычная. Напился в кабаке, да и притащил его в терем. Человек ученый оказался. Знал астрономию, математику и прочие искусства заморские.

– Да мысли нехорошие, – сказал Петр, – я так мыслю, в голову царевича нагонял. Так что бери Семеновцев, и чтобы к утру все о себе муж сей правдиво поведал.

Утром наследующий день, князя с Андреем в домик на Марковом острове вызвал государь. Прислал свою карету, и повелел приехать немедленно. Для чего и зачем кучер не знал.

А домик государю выстроили действительно славный, никто и не подумает, что временное жилье. Как достроят цитадель, снесут его или на худой конец перенесут на территорию крепости. Окна в избе большие на европейский манер, у крыльца два гвардейца в кафтанах василькового цвета. Стоят по стойке смирно, и в отличие от стрельцов (отметил про себя Андрей) не шелохнуться.

– К государю! – рявкнул князь Ельчанинов.

Ни какой реакции. Силантий Семенович пожал плечами и вошел в дом, за ним поспешил Золотарев. Просторные сени. Тут воевода Федор Матвеевич Апраксин, капитан-командор Ремизов, архитектор. Все ждут очереди, меж собой разговаривают. Андрей разобрал только, что пока государь с Ельчаниновым да с ним не переговорит, никого не примет.

– Мы уж заждались вас, – молвил воевода Апраксин, подходя к князю Ельчанинову. – Пока вас не примет, ни кого не велел пускать. А ведь всех для чего-то вызвал?

Дверь из горницы Петра Алексеевича скрипнула, и высунулся Меншиков. Увидал представителей Преображенского приказа, махнул рукой, дескать – входите. Приятели вошли. Петр сидел за столом и писал.

– Пришли, – молвил он, не отрываясь от занятия, – хорошо, что пришли. Князь, прав твой оказался боцманмат! Шпион это был. Не выдержал мил человек пыток, во всем признался. Но не для этого я вас вызвал. Садись Андрей, а ты князь постой послушай, что боцманмат говорить будет. Садись Андрей, в ногах правды нет. А мне сейчас, правда, нужна. Золотарев сел на кресло. Петр взглянул на него и молвил:

– Расскажи мне теперь, что с сыном моим случится. Ты говорил мне, что умрет он молодым. Тогда я побоялся узнать, как и почему, теперь же желаю ведать!

Андрей, как и тогда почти более года назад покосился на Меншикова. Петр его понял и сказал:

– Посиди в сенях Александр Данилович, вместе со всеми.

Фаворит недовольно фыркнул, но вышел. Монарх подумал, было отослать и князя, но Золотарев сказал:

– Не надо.

Петр переспросил, уверен ли тот, и, получив утвердительный ответ, вновь попросил:

– Рассказывай.

– Побойся бога! – вскричал Петр, когда Андрей закончил свой рассказ, – да чтобы я! Да своего сына, вот этими вот руками… Наговариваешь золотарь, ох наговариваешь. Хотя с другой стороны, – неожиданно государь сменил гнев на милость, – ты предвидел победу на Северной Двине. Ты из будущего и многое тебе ведомо.